ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Недавняя история с абхазским оппозиционером Якубом Лакобой добавила новые штрихи к двусторонним отношениям между Россией и Абхазией. Пересказывать подробно содержание этого инцидента вряд ли имеет смысл. В СМИ он довольно подробно изложен. Зафиксируем лишь несколько принципиально важных моментов.
В конце прошлой недели в Сухуми был задержан известный оппозиционный политик, лидер Народной партии Якуб Лакоба. И хотя уже в субботу его освободили из-под стражи, дело приняло нетривиальный оборот в силу нескольких причин. Во-первых, в «деле Лакобы» слишком очевидную роль сыграл «российский фактор». Причиной его задержания стала публикация жесткой статьи, в которой он подверг критике действия председателя Счетной палаты РФ Сергея Степашина. С точки зрения Лакобы, главный российский «счетовод» в ходе своего недавнего визита в Абхазию был слишком благосклонным к абхазским властям, закрыл глаза на многие их не вполне благовидные действия в финансовой сфере. Во-вторых, до сих пор в непризнанной республике не было прецедентов политического преследования оппонентов. Да, административный ресурс против критиков власти могли использовать. В период до «пятидневной войны» оппозиционеров любили обвинять в связях с Тбилиси и прогрузинских симпатиях. Что это такое, на своем опыте узнал ныне действующий президент Абхазии Сергей Багапш, когда в 2004 году выступал противником операции «преемник» (когда власть от первого президента Владислава Ардзинбы должна была перейти к тогдашнему премьер-министру Раулю Хаджимбе). Но чтобы задерживать и открывать уголовное дело по политическим мотивам, такого здесь не водилось. Как часто и охотно говорили представители абхазского чиновничьего класса и активисты НПО, в маленькой республике, помимо официальной иерархии и противопоставления по линии «власть-оппозиция», существуют особый «абхазский» уровень взаимоотношений. Возможно, такой формат с точки зрения современной европейской демократии и выглядит архаичным, но с его помощью Абхазия сохраняла свою особую идентичность. Понятное дело, существуют объективные законы истории, которые сильно трансформируют традиционалистские представления. Однако, как бы то ни было, а задержание Лакобы пробило брешь в важной политической традиции. Вопрос: первую ли?
И ответ на этот непростой вопрос зависит не в последнюю очередь от динамики российско-абхазских отношений. Которые в свою очередь с каждым днем все больше и больше напоминают формат внутренней политики Москвы на Северном Кавказе, где главная цель Кремля - чисто внешняя лояльность. И где российская власть готова уступать до той поры, пока этой показной лояльности никто не касается. И партнеры Москвы готовы в этом ей потакать, четко защищая свои административные ренты, но создавая при этом имидж горячих защитников «геополитических интересов великой державы».
Посмотрим на последние события в отношениях между Москвой и Сухуми. Руководство РФ с легкостью приняло абхазские правила игры в отношении пресловутого «жилищного вопроса», хотя эти правила носят дискриминационный характер по отношению к российским гражданам грузинского происхождения. Повторимся, не к гражданам саакашвилевской Грузии, а к обладателям паспорта гражданина РФ! А через некоторое время после этого абхазское руководство (а дело Лакобы не было бы возможным без его вмешательства) проявляет показную бдительность в отношении «врагов российско-абхазской дружбы». Именно такое словосочетание ввел в оборот Даур Тарба, представляющий партию власти, названную, наподобие правящей партии в РФ, «Единая Абхазия». В самом деле, почему бы не сделать приятное столь чувствительным к критике российским чиновникам? Остается только догадываться, считают ли в Москве подобные методы взаимоотношений с оппозицией соответствующими представлениям о «дружбе народов».
Между тем, представителям Кремля и Старой площади, ностальгирующим по ушедшему в небытие Советскому Союзу хорошо бы помнить, что «крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века» была вызвана недооценкой «национального фактора». И если дело Лакобы будет продолжаться, то симпатии населения будут отнюдь не на стороне Сергея Степашина. Просто потому, что в схеме «свой - чужой» симпатии, как правило, оказываются на стороне местных политиков. Даже если они популисты. В этой связи Москве надо бы избирательно относиться к «подаркам» своих клиентов. Даже если они продиктованы мотивами «великой дружбы».
В конце прошлой недели в Сухуми был задержан известный оппозиционный политик, лидер Народной партии Якуб Лакоба. И хотя уже в субботу его освободили из-под стражи, дело приняло нетривиальный оборот в силу нескольких причин. Во-первых, в «деле Лакобы» слишком очевидную роль сыграл «российский фактор». Причиной его задержания стала публикация жесткой статьи, в которой он подверг критике действия председателя Счетной палаты РФ Сергея Степашина. С точки зрения Лакобы, главный российский «счетовод» в ходе своего недавнего визита в Абхазию был слишком благосклонным к абхазским властям, закрыл глаза на многие их не вполне благовидные действия в финансовой сфере. Во-вторых, до сих пор в непризнанной республике не было прецедентов политического преследования оппонентов. Да, административный ресурс против критиков власти могли использовать. В период до «пятидневной войны» оппозиционеров любили обвинять в связях с Тбилиси и прогрузинских симпатиях. Что это такое, на своем опыте узнал ныне действующий президент Абхазии Сергей Багапш, когда в 2004 году выступал противником операции «преемник» (когда власть от первого президента Владислава Ардзинбы должна была перейти к тогдашнему премьер-министру Раулю Хаджимбе). Но чтобы задерживать и открывать уголовное дело по политическим мотивам, такого здесь не водилось. Как часто и охотно говорили представители абхазского чиновничьего класса и активисты НПО, в маленькой республике, помимо официальной иерархии и противопоставления по линии «власть-оппозиция», существуют особый «абхазский» уровень взаимоотношений. Возможно, такой формат с точки зрения современной европейской демократии и выглядит архаичным, но с его помощью Абхазия сохраняла свою особую идентичность. Понятное дело, существуют объективные законы истории, которые сильно трансформируют традиционалистские представления. Однако, как бы то ни было, а задержание Лакобы пробило брешь в важной политической традиции. Вопрос: первую ли?
Слушать
И ответ на этот непростой вопрос зависит не в последнюю очередь от динамики российско-абхазских отношений. Которые в свою очередь с каждым днем все больше и больше напоминают формат внутренней политики Москвы на Северном Кавказе, где главная цель Кремля - чисто внешняя лояльность. И где российская власть готова уступать до той поры, пока этой показной лояльности никто не касается. И партнеры Москвы готовы в этом ей потакать, четко защищая свои административные ренты, но создавая при этом имидж горячих защитников «геополитических интересов великой державы».
Посмотрим на последние события в отношениях между Москвой и Сухуми. Руководство РФ с легкостью приняло абхазские правила игры в отношении пресловутого «жилищного вопроса», хотя эти правила носят дискриминационный характер по отношению к российским гражданам грузинского происхождения. Повторимся, не к гражданам саакашвилевской Грузии, а к обладателям паспорта гражданина РФ! А через некоторое время после этого абхазское руководство (а дело Лакобы не было бы возможным без его вмешательства) проявляет показную бдительность в отношении «врагов российско-абхазской дружбы». Именно такое словосочетание ввел в оборот Даур Тарба, представляющий партию власти, названную, наподобие правящей партии в РФ, «Единая Абхазия». В самом деле, почему бы не сделать приятное столь чувствительным к критике российским чиновникам? Остается только догадываться, считают ли в Москве подобные методы взаимоотношений с оппозицией соответствующими представлениям о «дружбе народов».
Между тем, представителям Кремля и Старой площади, ностальгирующим по ушедшему в небытие Советскому Союзу хорошо бы помнить, что «крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века» была вызвана недооценкой «национального фактора». И если дело Лакобы будет продолжаться, то симпатии населения будут отнюдь не на стороне Сергея Степашина. Просто потому, что в схеме «свой - чужой» симпатии, как правило, оказываются на стороне местных политиков. Даже если они популисты. В этой связи Москве надо бы избирательно относиться к «подаркам» своих клиентов. Даже если они продиктованы мотивами «великой дружбы».
