ПРАГА -- На этой неделе организация “Human Rights Watch“ обнародовала свой доклад за 2009 год. Ситуация вокруг самопровозглашенных республик Абхазия и Южная Осетия была затронута в документе. Правозащитная организация готовит более обширный доклад о ситуации в Гальском районе.
Дэмис Поландов: У нас на линии из Сухуми редактор “Чегемской правды” Инал Хашиг. Мы будем обсуждать ситуацию в Гальском районе. Там побывали в конце прошлого года правозащитники “Human Rights Watch“. Татьяна Локшина рассказала о поездке в район.
Татьяна Локшина: Я первый раз побывала в Гальском районе Абхазии. Мой интерес был обусловлен в первую очередь тем, что сразу после войны в Южной Осетии я несколько раз ездила в Ахалгорский район. Работать в Абхазии было в разы легче. В Южной Осетии у нас были бесконечные проблемы с местными властями, где “Human Rights Watch” вообще не хотели видеть. В Абхазии местные власти сотрудничали просто на ура. Министр иностранных дел Сергей Шамба сказал, что мы можем делать все, что хотим, встречаться с чиновниками и то, что власти заинтересованы в нашей работе в регионе. Эта реакция звучала настолько позитивно, что даже не верилось. Шамба полностью сдержал свое слово. Мы без проблем с коллегой в течение недели работали в Абхазии и, в первую очередь, в Гали.
Сама ситуация в регионе достаточно пугающая. Уровень разрухи и опустошения через столько лет после боевых действий вызывает некоторый ступор. Глядя на все эти разрушенные дома и фотографируя, я сказала своему коллеге-“Знаешь если все эти фотографии вывесить в Интернет и задать вопрос аудитории о том, что это такое, то 9 человек из 10 мгновенно ответит, что это Грозный до начала реконструкции.” С точки зрения восстановления социальной инфраструктуры там, в отличие от Сухуми, конечно не сделано ничего. Гали- это вакуум, такое место на земле, которое вроде бы находится в Абхазии, но там банально не действует абхазская полиция. То есть в райцентре полиция еще существует, а в отдаленные села они заглядывать бояться. Там криминал, этнически смешанный, грузинский как и абхазский, никем не контролируется. Если говорить о правах человека в Гальском районе, то их как бы почти что и нет.
Инал Хашиг: Близко к реальности. Гальский район действительно самый трудный регион Абхазии. Это как бы понятно, так как это приграничный район, где живут в основном грузины и где до недавнего времени вообще было опасно появиться. Это касалось не только правоохранительных органов, но любой другой житель Абхазии с большим трудом мог с уверенностью сказать, что его поездка в Гальский район не будет ему чего-то стоить. В 1990-е годы и начале 2000-х годов было много убийств и похищений, очень криминогенная ситуация была. Сейчас такого нет. Судя по тому, что Лакшина могла работать по всему Гальскому району, это говорит о том, что там более или менее отрегулирована криминогенная ситуация. Что касается социальной сферы, конечно же это депрессивный район. Но сравнивать это с Грозным, не совсем уместно. Я не думаю, что там даже такое близко есть. Есть разрушенные дома, но есть и целые дома и даже строящиеся попадаются.
Локшина: Существует такая проблема, как паспортизация. Многие говорили, что в районе имеет место принудительная паспортизация. Я бы так жестко не сказала. Никто не берет человека за горло и не говорит, что его расстреляют, если он не возьмет абхазский паспорт. Но проблема в том, что если ты хочешь работать, этот пасопрт тебе необходим. Вот, например, школьные учителя просто должны получить абхазские паспорта, иначе они потеряют работу. Конечно все за работу держаться. Это касается и других сотрудников разных государственных учреждений. Если тебе нужно пройти через бюрократическую процедуру, так же необходим абхазский паспорт. А как этот паспорт получить? Процедура- довольно муторная, бюрократизированная. Документы оформляются в райцентре и люди для того, чтобы это сделать, должны из сел приезжать в райцентр и проводить достаточно много времени в очередях. При этом дорог нормальных в Гальском районе нет. Для того чтобы из села в Нижнем Гали добраться в райцентр, надо сесть на автобус, который тащится очень медленно. Эти автобусы ходят два раза в неделю, рано утром и оставаясь в райцентре буквально пару часов. За эти пару часов при наличии очередей никаких документов человек оформить не может. Многие люди, с которыми я говорила, буквально по десять раз матаются туда-обратно совершенно безуспешно.
Хашиг: Вопрос паспортизации Гальского района- это большая дискуссионная тема в самом абхазском обществе. Там нет никакой однозначности. Есть два особых мнения. Первое, что с жителями Гальского района надо что-то делать; рано или поздно они должны стать гражданами Абхазии. То есть их надо интегрировать в абхазское общество. И это как бы устаканит тот кризис, который образовался в результате грузино-абхазского конфликта, по крайней мере на этой части территории. Другое мнение сводится к тому, что нельзя спешить с паспортизацией, так как эти люди негативно относятся к самой идее абхазской государственности. То есть делать гражданами людей, которые априори ненавилят это государство и мечтают, чтобы эта территория вошла в состав Грузии, разрушает саму идею абхазской государственности. Это своего рода Троянский конь. И вот эти две идеи соперничают друг с другом. Очень много сторонников Багапша, они не воспинимают эту идею о выдаче паспортов жителям Гальского района. Нет единого мнения. Я думаю, эта проблема еще долга будет ждать разрешения.
Локшина: У всех жителей Гальского района семьи находятся в Грузии. Ключевая проблема для них это- свобода передвижения. Им банально нужно беспрепятственно ездить туда и обратно. Раньше это было более или менее возможно. На данный момент, когда в районе стоят российские войска и контролируют де факто границу, проезд крайне затруднен. Существует два пункта, через которые можно эту границу перейти. При этом необходимы какие-то специальные разрешения, которые надо получать в администрации в райцентре. При отсутствии разрешения пройти можно, но за это берут немалые деньги. Нам удалось узнать, что деньги берут не российские военные, а абхазские пограничники. Пожаловаться некому, так как правоохранительная система фактически не работает, как и судебная система. Людям вообще негде искать защиты.
Хашиг: Главная проблема у жителей Гальского района- это наверно необустроенность. Социальный фактор превалирует. Не так как Лакшина пришла к выводу, что граница-это самая большая проблема. То что у многих семьи там находятся, тоже очень многое связано с какими-то социальными проблемами. С отсутствием работы и так далее. Для абхазской власти сейчас очень важно заняться проблемой трудоустройства населения. И тогда этот вопрос границы, этой миграции, будет снят. По поводу взяток на границе- это действительно есть. Но это не только проблема Гальского района. Это болезнь, которая распространена фактически на всей территории Абхазии. Поборами занимаются не только в Гальском районе. За все послевоенные годы ни один чиновник не был посажен в тюрьму за взяточничество, за такие проявления коррупции. Это нежелание бороться с коррупцией имеет такие последствия, когда на этих двух переходах на границе регулярно осуществляются поборы.
Дэмис Поландов: У нас на линии из Сухуми редактор “Чегемской правды” Инал Хашиг. Мы будем обсуждать ситуацию в Гальском районе. Там побывали в конце прошлого года правозащитники “Human Rights Watch“. Татьяна Локшина рассказала о поездке в район.
Татьяна Локшина: Я первый раз побывала в Гальском районе Абхазии. Мой интерес был обусловлен в первую очередь тем, что сразу после войны в Южной Осетии я несколько раз ездила в Ахалгорский район. Работать в Абхазии было в разы легче. В Южной Осетии у нас были бесконечные проблемы с местными властями, где “Human Rights Watch” вообще не хотели видеть. В Абхазии местные власти сотрудничали просто на ура. Министр иностранных дел Сергей Шамба сказал, что мы можем делать все, что хотим, встречаться с чиновниками и то, что власти заинтересованы в нашей работе в регионе. Эта реакция звучала настолько позитивно, что даже не верилось. Шамба полностью сдержал свое слово. Мы без проблем с коллегой в течение недели работали в Абхазии и, в первую очередь, в Гали.
Сама ситуация в регионе достаточно пугающая. Уровень разрухи и опустошения через столько лет после боевых действий вызывает некоторый ступор. Глядя на все эти разрушенные дома и фотографируя, я сказала своему коллеге-“Знаешь если все эти фотографии вывесить в Интернет и задать вопрос аудитории о том, что это такое, то 9 человек из 10 мгновенно ответит, что это Грозный до начала реконструкции.” С точки зрения восстановления социальной инфраструктуры там, в отличие от Сухуми, конечно не сделано ничего. Гали- это вакуум, такое место на земле, которое вроде бы находится в Абхазии, но там банально не действует абхазская полиция. То есть в райцентре полиция еще существует, а в отдаленные села они заглядывать бояться. Там криминал, этнически смешанный, грузинский как и абхазский, никем не контролируется. Если говорить о правах человека в Гальском районе, то их как бы почти что и нет.
Инал Хашиг: Близко к реальности. Гальский район действительно самый трудный регион Абхазии. Это как бы понятно, так как это приграничный район, где живут в основном грузины и где до недавнего времени вообще было опасно появиться. Это касалось не только правоохранительных органов, но любой другой житель Абхазии с большим трудом мог с уверенностью сказать, что его поездка в Гальский район не будет ему чего-то стоить. В 1990-е годы и начале 2000-х годов было много убийств и похищений, очень криминогенная ситуация была. Сейчас такого нет. Судя по тому, что Лакшина могла работать по всему Гальскому району, это говорит о том, что там более или менее отрегулирована криминогенная ситуация. Что касается социальной сферы, конечно же это депрессивный район. Но сравнивать это с Грозным, не совсем уместно. Я не думаю, что там даже такое близко есть. Есть разрушенные дома, но есть и целые дома и даже строящиеся попадаются.
Локшина: Существует такая проблема, как паспортизация. Многие говорили, что в районе имеет место принудительная паспортизация. Я бы так жестко не сказала. Никто не берет человека за горло и не говорит, что его расстреляют, если он не возьмет абхазский паспорт. Но проблема в том, что если ты хочешь работать, этот пасопрт тебе необходим. Вот, например, школьные учителя просто должны получить абхазские паспорта, иначе они потеряют работу. Конечно все за работу держаться. Это касается и других сотрудников разных государственных учреждений. Если тебе нужно пройти через бюрократическую процедуру, так же необходим абхазский паспорт. А как этот паспорт получить? Процедура- довольно муторная, бюрократизированная. Документы оформляются в райцентре и люди для того, чтобы это сделать, должны из сел приезжать в райцентр и проводить достаточно много времени в очередях. При этом дорог нормальных в Гальском районе нет. Для того чтобы из села в Нижнем Гали добраться в райцентр, надо сесть на автобус, который тащится очень медленно. Эти автобусы ходят два раза в неделю, рано утром и оставаясь в райцентре буквально пару часов. За эти пару часов при наличии очередей никаких документов человек оформить не может. Многие люди, с которыми я говорила, буквально по десять раз матаются туда-обратно совершенно безуспешно.
Хашиг: Вопрос паспортизации Гальского района- это большая дискуссионная тема в самом абхазском обществе. Там нет никакой однозначности. Есть два особых мнения. Первое, что с жителями Гальского района надо что-то делать; рано или поздно они должны стать гражданами Абхазии. То есть их надо интегрировать в абхазское общество. И это как бы устаканит тот кризис, который образовался в результате грузино-абхазского конфликта, по крайней мере на этой части территории. Другое мнение сводится к тому, что нельзя спешить с паспортизацией, так как эти люди негативно относятся к самой идее абхазской государственности. То есть делать гражданами людей, которые априори ненавилят это государство и мечтают, чтобы эта территория вошла в состав Грузии, разрушает саму идею абхазской государственности. Это своего рода Троянский конь. И вот эти две идеи соперничают друг с другом. Очень много сторонников Багапша, они не воспинимают эту идею о выдаче паспортов жителям Гальского района. Нет единого мнения. Я думаю, эта проблема еще долга будет ждать разрешения.
Локшина: У всех жителей Гальского района семьи находятся в Грузии. Ключевая проблема для них это- свобода передвижения. Им банально нужно беспрепятственно ездить туда и обратно. Раньше это было более или менее возможно. На данный момент, когда в районе стоят российские войска и контролируют де факто границу, проезд крайне затруднен. Существует два пункта, через которые можно эту границу перейти. При этом необходимы какие-то специальные разрешения, которые надо получать в администрации в райцентре. При отсутствии разрешения пройти можно, но за это берут немалые деньги. Нам удалось узнать, что деньги берут не российские военные, а абхазские пограничники. Пожаловаться некому, так как правоохранительная система фактически не работает, как и судебная система. Людям вообще негде искать защиты.
Хашиг: Главная проблема у жителей Гальского района- это наверно необустроенность. Социальный фактор превалирует. Не так как Лакшина пришла к выводу, что граница-это самая большая проблема. То что у многих семьи там находятся, тоже очень многое связано с какими-то социальными проблемами. С отсутствием работы и так далее. Для абхазской власти сейчас очень важно заняться проблемой трудоустройства населения. И тогда этот вопрос границы, этой миграции, будет снят. По поводу взяток на границе- это действительно есть. Но это не только проблема Гальского района. Это болезнь, которая распространена фактически на всей территории Абхазии. Поборами занимаются не только в Гальском районе. За все послевоенные годы ни один чиновник не был посажен в тюрьму за взяточничество, за такие проявления коррупции. Это нежелание бороться с коррупцией имеет такие последствия, когда на этих двух переходах на границе регулярно осуществляются поборы.
