ЦХИНВАЛИ---В традициях осетинского народа - неустанная забота о детях. В воспитании детей, как правило, принимают участие не только родители, но и родственники, соседи. Именно в таком внимании нуждается подросток Ян Гаглоев. О нелегком положении, в котором оказалась его семья, рассказывает Тамара Терашвили.
Яну Гаглоеву шесть лет. Он болен детским церебральным параличом. Его мама рассказала мне, что из-за отсутствия комплексного лечения у Яна обострилась эпилепсия. В российских клиниках Яну сделали несколько операций и их результаты теперь необходимо закреплять ежедневными занятиями на тренажерах, которые стоят недешево. В прошлом году несколько тренажеров Яну Гаглоеву подарил священник из Новороссийска, который узнал адрес семьи и доставил устройства. Но и это не стало решением проблемы – сейчас тренажеры просто негде ставить. 14 лет семья Яна Гаглоева живет в небольших съемных квартирах. Из нынешней семью выселяют. Рассказывает мама Яна, Людмила Кокоева.
«Это не наш дом, это съемная квартира. Хозяева продали ее, и сейчас нас выселяют. У нас еще проблема в том, что нам, кроме тренажеров, еще и «ходячие» аппараты выписали. Сейчас нам дали однокомнатную квартиру, мол, пока переезжайте туда, а потом, если будет возможность, мы дадим вам двухкомнатную, даже трехкомнатную квартиру. Недавно мы были в Москве на обследовании, нам поставили еще несколько диагнозов: ДЦП, эпилепсия с гидроцефалией плюс правостороннее воспаление легких. Все из-за того, что он постоянно лежит, не двигается. Есть тренажеры, но в однокомнатной квартире их негде поставить».
Семья Яна Гаглоева стояла в очереди на получение трехкомнатной квартиры. Но затем, по непонятным причинам, она была вычеркнута из списка. Уполномоченная по правам ребенка при Общественной палате Южной Осетии Лали Кокоева возмущена этим фактам, но не знает, как помочь:
«В сферу нашей деятельности не входит ни материальная помощь, ни выдача жилья, а люди все равно обращаются. И что делать? Права нарушаются, но я не могу ничего с этим поделать. Я писала письма во все инстанции. В 27-й статье Конвенции о правах ребенка, принятой ООН, которую подписала Россия (по закону и мы ее поддерживаем, но поддерживаем только на словах), четко сказано, что ребенок-инвалид должен быть обеспечен отдельным жизненным пространством, то есть отдельной комнатой. В квартире, которую снимает семья Гаглоевых, одна комната, и ребенку там практически негде развернуться. Но это не только их проблема, похожая проблема существует у другой семьи. Там больному ребенку 13 лет. Яна хотя бы вывозят, а тот просто лежит целыми днями. Они живут в общежитии. У них вообще никаких условий нет, вообще ничего. Я обращалась в органы, которые занимаются обеспечением жилья, и везде один и тот же ответ. В администрации заявили, «пусть берут то, что им дают, а то и этого не будет». Эта проблема относится к горисполкому. Они знают об этом, но говорят, «у нас нет жилищного фонда». Выдавало жилье МВД – я говорю по поводу Яника. Они сказали, что сейчас у них больше ничего нет. Все уже распределено. И все! Замкнутый круг!», - говорила уполномоченная по правам ребенка при Общественной Палате Южной Осетии Лали Кокоева.
По данным цхинвальской детской поликлиники, в республике более тридцати детей страдают ДЦП. После августа 2008 года Минздрав Южной Осетии заявил о том, что вопрос строительства реабилитационного центра для лечения этого недуга практически решен. Чуть позже в Минздраве стали говорить, что профиль этого учреждения должен быть расширен, поскольку и здоровые дети нуждаются в поствоенной реабилитации. Но планы остались на бумаге. Минздрав помогает детям с ДЦП только тем, что направляет их на операции в Россию. В России же лечат бесплатно только лиц с гражданством, а далеко не все жители Южной Осетии имеют российский паспорт. Родителям детей больных ДЦП, не имеющим гражданства, приходится выкладывать за лечение десятки тысяч рублей, в то время как средняя зарплата в Южной Осетии составляет около 6 тысяч. Тренажер для детей с ДЦП в среднем обходится в 80 тысяч рублей. Министерство образования Южной Осетии попыталось создать два коррекционных класса в цхинвальской школе-интернате, но оснастить их тренажерами не удалось. Классы и по сей день пусты.
Людмила Кокоева продолжает бороться за создание человеческих условий для своего ребенка. Ей часто приходится слышать от сограждан, что государству сегодня не нужны не только больные, но даже здоровые дети. Но мать Яна не позволяет себе опускать руки. Ей все-таки верится, что в Южной Осетии изменится отношение к подрастающему поколению. Власти обязаны понять, что, отказывая детям в заботе, государство теряет будущее. Об этом она мне говорила не раз.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Яну Гаглоеву шесть лет. Он болен детским церебральным параличом. Его мама рассказала мне, что из-за отсутствия комплексного лечения у Яна обострилась эпилепсия. В российских клиниках Яну сделали несколько операций и их результаты теперь необходимо закреплять ежедневными занятиями на тренажерах, которые стоят недешево. В прошлом году несколько тренажеров Яну Гаглоеву подарил священник из Новороссийска, который узнал адрес семьи и доставил устройства. Но и это не стало решением проблемы – сейчас тренажеры просто негде ставить. 14 лет семья Яна Гаглоева живет в небольших съемных квартирах. Из нынешней семью выселяют. Рассказывает мама Яна, Людмила Кокоева.
«Это не наш дом, это съемная квартира. Хозяева продали ее, и сейчас нас выселяют. У нас еще проблема в том, что нам, кроме тренажеров, еще и «ходячие» аппараты выписали. Сейчас нам дали однокомнатную квартиру, мол, пока переезжайте туда, а потом, если будет возможность, мы дадим вам двухкомнатную, даже трехкомнатную квартиру. Недавно мы были в Москве на обследовании, нам поставили еще несколько диагнозов: ДЦП, эпилепсия с гидроцефалией плюс правостороннее воспаление легких. Все из-за того, что он постоянно лежит, не двигается. Есть тренажеры, но в однокомнатной квартире их негде поставить».
Слушать
Семья Яна Гаглоева стояла в очереди на получение трехкомнатной квартиры. Но затем, по непонятным причинам, она была вычеркнута из списка. Уполномоченная по правам ребенка при Общественной палате Южной Осетии Лали Кокоева возмущена этим фактам, но не знает, как помочь:
«В сферу нашей деятельности не входит ни материальная помощь, ни выдача жилья, а люди все равно обращаются. И что делать? Права нарушаются, но я не могу ничего с этим поделать. Я писала письма во все инстанции. В 27-й статье Конвенции о правах ребенка, принятой ООН, которую подписала Россия (по закону и мы ее поддерживаем, но поддерживаем только на словах), четко сказано, что ребенок-инвалид должен быть обеспечен отдельным жизненным пространством, то есть отдельной комнатой. В квартире, которую снимает семья Гаглоевых, одна комната, и ребенку там практически негде развернуться. Но это не только их проблема, похожая проблема существует у другой семьи. Там больному ребенку 13 лет. Яна хотя бы вывозят, а тот просто лежит целыми днями. Они живут в общежитии. У них вообще никаких условий нет, вообще ничего. Я обращалась в органы, которые занимаются обеспечением жилья, и везде один и тот же ответ. В администрации заявили, «пусть берут то, что им дают, а то и этого не будет». Эта проблема относится к горисполкому. Они знают об этом, но говорят, «у нас нет жилищного фонда». Выдавало жилье МВД – я говорю по поводу Яника. Они сказали, что сейчас у них больше ничего нет. Все уже распределено. И все! Замкнутый круг!», - говорила уполномоченная по правам ребенка при Общественной Палате Южной Осетии Лали Кокоева.
По данным цхинвальской детской поликлиники, в республике более тридцати детей страдают ДЦП. После августа 2008 года Минздрав Южной Осетии заявил о том, что вопрос строительства реабилитационного центра для лечения этого недуга практически решен. Чуть позже в Минздраве стали говорить, что профиль этого учреждения должен быть расширен, поскольку и здоровые дети нуждаются в поствоенной реабилитации. Но планы остались на бумаге. Минздрав помогает детям с ДЦП только тем, что направляет их на операции в Россию. В России же лечат бесплатно только лиц с гражданством, а далеко не все жители Южной Осетии имеют российский паспорт. Родителям детей больных ДЦП, не имеющим гражданства, приходится выкладывать за лечение десятки тысяч рублей, в то время как средняя зарплата в Южной Осетии составляет около 6 тысяч. Тренажер для детей с ДЦП в среднем обходится в 80 тысяч рублей. Министерство образования Южной Осетии попыталось создать два коррекционных класса в цхинвальской школе-интернате, но оснастить их тренажерами не удалось. Классы и по сей день пусты.
Людмила Кокоева продолжает бороться за создание человеческих условий для своего ребенка. Ей часто приходится слышать от сограждан, что государству сегодня не нужны не только больные, но даже здоровые дети. Но мать Яна не позволяет себе опускать руки. Ей все-таки верится, что в Южной Осетии изменится отношение к подрастающему поколению. Власти обязаны понять, что, отказывая детям в заботе, государство теряет будущее. Об этом она мне говорила не раз.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
