СУХУМИ---В конце нынешнего мая, откликаясь на открытие в Тбилиси стелы в честь павших борцов с Россией, немало людей попеняло Саакашвили, что при всех обидах на “советский колониальный режим”, памятник Сталину в Гори он почему-то не трогает. И вот не прошло и месяца, и, словно прислушавшись к критике, грузинский президент на седьмом году своего правления решился-таки! В последние дни июня СМИ и интернет-форумы запестрели сообщениями и комментариями о ночном демонтаже памятника Иосифу Виссарионовичу в центре его родного города и переносе в городской музей Сталина. Вскоре после этого убрали аналогичный памятник в Ткибули.
Запомнился отклик одного интернет-пользователя из Киева: “Странный народ грузины! Французы любят Наполеона 1, хотя он далеко не ангел… Про Чингисхана вообще молчу, а для монголов он – полубог!” Рассуждение, конечно, весьма уязвимое. К Наполеону и во всем мире относятся отнюдь не так, как, скажем, к Гитлеру; в первую очередь, наверное, потому, что он не был создателем и проводником в жизнь никакой человеконенавистнической идеологии, скажем, нацизма. Все завоеватели в мире, кто больше, кто меньше, пролили много кровушки; но и Наполеон, и Чингисхан, и Александр Македонский завоевывали чужие земли для своих стран и народов, и в этих странах, естественно, к ним иное отношение, чем в завоеванных. Сталин же как политик никогда не был озабочен грузинской национальной идеей.
И сейчас в немалой части грузинского народа преобладает гордость Сталиным как выходцем из маленькой Грузии, в середине прошлого века вершившим судьбами планеты. Но в последние десятилетия в грузинском обществе к нему чаще стали относиться как к лидеру большевиков, проводнику российской имперской политики и душителю идеи грузинской независимости.
Безусловно, национальный мотив всегда был и остается важным компонентом отношения грузин к личности Сталина. Один мой знакомый сухумец-еврей, который в 50-е годы был школьником, рассказывал, как в 56-м сотни сухумских грузин, возмущенных хрущевскими выступлениями против Сталина, собрались у памятника “отцу народов”, стоявшего тогда в сквере в центре города, где теперь парк Боевой славы, и заставляли всех проходивших мимо становиться перед памятником на колени. Ну, а что в те годы последовало после сноса памятника Сталину в Тбилиси, хорошо известно.
Сегодня в Сухуме на известие о демонтаже памятника в Гори не обратили большого внимания. Споры о роли Сталина в истории отшумели у нас в основном еще в позднесоветскую эпоху. Помню, как в конце 80-х и коллектив газеты “Советская Абхазия”, где я тогда работал, разделился в его оценках на два противоположных лагеря. Причем национальный момент, конечно, срабатывал: сотрудники-грузины почти поголовно были за Сталина, сотрудники-абхазы составляли ядро тех, кто был его критиками.
И вот хорошо запомнившийся эпизод. Одна молодая грузинка (она, кстати, и сейчас живет в Абхазии и работает в СМИ) задала мне неожиданный, но, думаю, резонный вопрос: “А если бы, предположим, Сталин был абхазом, как бы вы, абхазы, к нему относились – не защищали бы?” Я надолго задумался, а потом ответил: “Верю, что лично я относился бы так же отрицательно, как и сейчас, но за всех других не ручаюсь”.
Кстати, и среди абхазов встречаются сталинисты. Несколько лет назад умер живший в Сухуме бывший полковник КГБ СССР Борис Чхинджерия, который не раз печатал в послевоенной негосударственной прессе Абхазии восхваляющие Сталина статьи. При этом сильно обижался, если в газете появлялось возражение оппонента, и грозился подать в суд. Перед смертью он даже нашел деньги на издание и выпустил несколько сталинистских брошюр. Понятно, что его мотивы были чисто идеологические.
Единственное, за что обычно абхазы говорят Сталину “спасибо”, это за то, что не выслал все же куда-нибудь в Казахстан, хотя некоторые считают, что такие планы были.
А на днях среди интернет-откликов на демонтаж памятника в Гори встретил упрек из Грузии: а почему в Абхазии не ставят вопрос о сносе памятника “бандиту Нестору Лакоба”? Выражение показалось очень знакомым, а потом вспомнил: “обер-бандитом” именовали Лакоба во время бериевского судебного процесса над абхазскими “контрреволюционерами” в 37-м году и потом вплоть до 53-го в советских газетах. Да, он был большевик и, наверное, не ангел. Но, как пишут некоторые абхазские историки, когда Сталин предложил ему возглавить НКВД СССР, он отказался. И коллективизацию проводил в Абхазии, как мог, мягко. В народе Абхазии его воспринимают как героическую личность, а в прошлом году он стал лидером интернет-опроса “Имя Абхазии”.
Запомнился отклик одного интернет-пользователя из Киева: “Странный народ грузины! Французы любят Наполеона 1, хотя он далеко не ангел… Про Чингисхана вообще молчу, а для монголов он – полубог!” Рассуждение, конечно, весьма уязвимое. К Наполеону и во всем мире относятся отнюдь не так, как, скажем, к Гитлеру; в первую очередь, наверное, потому, что он не был создателем и проводником в жизнь никакой человеконенавистнической идеологии, скажем, нацизма. Все завоеватели в мире, кто больше, кто меньше, пролили много кровушки; но и Наполеон, и Чингисхан, и Александр Македонский завоевывали чужие земли для своих стран и народов, и в этих странах, естественно, к ним иное отношение, чем в завоеванных. Сталин же как политик никогда не был озабочен грузинской национальной идеей.
И сейчас в немалой части грузинского народа преобладает гордость Сталиным как выходцем из маленькой Грузии, в середине прошлого века вершившим судьбами планеты. Но в последние десятилетия в грузинском обществе к нему чаще стали относиться как к лидеру большевиков, проводнику российской имперской политики и душителю идеи грузинской независимости.
Безусловно, национальный мотив всегда был и остается важным компонентом отношения грузин к личности Сталина. Один мой знакомый сухумец-еврей, который в 50-е годы был школьником, рассказывал, как в 56-м сотни сухумских грузин, возмущенных хрущевскими выступлениями против Сталина, собрались у памятника “отцу народов”, стоявшего тогда в сквере в центре города, где теперь парк Боевой славы, и заставляли всех проходивших мимо становиться перед памятником на колени. Ну, а что в те годы последовало после сноса памятника Сталину в Тбилиси, хорошо известно.
Сегодня в Сухуме на известие о демонтаже памятника в Гори не обратили большого внимания. Споры о роли Сталина в истории отшумели у нас в основном еще в позднесоветскую эпоху. Помню, как в конце 80-х и коллектив газеты “Советская Абхазия”, где я тогда работал, разделился в его оценках на два противоположных лагеря. Причем национальный момент, конечно, срабатывал: сотрудники-грузины почти поголовно были за Сталина, сотрудники-абхазы составляли ядро тех, кто был его критиками.
И вот хорошо запомнившийся эпизод. Одна молодая грузинка (она, кстати, и сейчас живет в Абхазии и работает в СМИ) задала мне неожиданный, но, думаю, резонный вопрос: “А если бы, предположим, Сталин был абхазом, как бы вы, абхазы, к нему относились – не защищали бы?” Я надолго задумался, а потом ответил: “Верю, что лично я относился бы так же отрицательно, как и сейчас, но за всех других не ручаюсь”.
Кстати, и среди абхазов встречаются сталинисты. Несколько лет назад умер живший в Сухуме бывший полковник КГБ СССР Борис Чхинджерия, который не раз печатал в послевоенной негосударственной прессе Абхазии восхваляющие Сталина статьи. При этом сильно обижался, если в газете появлялось возражение оппонента, и грозился подать в суд. Перед смертью он даже нашел деньги на издание и выпустил несколько сталинистских брошюр. Понятно, что его мотивы были чисто идеологические.
Единственное, за что обычно абхазы говорят Сталину “спасибо”, это за то, что не выслал все же куда-нибудь в Казахстан, хотя некоторые считают, что такие планы были.
А на днях среди интернет-откликов на демонтаж памятника в Гори встретил упрек из Грузии: а почему в Абхазии не ставят вопрос о сносе памятника “бандиту Нестору Лакоба”? Выражение показалось очень знакомым, а потом вспомнил: “обер-бандитом” именовали Лакоба во время бериевского судебного процесса над абхазскими “контрреволюционерами” в 37-м году и потом вплоть до 53-го в советских газетах. Да, он был большевик и, наверное, не ангел. Но, как пишут некоторые абхазские историки, когда Сталин предложил ему возглавить НКВД СССР, он отказался. И коллективизацию проводил в Абхазии, как мог, мягко. В народе Абхазии его воспринимают как героическую личность, а в прошлом году он стал лидером интернет-опроса “Имя Абхазии”.
