СУХУМИ---Многочисленные сообщения в СМИ про обнаруженные недавно правоохранительными органами в селе Верхняя Эшера и помещении бывшего ночного клуба «Эра» в сухумском микрорайоне Маяк подпольные казино и вообще та борьба с игорным бизнесом, которая с переменным успехом ведется в последние годы в республике, побудили меня снять с книжной полки изданный в Сухуме в 1983 году сборник «Абхазия в русской литературе» и перечитать в нем рассказ известного советского писателя Константина Федина «Суук-су».
Написанный в середине двадцатых годов прошлого века и явно навеянный писателю посещением в те же годы столицы Абхазии рассказ Федина – это колоритнейшая картинка старого Сухума. Кстати, он и называется автором в рассказе по-старому, по-турецки – Сухум-кале. Так в обиходе город долго называли даже в советские уже времена: топонимика – очень консервативная вещь… «Суук-су» – это тоже по-турецки, означает «холодная вода». Именно местные турки, как описано в рассказе, специализировались в те годы в абхазских городах на продаже в летнюю жару холодной воды.
Главный герой рассказа Федина абхаз Измаил раздумывает, не бросить ли ему Сухум-кале, не уйти ли в горы и завести коня или много коней, но его задерживает пристрастие к «дьяволовым костяшкам», к игре на деньги в домино. Но чем зарабатывать ему на жизнь в Сухуме? «Это унизительно, – размышляет Измаил, – бегать по столице с бочкой холодной воды за спиной и кричать надрываясь: «Суук-су! Холедный!» Но соскабливать ногтем грязь со штанов проезжих фертиков и смотреть при этом по-собачьи – снизу вверх – еще хуже». Речь, как нетрудно догадаться, идет о чистке обуви, которая тоже была в те годы распространеннейшим занятием для городского плебса.
Измаил начинает успешно торговать холодной водой на базаре. Вот описание в рассказе последнего: «Базар в Сухуме-кале шумный, народ теснится на улицах, как в бане, крики торговцев мешаются с воплями ослов, печальные буйволы тупо прокладывают дороги арбам своими раздутыми, как бочки, боками. От толкотни, от зеленого зноя, плывущего с моря, от солнца и криков люди мечутся с разинутыми ртами, и базар пахнет потом сильней, чем вином и кожей».
Но все заработанное Измаил спускает, играя в кофейне в домино, да еще копейку остался должен. Обыгравший его Тэфик, тоже абхаз, предложил налить ему в зачет этой копейки холодненькой водички. Но пока они играли, вода в бочонке Измаила нагрелась на солнце, и Тэфик, набрав ее в рот, в возмущении выпустил струю в лицо Измаилу. Толпа вокруг разразилась хохотом. Незадачливый торговец «суук-су» убежал в горы и там принялся точить свой кинжал, мечтая, как он отомстит обидчику…
А на днях ко мне домой зашел мой старый знакомый сухумец Исмаил Джалал, кстати, сосед по Нижней Эшере и друг семьи Владислава Григорьевича Ардзинба. Он 1937 года рождения, и, как у Фазиля Искандера, отец у него был персом, а мать абхазкой. Я начал описывать ему злоключения его тезки из рассказа Константина Федина, и Исмаил оживился: «Да, да, помню, как в моем детстве по сухумским улицам, по рынку ходили продавцы холодной воды и кричали «суук-су». Но носили ее не в бочонках, а в больших кувшинах». «И что, все они были турками?» «Этого я не знаю. А воду, так я слышал, они брали в колодце где-то по дороге на Михайловское кладбище, у горы Трапеция». «А рынок тогда где был, около почты?» «Да, там сейчас парк. А еще раньше, говорят, рынок был там, где потом стоял памятник Сталину, а в наши дни находится парк Боевой славы».
Кстати, любопытно, что через дорогу от первого из упомянутых парков, который в советские годы носил имя Орджоникидзе, ближе к морю, работает сейчас ресторан «Старый Сухумъ» – в помещении, где до грузино-абхазской войны располагалось детское кафе. А через дорогу от парка Боевой славы, через улицу Лакоба, тоже ближе к морю, на большом пустыре в 1,3 гектара, отведенном под строительство посольства Российской Федерации в Абхазии, идут в эти недели интенсивные археологические раскопки. Среди находок – фаэтонные запчасти, бутылочка из-под пива, которое производилось полтора века назад на Одесском пивоваренном заводе… Речь, понятно, идет о наиболее поздних слоях земли.
Ну а в каком из этих двух мест располагался базар, так ярко описанный в рассказе Константина Федина? Слава Богу, есть у нас в Сухуме человек, который знает то, что происходило здесь сто лет назад, так, будто только что вернулся оттуда на машине времени, – замечательный краевед и историк Анзор Агумаа. Звоню ему. Выясняется, что на базаре, который примыкал к нынешнему месту раскопок, в 1909 году случился сильный пожар. Базар временно перенесли к зданию почтамта, но он там так и остался на полвека с лишним. А на прежнем месте сделали сквер с фонтаном. Так что в двадцатые годы сухумский базар, где кричал «суук-су» прототип фединского героя, был у почты.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Написанный в середине двадцатых годов прошлого века и явно навеянный писателю посещением в те же годы столицы Абхазии рассказ Федина – это колоритнейшая картинка старого Сухума. Кстати, он и называется автором в рассказе по-старому, по-турецки – Сухум-кале. Так в обиходе город долго называли даже в советские уже времена: топонимика – очень консервативная вещь… «Суук-су» – это тоже по-турецки, означает «холодная вода». Именно местные турки, как описано в рассказе, специализировались в те годы в абхазских городах на продаже в летнюю жару холодной воды.
Главный герой рассказа Федина абхаз Измаил раздумывает, не бросить ли ему Сухум-кале, не уйти ли в горы и завести коня или много коней, но его задерживает пристрастие к «дьяволовым костяшкам», к игре на деньги в домино. Но чем зарабатывать ему на жизнь в Сухуме? «Это унизительно, – размышляет Измаил, – бегать по столице с бочкой холодной воды за спиной и кричать надрываясь: «Суук-су! Холедный!» Но соскабливать ногтем грязь со штанов проезжих фертиков и смотреть при этом по-собачьи – снизу вверх – еще хуже». Речь, как нетрудно догадаться, идет о чистке обуви, которая тоже была в те годы распространеннейшим занятием для городского плебса.
Измаил начинает успешно торговать холодной водой на базаре. Вот описание в рассказе последнего: «Базар в Сухуме-кале шумный, народ теснится на улицах, как в бане, крики торговцев мешаются с воплями ослов, печальные буйволы тупо прокладывают дороги арбам своими раздутыми, как бочки, боками. От толкотни, от зеленого зноя, плывущего с моря, от солнца и криков люди мечутся с разинутыми ртами, и базар пахнет потом сильней, чем вином и кожей».
Слушать
Но все заработанное Измаил спускает, играя в кофейне в домино, да еще копейку остался должен. Обыгравший его Тэфик, тоже абхаз, предложил налить ему в зачет этой копейки холодненькой водички. Но пока они играли, вода в бочонке Измаила нагрелась на солнце, и Тэфик, набрав ее в рот, в возмущении выпустил струю в лицо Измаилу. Толпа вокруг разразилась хохотом. Незадачливый торговец «суук-су» убежал в горы и там принялся точить свой кинжал, мечтая, как он отомстит обидчику…
А на днях ко мне домой зашел мой старый знакомый сухумец Исмаил Джалал, кстати, сосед по Нижней Эшере и друг семьи Владислава Григорьевича Ардзинба. Он 1937 года рождения, и, как у Фазиля Искандера, отец у него был персом, а мать абхазкой. Я начал описывать ему злоключения его тезки из рассказа Константина Федина, и Исмаил оживился: «Да, да, помню, как в моем детстве по сухумским улицам, по рынку ходили продавцы холодной воды и кричали «суук-су». Но носили ее не в бочонках, а в больших кувшинах». «И что, все они были турками?» «Этого я не знаю. А воду, так я слышал, они брали в колодце где-то по дороге на Михайловское кладбище, у горы Трапеция». «А рынок тогда где был, около почты?» «Да, там сейчас парк. А еще раньше, говорят, рынок был там, где потом стоял памятник Сталину, а в наши дни находится парк Боевой славы».
Кстати, любопытно, что через дорогу от первого из упомянутых парков, который в советские годы носил имя Орджоникидзе, ближе к морю, работает сейчас ресторан «Старый Сухумъ» – в помещении, где до грузино-абхазской войны располагалось детское кафе. А через дорогу от парка Боевой славы, через улицу Лакоба, тоже ближе к морю, на большом пустыре в 1,3 гектара, отведенном под строительство посольства Российской Федерации в Абхазии, идут в эти недели интенсивные археологические раскопки. Среди находок – фаэтонные запчасти, бутылочка из-под пива, которое производилось полтора века назад на Одесском пивоваренном заводе… Речь, понятно, идет о наиболее поздних слоях земли.
Ну а в каком из этих двух мест располагался базар, так ярко описанный в рассказе Константина Федина? Слава Богу, есть у нас в Сухуме человек, который знает то, что происходило здесь сто лет назад, так, будто только что вернулся оттуда на машине времени, – замечательный краевед и историк Анзор Агумаа. Звоню ему. Выясняется, что на базаре, который примыкал к нынешнему месту раскопок, в 1909 году случился сильный пожар. Базар временно перенесли к зданию почтамта, но он там так и остался на полвека с лишним. А на прежнем месте сделали сквер с фонтаном. Так что в двадцатые годы сухумский базар, где кричал «суук-су» прототип фединского героя, был у почты.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
