МАХАЧКАЛА---29 сентября в Дагестане было проведено две силовых операции. В Махачкале и Каспийске. По их результатам силовые ведомства отчитались о ликвидации четырнадцати членов незаконных вооруженных формирований. Количество убитых боевиков оказалось, в данном случае, выше, чем при проведении аналогичных операций в прошлом. О причинах и следствиях контртеррористических операций - наш корреспондент на Северном Кавказе Мурат Гукемухов.
Силовики Дагестана заявили о ликвидации крупной группировки, готовившей серию терактов. Среди убитых боевиков опознаны связные ликвидированных недавно "Доктора Мухаммеда" и Магомедали Вагабова, причастного к терактам в московском метро.
В этот же день вечером террористы ответили подрывом милицейского автомобиля в пригороде Каспийска, в результате которого ранено трое сотрудников МВД. Наутро 30 сентября в центре Ставрополя спецслужбы обнаружили автомобиль с трупом таксиста, и адской машиной мощностью в 90 кг тротила, что тоже вряд ли можно считать простым совпадением, а не ответными действиями подполья на спецоперацию в Дагестане.
Судя по хронике событий, противоборствующие стороны демонстрируют противнику неиссякаемость своих ресурсов и убивают друг друга с азартом игроков в нарды.
Журналист из Дагестана Тимур Джафаров считает, что ситуация в республике только ухудшилась:
«С 1999 года, по-моему, только нарастала напряженность. Предстоят выборы. Все взаимосвязано. Но кто кого использует - непонятно. Так называемые "лесные братья" чиновников, или, возможно, чиновники или представители политических партий и движений используют "лесных братьев" в своих интересах. Все переплетается в такой клубок».
Упоминание журналиста Джафарова о влиянии выборов на уровень террористической опасности требует объяснений. Постсоветское возрождение традиционных для Дагестана суфийских братств – тарикатов совпало с приходом в республику салафитов, которые сразу вступили в конкурентную борьбу за влияние в умме. Местные группы влияния, далекие от религиозной мотивации, на протяжении многих лет манипулировали противоборствующими исламскими течениями для укрепления собственных позиций. Инструментом подобного манипулирования было стремление конкурирующих конфессий к сближению с властью и укреплению своего положения в социуме. В итоге этой конкурентной борьбы сформировались коалиции, где хватило места всем: чиновниками и идейным джихадистам, криминальным группировкам под исламистскими штандартами и правоохранителям, религиозным деятелям и бизнесменам.
Природа конфликта с годами становится все запутаннее. Каждая спецоперация - это кроссворд для посвященных - по фамилиям ликвидированных боевиков, в контексте текущих событий определить, чьи интересы лоббировались на этот раз. Политолог из Махачкалы Гаджимурад Камолов о своем видении причин спецоперации в Махачкале и Каспийске:
«Это заслуга не милиции, а ФСБ. Бьют боевиков чуть более адресно, но вовсе не за какие-то конкретные акции, диверсионные вылазки», - говорит политолог.
Действительно, на фоне объявленных сокращений в МВД, в республике создается новое элитное подразделение численностью около 800 сабель для борьбы с террористами в горно-лесистой местности. В Дагестан на борьбу с террором вводят дополнительные силы внутренних войск. По некоторым данным, около 2 тысяччеловек, которых вряд ли сократят, если они на деле докажут свою необходимость.
Трудно понять, чего население боится больше - террористов или возможной реакции на террор блюстителей государства - как бы очередная вылазка лесных братьев не переполнила чашу терпения силовиков и не закончилась крупномасштабной контртеррористической операцией со всеми ее «прелестями»: зачистками, обысками, исчезновениями людей и прочим ненормативным насилием.
Родители боятся, как бы среди убитых боевиков не оказались родственники, и их дети, повинуясь голосу крови, не ушли мстить в рядах подполья. Мужчины боятся идти на службу в милицию, потому что не хотят превратиться в немотивированную мишень. Милицию знобит при мысли о КТО и перспективе ввода в республику вооруженных сил для борьбы с террором. Общественники и правозащитники указывают на угрозу гибели целого поколения и призывают общество и противоборствующие стороны к открытому диалогу. Один из сторонников диалога - дагестанский историк Сулейман Сулейманов:
«Нужно переходить от демонстрации силы к какому-то разумному диалогу и выработать единую политику по стабилизации общества, чтобы противоборствующие стороны могли понять друг друга».
Идея о всеобщем диалоге и всеобщем примирении не нова, ее на протяжении последних 10 лет высказывают многие правозащитники из разных регионов Северного Кавказа. Но чем больше проходит времени, тем наивнее выглядят ее инициаторы.
Сегодня общественный диалог и всеобщее примирение – утопия кавказских гуманистов, придуманная в ожидании КТО.
Силовики Дагестана заявили о ликвидации крупной группировки, готовившей серию терактов. Среди убитых боевиков опознаны связные ликвидированных недавно "Доктора Мухаммеда" и Магомедали Вагабова, причастного к терактам в московском метро.
В этот же день вечером террористы ответили подрывом милицейского автомобиля в пригороде Каспийска, в результате которого ранено трое сотрудников МВД. Наутро 30 сентября в центре Ставрополя спецслужбы обнаружили автомобиль с трупом таксиста, и адской машиной мощностью в 90 кг тротила, что тоже вряд ли можно считать простым совпадением, а не ответными действиями подполья на спецоперацию в Дагестане.
Судя по хронике событий, противоборствующие стороны демонстрируют противнику неиссякаемость своих ресурсов и убивают друг друга с азартом игроков в нарды.
...стороны демонстрируют противнику неиссякаемость своих ресурсов и убивают друг друга с азартом игроков в нарды
Журналист из Дагестана Тимур Джафаров считает, что ситуация в республике только ухудшилась:
«С 1999 года, по-моему, только нарастала напряженность. Предстоят выборы. Все взаимосвязано. Но кто кого использует - непонятно. Так называемые "лесные братья" чиновников, или, возможно, чиновники или представители политических партий и движений используют "лесных братьев" в своих интересах. Все переплетается в такой клубок».
Упоминание журналиста Джафарова о влиянии выборов на уровень террористической опасности требует объяснений. Постсоветское возрождение традиционных для Дагестана суфийских братств – тарикатов совпало с приходом в республику салафитов, которые сразу вступили в конкурентную борьбу за влияние в умме. Местные группы влияния, далекие от религиозной мотивации, на протяжении многих лет манипулировали противоборствующими исламскими течениями для укрепления собственных позиций. Инструментом подобного манипулирования было стремление конкурирующих конфессий к сближению с властью и укреплению своего положения в социуме. В итоге этой конкурентной борьбы сформировались коалиции, где хватило места всем: чиновниками и идейным джихадистам, криминальным группировкам под исламистскими штандартами и правоохранителям, религиозным деятелям и бизнесменам.
Природа конфликта с годами становится все запутаннее. Каждая спецоперация - это кроссворд для посвященных - по фамилиям ликвидированных боевиков, в контексте текущих событий определить, чьи интересы лоббировались на этот раз. Политолог из Махачкалы Гаджимурад Камолов о своем видении причин спецоперации в Махачкале и Каспийске:
«Это заслуга не милиции, а ФСБ. Бьют боевиков чуть более адресно, но вовсе не за какие-то конкретные акции, диверсионные вылазки», - говорит политолог.
Действительно, на фоне объявленных сокращений в МВД, в республике создается новое элитное подразделение численностью около 800 сабель для борьбы с террористами в горно-лесистой местности. В Дагестан на борьбу с террором вводят дополнительные силы внутренних войск. По некоторым данным, около 2 тысяч
Трудно понять, чего население боится больше - террористов или возможной реакции на террор блюстителей государства - как бы очередная вылазка лесных братьев не переполнила чашу терпения силовиков и не закончилась крупномасштабной контртеррористической операцией со всеми ее «прелестями»: зачистками, обысками, исчезновениями людей и прочим ненормативным насилием.
Родители боятся, как бы среди убитых боевиков не оказались родственники, и их дети, повинуясь голосу крови, не ушли мстить в рядах подполья. Мужчины боятся идти на службу в милицию, потому что не хотят превратиться в немотивированную мишень. Милицию знобит при мысли о КТО и перспективе ввода в республику вооруженных сил для борьбы с террором. Общественники и правозащитники указывают на угрозу гибели целого поколения и призывают общество и противоборствующие стороны к открытому диалогу. Один из сторонников диалога - дагестанский историк Сулейман Сулейманов:
«Нужно переходить от демонстрации силы к какому-то разумному диалогу и выработать единую политику по стабилизации общества, чтобы противоборствующие стороны могли понять друг друга».
Идея о всеобщем диалоге и всеобщем примирении не нова, ее на протяжении последних 10 лет высказывают многие правозащитники из разных регионов Северного Кавказа. Но чем больше проходит времени, тем наивнее выглядят ее инициаторы.
Сегодня общественный диалог и всеобщее примирение – утопия кавказских гуманистов, придуманная в ожидании КТО.
