ПРАГА (Корр. Радио Свобода)---3 июня бывший генерал армии боснийских сербов Ратко Младич, обвиняемый в совершении тяжелейших преступлений во время боснийского конфликта в начале 1990-х годов, впервые предстал перед Международным трибуналом по бывшей Югославии в Гааге. Младич, скрывавшийся от правосудия более 15 лет, на прошлой неделе был арестован в Сербии и 31 мая экстрадирован в Гаагу.
69-летний Ратко Младич 3 июня впервые появился на заседании Гаагского трибунала. Судя по видеотрансляции из зала суда, бывший генерал говорил с заметным трудом, но внимательно слушал и реагировал на слова председательствующего судьи Альфонса Ори, который, в соответствии с процедурой, сначала выступил с разъяснениями порядка процесса.
Младич отказался выслушать полное 37-страничное изложение предъявленных ему обвинений. Председательствующий зачитал краткое изложение обвинений, предъявленных Младичу:
– В соответствии с обвинительным актом, вы, Ратко Младич, обвиняетесь в геноциде, преступлениях против человечности и нарушениях закона и обычаев ведения войны, включая создание совместного преступного предприятия.
В соответствии с обвинительным актом, бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич и Ратко Младич были ключевыми фигурами в преступном предприятии, которое существовало по меньшей мере с октября 1991-го года до 30 ноября 1995-го года.
Ратко Младич отказался ответить на вопрос, признает ли он себя виновным:
– Я хочу получить то, что вы сейчас прочитали, – эти оскорбительные обвинения против меня. Я хочу прочитать их должным образом, чтобы обдумать их вместе с моими адвокатами. Мне понадобится более месяца, чтобы разобраться в этих чудовищных словах, которых я раньше не слышал, – тех, которые включены в этот обвинительный акт, – заявил Ратко Младич.
Согласно практике, если суд в течение 30 дней после первого появления подсудимого на заседании не услышит, признает ли тот себя виновным, это будет расценено как утверждение подсудимого о своей невиновности. Судья Ори счел, что нет причин продлевать 30-дневный срок, и назначил следующее слушание на 4 июля.
В ходе заседания Младич заявил, что тяжело болен, но что надеется дожить до окончания суда и увидеть себя свободным. Он также сказал: "Я защищал мою страну и мой народ, а не Ратко Младича". Судья Ори в ответ напомнил, что обвинения выдвинуты именно против него, и что его защита должна сосредоточиться на этих обвинениях.
Адвокаты и семья Младича утверждают, что он слишком болен, чтобы выдержать процесс, но представитель трибунала сообщил, что врачи обследовали экс-генерала по прибытии в Гаагу и не нашли "ничего необычного", так что он смог появиться в суде.
2 июня один из адвокатов Младича заявил, что тот два года назад проходил в Белграде лечение от рака. Министр юстиции Сербии Снежана Малович так прокомментировала заявления защиты Младича о его тяжелой болезни:
– Я знакома с этими утверждениями, и оставляю за следователями право решать, что тут правда, а что нет. Мне эта история напоминает судебные слушания, на которых семья Младича пыталась объявить его мертвым. Это было объявлено его защитой, он имеет право защищать себя, и ясно, что он ищет подходящую стратегию защиты. Мне это не кажется убедительным, но окончательное подтверждение придет от соответствующих ведомств, – сказала Снежана Малович.
Младича обвиняют в геноциде и преступлениях против человечности, совершенных во время боснийской войны 1992-1995 годов. Среди главных обвинений против экс-генерала – руководство убийством восьми тысяч боснийских мусульман в Сребренице в 1995 году и продолжавшаяся три с половиной года осада Сараево, в результате которой погибли 10 тысяч человек.
Аксель Хагельндоорн, адвокат, представляющий семьи жертв Сребреницы, заявил, что для них является "огромным утешением" то, что Младич, наконец, предстал перед судом. Родственники погибших в боснийском конфликте собрались в Гааге у здания суда, где 3 июня впервые появился бывший генерал Ратко Младич.
О том, какое впечатление производит Ратко Младич, говорит обозреватель РС Андрей Шарый:
– Впечатление психологически сломленного человека Младич не производит. Он производит впечатление человека, который не очень хорошо понимает, что ему предстоит пережить и где он оказался. Это связано и с техническими моментами – с трудностями перевода, с тем, что он не может кофмортно освоиться в этом большом зале заседаний. Понятно, что в этих условиях очень опытному голландскому судье Альфонсу Ори, который работает в трибунале с 2001 года, приходилось разговаривать иногда с Младичем, как с маленьким ребенком. Но нужно сказать, что процедура Гаагского трибунала столь обширна, а опыт такой большой, что там уже привыкли к любому поведению обвиняемых. Поэтому ничего такого, чего кто-то из обвиняемых прежде не говорил бы в этом зале, судья Ори, журналисты и зрители, которые собрались на эту сессию, не услышали.
Младич действительно говорит с трудом, подтверждая впечатление, что он перенес инсульт. Временами он, похоже, слегка выпадает из реальности. Есть, правда, еще одна особенность: все-таки он командир, офицер, человек, привыкший командовать жизнью и смертью. Между ним и судьей Ори сразу возникла своего рода дуга напряжения. Младич изо всех сил пытался взять на себя контроль над этим заседанием. Понятно, что это была битва, заранее проигранная. Тем не менее, судье фактически пришлось заставлять его отвечать на вопросы, препятствовать ему говорить не по теме... Это тоже достаточно традиционное поведение для части обвиняемых Гаагским трибуналом. Но, думаю, со временем какой-то диалог между судьей и подсудимым наладится.
Стратегии защиты пока нет никакой, ясны только несколько позиций: апелляция к плохому здоровью и попытка затянуть процесс, чтобы, очевидно, как как определиться со стратегией и тактикой. Понятно, что Ратко Младич, особенно если он решит защищаться без адвокатов, не сможет строить свою оборону так искушенно и так профессионально, как это делал Слободан Милошевич, который большую часть юридической работы взял на себя. У Милошевича была только вспомогательная группа юридических советников, которые помогали ему готовить документы. Милошевич действительно серьезно готовил свою защиту, он был профессиональным юристом и искушенным политиком. Между ним и британским судьей Ричардом Меем разгорелось профессиональное юридическое сражение. Они тщательно выстраивли аргументацию и контраргументацию. Милошевич активно цитировал чуть ли не средневековых мыслителей, классиков немецкой философии. Его система обороны была в своем роде, - в пропагандистском отношении - совершенной. Для того чтобы разбить ее, искушенному судье Мею пришлось потратить достаточно много времени. Но судьба не дала узнать, чем бы это закончилось, поскольку Милошевич скончался от инфаркта.
Понятно, что полевой генерал, да еще в таком состоянии, в котором сейчас находится Ратко Младич, не может проводить такую линию защиты. Главное пока, что сказал Младич, что он даже и не представляет, что против него могут быть выдвинуты такие чудовищные обвинения и что он защищал свой народ. Пока интересы Младича представляет белградский адвокат Алексич, назначенный ему трибуналом. И лишь в течение месяца станет понятно, как будет выглядеть команда адвокатов, которая будет выстраивать линию защиты генерала.
69-летний Ратко Младич 3 июня впервые появился на заседании Гаагского трибунала. Судя по видеотрансляции из зала суда, бывший генерал говорил с заметным трудом, но внимательно слушал и реагировал на слова председательствующего судьи Альфонса Ори, который, в соответствии с процедурой, сначала выступил с разъяснениями порядка процесса.
Младич отказался выслушать полное 37-страничное изложение предъявленных ему обвинений. Председательствующий зачитал краткое изложение обвинений, предъявленных Младичу:
– В соответствии с обвинительным актом, вы, Ратко Младич, обвиняетесь в геноциде, преступлениях против человечности и нарушениях закона и обычаев ведения войны, включая создание совместного преступного предприятия.
В соответствии с обвинительным актом, бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич и Ратко Младич были ключевыми фигурами в преступном предприятии, которое существовало по меньшей мере с октября 1991-го года до 30 ноября 1995-го года.
Ратко Младич отказался ответить на вопрос, признает ли он себя виновным:
Слушать
– Я хочу получить то, что вы сейчас прочитали, – эти оскорбительные обвинения против меня. Я хочу прочитать их должным образом, чтобы обдумать их вместе с моими адвокатами. Мне понадобится более месяца, чтобы разобраться в этих чудовищных словах, которых я раньше не слышал, – тех, которые включены в этот обвинительный акт, – заявил Ратко Младич.
Согласно практике, если суд в течение 30 дней после первого появления подсудимого на заседании не услышит, признает ли тот себя виновным, это будет расценено как утверждение подсудимого о своей невиновности. Судья Ори счел, что нет причин продлевать 30-дневный срок, и назначил следующее слушание на 4 июля.
В ходе заседания Младич заявил, что тяжело болен, но что надеется дожить до окончания суда и увидеть себя свободным. Он также сказал: "Я защищал мою страну и мой народ, а не Ратко Младича". Судья Ори в ответ напомнил, что обвинения выдвинуты именно против него, и что его защита должна сосредоточиться на этих обвинениях.
Адвокаты и семья Младича утверждают, что он слишком болен, чтобы выдержать процесс, но представитель трибунала сообщил, что врачи обследовали экс-генерала по прибытии в Гаагу и не нашли "ничего необычного", так что он смог появиться в суде.
2 июня один из адвокатов Младича заявил, что тот два года назад проходил в Белграде лечение от рака. Министр юстиции Сербии Снежана Малович так прокомментировала заявления защиты Младича о его тяжелой болезни:
– Я знакома с этими утверждениями, и оставляю за следователями право решать, что тут правда, а что нет. Мне эта история напоминает судебные слушания, на которых семья Младича пыталась объявить его мертвым. Это было объявлено его защитой, он имеет право защищать себя, и ясно, что он ищет подходящую стратегию защиты. Мне это не кажется убедительным, но окончательное подтверждение придет от соответствующих ведомств, – сказала Снежана Малович.
Младича обвиняют в геноциде и преступлениях против человечности, совершенных во время боснийской войны 1992-1995 годов. Среди главных обвинений против экс-генерала – руководство убийством восьми тысяч боснийских мусульман в Сребренице в 1995 году и продолжавшаяся три с половиной года осада Сараево, в результате которой погибли 10 тысяч человек.
Аксель Хагельндоорн, адвокат, представляющий семьи жертв Сребреницы, заявил, что для них является "огромным утешением" то, что Младич, наконец, предстал перед судом. Родственники погибших в боснийском конфликте собрались в Гааге у здания суда, где 3 июня впервые появился бывший генерал Ратко Младич.
О том, какое впечатление производит Ратко Младич, говорит обозреватель РС Андрей Шарый:
– Впечатление психологически сломленного человека Младич не производит. Он производит впечатление человека, который не очень хорошо понимает, что ему предстоит пережить и где он оказался. Это связано и с техническими моментами – с трудностями перевода, с тем, что он не может кофмортно освоиться в этом большом зале заседаний. Понятно, что в этих условиях очень опытному голландскому судье Альфонсу Ори, который работает в трибунале с 2001 года, приходилось разговаривать иногда с Младичем, как с маленьким ребенком. Но нужно сказать, что процедура Гаагского трибунала столь обширна, а опыт такой большой, что там уже привыкли к любому поведению обвиняемых. Поэтому ничего такого, чего кто-то из обвиняемых прежде не говорил бы в этом зале, судья Ори, журналисты и зрители, которые собрались на эту сессию, не услышали.
Младич действительно говорит с трудом, подтверждая впечатление, что он перенес инсульт. Временами он, похоже, слегка выпадает из реальности. Есть, правда, еще одна особенность: все-таки он командир, офицер, человек, привыкший командовать жизнью и смертью. Между ним и судьей Ори сразу возникла своего рода дуга напряжения. Младич изо всех сил пытался взять на себя контроль над этим заседанием. Понятно, что это была битва, заранее проигранная. Тем не менее, судье фактически пришлось заставлять его отвечать на вопросы, препятствовать ему говорить не по теме... Это тоже достаточно традиционное поведение для части обвиняемых Гаагским трибуналом. Но, думаю, со временем какой-то диалог между судьей и подсудимым наладится.
Стратегии защиты пока нет никакой, ясны только несколько позиций: апелляция к плохому здоровью и попытка затянуть процесс, чтобы, очевидно, как как определиться со стратегией и тактикой. Понятно, что Ратко Младич, особенно если он решит защищаться без адвокатов, не сможет строить свою оборону так искушенно и так профессионально, как это делал Слободан Милошевич, который большую часть юридической работы взял на себя. У Милошевича была только вспомогательная группа юридических советников, которые помогали ему готовить документы. Милошевич действительно серьезно готовил свою защиту, он был профессиональным юристом и искушенным политиком. Между ним и британским судьей Ричардом Меем разгорелось профессиональное юридическое сражение. Они тщательно выстраивли аргументацию и контраргументацию. Милошевич активно цитировал чуть ли не средневековых мыслителей, классиков немецкой философии. Его система обороны была в своем роде, - в пропагандистском отношении - совершенной. Для того чтобы разбить ее, искушенному судье Мею пришлось потратить достаточно много времени. Но судьба не дала узнать, чем бы это закончилось, поскольку Милошевич скончался от инфаркта.
Понятно, что полевой генерал, да еще в таком состоянии, в котором сейчас находится Ратко Младич, не может проводить такую линию защиты. Главное пока, что сказал Младич, что он даже и не представляет, что против него могут быть выдвинуты такие чудовищные обвинения и что он защищал свой народ. Пока интересы Младича представляет белградский адвокат Алексич, назначенный ему трибуналом. И лишь в течение месяца станет понятно, как будет выглядеть команда адвокатов, которая будет выстраивать линию защиты генерала.
