В России готовится к изданию сборник эссе лондонского писателя Зиновия Зиника "Эмиграция как литературный прием", а в Великобритании недавно опубликовали книгу того же автора History Thieves ("Похитители истории"), основанную на его биографии. Читатель найдет в ней глубокий анализ понятия прошлого.
Писатель Зиновий Зиник известен русскоязычному читателю, прежде всего, как автор романов "Лорд и егерь" и "Русская служба". Он опубликовал множество рассказов и эссе на русском и английском языках. Вышедшая в этом году книга "Похитители истории" написана по-английски. К ее созданию автора подтолкнули необычные события, которые начали происходить с ним в Лондоне, где он живет уже более 30 лет, и которые получили продолжение во время его недавней поездки в Берлин. О том, что это за события и как они связаны с прошлым, рассказывает Зиновий Зиник:
– Мне до сих пор снятся сны. Когда человек говорит, что ему приснился интересный сон, слушатель обычно скрывает свой ужас: вот сейчас начнется описание каких-то кошмаров, интересных лишь тому, кому снятся эти сны, ну, еще, может быть, его психоаналитику. Но этот сон был систематически обыкновенным: мне снился дом на берегу реки. Поскольку я видел этот сон в Лондоне, то считал, что дом стоит на Темзе. Этот был семейный дом, которого я никогда в жизни не видел. В доме было много комнат, поэтому сам сон напоминал некий сериал. Сон длился довольно долго, а потом закончился – лет двадцать назад. В каждом эпизоде возникал вид этого дома: трехэтажный кирпичный дом, старый, с плющом и черепичной крышей.
Два года назад я пытался купить квартиру в Берлине. Шел по мосту Монбижу: пешеходный мост; слева я вижу дом на берегу реки. Я сказал человеку, который был со мной: я знаю этот дом. Это был дом из того самого сна. Я был немного в шоке. Подошел, увидел, узнал, что это медицинский факультет Университета Гумбольдта. Там когда-то учился мой дед.
Размышления о природе прошлого составляют основу книги Зиника. Автор, в частности, вспоминает о том, как и почему он уехал из СССР в середине 70-х:
– Хотя добровольное изгнание из страны Советов (без права возвращения) означало отрыв от друзей и родственников, от моего родного города и языка, от всего, что составляло мою жизнь, я уехал оттуда – со всем своим прошлым, полностью уместившимся в голове, и с личными архивами в чемодане. Я покинул советский фатерлянд без сожалений, без серьезных травм и без горечи. Москва той поры была для меня самой интересной тюрьмой на свете, но мне хотелось взглянуть и на то, что происходит за воротами этой тюрьмы. Никакой пропагандистской ценности для советских властей я не представлял. Единственным доступным мне способом уехать была эмиграция. С тех пор я написал несколько романов, в которых мне удалось вполне убедительно пояснить, почему люди вроде меня поддались столь безумному стремлению — навсегда уехать из собственной страны. Теперь я могу сказать лишь одно: стремление это оказалось сильнее, чем моя привязанность к месту, где я родился. Я хотел эмигрировать, чтобы испытать на себе, каково это – быть никому не известным иностранцем. Эмиграция – этот самый важный из шагов, сделанных мною в жизни, – стала с моей стороны актом фальсификации прошлого. По крайней мере, так мне в то время казалось.
Книга Зиника охватывает широкий круг тем: от иудаизма и истории создания еврейского государства до английских традиций, некогда увиденных им глазами иностранца и ставших с тех пор частью его собственной жизни. Присутствует в повествовании и Россия, где автор провел детство и юность:
– Я вырос – как все мы, выросшие в Советском Союзе, – в мечте о будущем, в советской мечте. Нам все время приписывают некое прошлое – либо советское, либо, уже в эмиграции, если ты еврейского происхождения, еврейское прошлое, – которое должно каким-то образом реализоваться в будущем. А у меня получилось наоборот: мне приснилась некая фиктивная вещь, которая материализовалась в настоящем и рассказала мне многое о моем прошлом – в частности, о моем деде. Он оказался весьма эксцентричной, загадочной, замечательной фигурой.
Желая продемонстрировать, как фабрикуют прошлое, Зиновий Зиник приводит примеры из собственной жизни и мировой культуры. Один из них – об утрате происхождения – связан с соцреализмом в архитектуре. Оказывается, элементы стиля, который принято считать порождением сталинской эпохи, можно найти в мемориале королевы Виктории у Букингемского дворца в Лондоне. Особое место в книге отведено библейским легендам. Так, историю о первородстве, перешедшем от Исава к Иакову, Зиник называет первым дошедшим до нас примером присвоения чужой личности. Что же на самом деле стоит за понятием "моя история" для отдельно взятого человека, – задается вопросом Зиновий Зиник:
– Есть замечательная цитата из Джеймса Джойса, по-моему, из пьесы "Эмигранты". Там друг говорит герою: "Наша история важнее твоей личной жизни, твоих личных проблем". На что герой отвечает: "Это не моя история – это история людей, которые хотят мне ее навязать". Так вот, чтобы понять эту мысль, на самом деле надо отделиться от подобного фиктивного прошлого. Эмиграция в этом смысле позволяет взглянуть на себя со стороны. Как говорил Жан-Жак Руссо, чтобы написать книгу о собственной стране, нужно из нее прежде всего уехать.
Зиновий Зиник написал книгу, которая будет интересна каждому, кто когда-либо задумывался о собственном происхождении, идентичности, роли прошлого в своей судьбе. По мнению писателя, тут важны не голые записанные в анкете факты, а то, что автор книги называет "акт узнавания". Именно способность распознавать те или иные события и лица формирует нашу индивидуальность, позволяет добраться до истинной природы прошлого.
Писатель Зиновий Зиник известен русскоязычному читателю, прежде всего, как автор романов "Лорд и егерь" и "Русская служба". Он опубликовал множество рассказов и эссе на русском и английском языках. Вышедшая в этом году книга "Похитители истории" написана по-английски. К ее созданию автора подтолкнули необычные события, которые начали происходить с ним в Лондоне, где он живет уже более 30 лет, и которые получили продолжение во время его недавней поездки в Берлин. О том, что это за события и как они связаны с прошлым, рассказывает Зиновий Зиник:
– Мне до сих пор снятся сны. Когда человек говорит, что ему приснился интересный сон, слушатель обычно скрывает свой ужас: вот сейчас начнется описание каких-то кошмаров, интересных лишь тому, кому снятся эти сны, ну, еще, может быть, его психоаналитику. Но этот сон был систематически обыкновенным: мне снился дом на берегу реки. Поскольку я видел этот сон в Лондоне, то считал, что дом стоит на Темзе. Этот был семейный дом, которого я никогда в жизни не видел. В доме было много комнат, поэтому сам сон напоминал некий сериал. Сон длился довольно долго, а потом закончился – лет двадцать назад. В каждом эпизоде возникал вид этого дома: трехэтажный кирпичный дом, старый, с плющом и черепичной крышей.
Два года назад я пытался купить квартиру в Берлине. Шел по мосту Монбижу: пешеходный мост; слева я вижу дом на берегу реки. Я сказал человеку, который был со мной: я знаю этот дом. Это был дом из того самого сна. Я был немного в шоке. Подошел, увидел, узнал, что это медицинский факультет Университета Гумбольдта. Там когда-то учился мой дед.
Слушать
Размышления о природе прошлого составляют основу книги Зиника. Автор, в частности, вспоминает о том, как и почему он уехал из СССР в середине 70-х:
Я покинул советский фатерлянд без сожалений, без серьезных травм и без горечи. Москва той поры была для меня самой интересной тюрьмой на свете, но мне хотелось взглянуть и на то, что происходит за воротами этой тюрьмы
– Хотя добровольное изгнание из страны Советов (без права возвращения) означало отрыв от друзей и родственников, от моего родного города и языка, от всего, что составляло мою жизнь, я уехал оттуда – со всем своим прошлым, полностью уместившимся в голове, и с личными архивами в чемодане. Я покинул советский фатерлянд без сожалений, без серьезных травм и без горечи. Москва той поры была для меня самой интересной тюрьмой на свете, но мне хотелось взглянуть и на то, что происходит за воротами этой тюрьмы. Никакой пропагандистской ценности для советских властей я не представлял. Единственным доступным мне способом уехать была эмиграция. С тех пор я написал несколько романов, в которых мне удалось вполне убедительно пояснить, почему люди вроде меня поддались столь безумному стремлению — навсегда уехать из собственной страны. Теперь я могу сказать лишь одно: стремление это оказалось сильнее, чем моя привязанность к месту, где я родился. Я хотел эмигрировать, чтобы испытать на себе, каково это – быть никому не известным иностранцем. Эмиграция – этот самый важный из шагов, сделанных мною в жизни, – стала с моей стороны актом фальсификации прошлого. По крайней мере, так мне в то время казалось.
Книга Зиника охватывает широкий круг тем: от иудаизма и истории создания еврейского государства до английских традиций, некогда увиденных им глазами иностранца и ставших с тех пор частью его собственной жизни. Присутствует в повествовании и Россия, где автор провел детство и юность:
– Я вырос – как все мы, выросшие в Советском Союзе, – в мечте о будущем, в советской мечте. Нам все время приписывают некое прошлое – либо советское, либо, уже в эмиграции, если ты еврейского происхождения, еврейское прошлое, – которое должно каким-то образом реализоваться в будущем. А у меня получилось наоборот: мне приснилась некая фиктивная вещь, которая материализовалась в настоящем и рассказала мне многое о моем прошлом – в частности, о моем деде. Он оказался весьма эксцентричной, загадочной, замечательной фигурой.
Желая продемонстрировать, как фабрикуют прошлое, Зиновий Зиник приводит примеры из собственной жизни и мировой культуры. Один из них – об утрате происхождения – связан с соцреализмом в архитектуре. Оказывается, элементы стиля, который принято считать порождением сталинской эпохи, можно найти в мемориале королевы Виктории у Букингемского дворца в Лондоне. Особое место в книге отведено библейским легендам. Так, историю о первородстве, перешедшем от Исава к Иакову, Зиник называет первым дошедшим до нас примером присвоения чужой личности. Что же на самом деле стоит за понятием "моя история" для отдельно взятого человека, – задается вопросом Зиновий Зиник:
– Есть замечательная цитата из Джеймса Джойса, по-моему, из пьесы "Эмигранты". Там друг говорит герою: "Наша история важнее твоей личной жизни, твоих личных проблем". На что герой отвечает: "Это не моя история – это история людей, которые хотят мне ее навязать". Так вот, чтобы понять эту мысль, на самом деле надо отделиться от подобного фиктивного прошлого. Эмиграция в этом смысле позволяет взглянуть на себя со стороны. Как говорил Жан-Жак Руссо, чтобы написать книгу о собственной стране, нужно из нее прежде всего уехать.
Зиновий Зиник написал книгу, которая будет интересна каждому, кто когда-либо задумывался о собственном происхождении, идентичности, роли прошлого в своей судьбе. По мнению писателя, тут важны не голые записанные в анкете факты, а то, что автор книги называет "акт узнавания". Именно способность распознавать те или иные события и лица формирует нашу индивидуальность, позволяет добраться до истинной природы прошлого.
