ЦХИНВАЛИ---Сегодня власти Южной Осетии передали министерству внутренних дел Грузии двух граждан этой страны - Ираклия Саакашвили и Габриэла Башарули, скрывавшихся на территории одного из районов республики.
Пограничая служба югоосетинского КГБ сообщила, что эти люди разыскиваются властями Грузии за совершение тяжких преступлений.
Представитель пограничной службы КГБ Южной Осетии (по существующим в ведомстве правилам общения с прессой он не имеет права называть своего имени) сообщил радио «Эхо Кавказа», что преступников искали по просьбе МВД Грузии с 28 июня.
Подобные факты сотрудничества Тбилиси и Цхинвала не редкость, хотя они и не афишируются грузинской стороной, поскольку такого рода контакты могли бы быть расценены как своего рода признание легитимности югоосетинских госструктур: «В настоящее время грузинская сторона этого не скрывала, контакты на уровне правоохранительных органов двух государств присутствуют. Грузинская сторона уже несколько раз обращалась к официальным властям Южной Осетии с различными просьбами, в т.ч. и с просьбами о розыске преступников, скрывающихся на территории республики».
Взаимодействия грузинских и югоосетинских властей вызывают двоякие чувства у правозащитников. С одной стороны - позитивные, поскольку невозможно делать вид, что друг друга не существует, стороны вынуждены общаться. С другой стороны, в силу ряда причин отношения между властями носят неформальный характер, и судьбы людей из-за отсутствия конкретных правовых норм зачастую зависят от решения отдельных чиновников. Например, в случаях экстрадиции перебежчиков.
Говорит эксперт Международной группы по предотвращению кризисов Варвара Пахоменко: «Когда по каждому делу принимается решение каким-то конкретным чиновником, это оставляет массу возможностей для злоупотреблений как с одной, так и с другой стороны. Решить это можно только процедурой. И процедура должна быть ясной и известной людям, которые принимают решения, властям или де-факто властям, а также людям, проживающим на этой территории. Необходимо, чтобы они понимали: если с ними что-нибудь подобное произойдет, как все дальше будет работать».
В югоосетинском КГБ говорят, что ни о какой экстрадиции речи не идет - все намного проще. Любой гражданин Грузии, незаконно проникший на территорию Южной Осетии, рассматривается как незаконный мигрант или нарушитель границы. Его просто выдворяют туда, откуда он пришел. Исключение составляют случаи, когда перебежчик просит политического убежища в России.
«Как правило, люди, которые бегут из Грузии от преследования грузинских властей по политическим мотивам, обращаются в посольство РФ с просьбой о предоставлении политического убежища (примеров обращения к властям Южной Осетии с просьбой предоставления политического убежища у меня пока нет), - говорит представитель пограничной службы КГБ Южной Осетии, - мы их задерживаем как лиц, нарушающих государственную границу, но, когда человек обращается к нам с просьбой о встрече с представителями Российской Федерации, мы, конечно же, не препятствуем».
Полномочный представитель президента Южной Осетии по вопросам постконфликтного урегулирования Борис Чочиев говорит, что контакты с грузинской стороной имеют легитимный формат – они проходят в рамках Женевских дискуссий, с участием представителей ОБСЕ и России. Среди прочих там обсуждаются и проблемы, связанные с выдачей перебежчиков. Но при этом, по непонятным Борису Чочиеву причинам, единого обязательного для обеих сторон подхода к лицам, незаконно пересекающих границу, до сих пор нет:
«Почти всех граждан Грузии, кто обращался к нам, кого мы задерживали, вернули обратно в Грузию, - говорит Борис Чочиев. - Пусть Грузия сама разбирается со своими бандитами и преступниками. В отличие от Южной Осетии, наши преступники в Грузии получают различные сроки, грузинских же преступников власти нам не возвращают, а ведут с нами торги и предлагают обмен».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Пограничая служба югоосетинского КГБ сообщила, что эти люди разыскиваются властями Грузии за совершение тяжких преступлений.
Представитель пограничной службы КГБ Южной Осетии (по существующим в ведомстве правилам общения с прессой он не имеет права называть своего имени) сообщил радио «Эхо Кавказа», что преступников искали по просьбе МВД Грузии с 28 июня.
Подобные факты сотрудничества Тбилиси и Цхинвала не редкость, хотя они и не афишируются грузинской стороной, поскольку такого рода контакты могли бы быть расценены как своего рода признание легитимности югоосетинских госструктур: «В настоящее время грузинская сторона этого не скрывала, контакты на уровне правоохранительных органов двух государств присутствуют. Грузинская сторона уже несколько раз обращалась к официальным властям Южной Осетии с различными просьбами, в т.ч. и с просьбами о розыске преступников, скрывающихся на территории республики».
Взаимодействия грузинских и югоосетинских властей вызывают двоякие чувства у правозащитников. С одной стороны - позитивные, поскольку невозможно делать вид, что друг друга не существует, стороны вынуждены общаться. С другой стороны, в силу ряда причин отношения между властями носят неформальный характер, и судьбы людей из-за отсутствия конкретных правовых норм зачастую зависят от решения отдельных чиновников. Например, в случаях экстрадиции перебежчиков.
Слушать
Говорит эксперт Международной группы по предотвращению кризисов Варвара Пахоменко: «Когда по каждому делу принимается решение каким-то конкретным чиновником, это оставляет массу возможностей для злоупотреблений как с одной, так и с другой стороны. Решить это можно только процедурой. И процедура должна быть ясной и известной людям, которые принимают решения, властям или де-факто властям, а также людям, проживающим на этой территории. Необходимо, чтобы они понимали: если с ними что-нибудь подобное произойдет, как все дальше будет работать».
В югоосетинском КГБ говорят, что ни о какой экстрадиции речи не идет - все намного проще. Любой гражданин Грузии, незаконно проникший на территорию Южной Осетии, рассматривается как незаконный мигрант или нарушитель границы. Его просто выдворяют туда, откуда он пришел. Исключение составляют случаи, когда перебежчик просит политического убежища в России.
«Как правило, люди, которые бегут из Грузии от преследования грузинских властей по политическим мотивам, обращаются в посольство РФ с просьбой о предоставлении политического убежища (примеров обращения к властям Южной Осетии с просьбой предоставления политического убежища у меня пока нет), - говорит представитель пограничной службы КГБ Южной Осетии, - мы их задерживаем как лиц, нарушающих государственную границу, но, когда человек обращается к нам с просьбой о встрече с представителями Российской Федерации, мы, конечно же, не препятствуем».
Полномочный представитель президента Южной Осетии по вопросам постконфликтного урегулирования Борис Чочиев говорит, что контакты с грузинской стороной имеют легитимный формат – они проходят в рамках Женевских дискуссий, с участием представителей ОБСЕ и России. Среди прочих там обсуждаются и проблемы, связанные с выдачей перебежчиков. Но при этом, по непонятным Борису Чочиеву причинам, единого обязательного для обеих сторон подхода к лицам, незаконно пересекающих границу, до сих пор нет:
«Почти всех граждан Грузии, кто обращался к нам, кого мы задерживали, вернули обратно в Грузию, - говорит Борис Чочиев. - Пусть Грузия сама разбирается со своими бандитами и преступниками. В отличие от Южной Осетии, наши преступники в Грузии получают различные сроки, грузинских же преступников власти нам не возвращают, а ведут с нами торги и предлагают обмен».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
