Accessibility links

«Не пойман – не вор, не осужден – ничего нельзя сказать»


СУХУМИ---В последнее время некоторые абхазские чиновники стали писать заявления об уходе с работы по собственному желанию. Понятно, что были какие-то причины. Как вы считаете, это нормально, что они сами уходят? Или, может быть, в их отношении нужно было открывать какие-то судебные дела?

Юрий Константинович Амичба: У тех, кто по собственному желанию уходит с работы, возможно, какие-то грехи за спиной. Или это происходит по политическому мотиву. А, может быть, пришло новое правительство вместе с новыми кадрами. Кроме того, у нас в судебном разбирательстве не все в порядке. Нужно коренным образом менять это положение, если мы хотим дальше строить правовое государство.

Женщина: Конечно же, у них, наверное, рыльце в пушку, и поэтому они уходят, чтобы потом не возбуждали против них какие-то дела. Мне нравится, как заставляют возвращать украденные деньги. Президент начал хорошо.

Анаид Гогорян: В последнее время некоторые чиновники уходят в отставку по собственному желанию. Как вы считаете, насколько это правильно? Может быть, коррумпированных чиновников нужно отдавать под суд?

Александр Емельянович Ивченко: Коррумпированность чиновников сначала нужно доказать, а потом суд определит: виновный или не виновный. Но их надо судить.

Анаид Гогорян: Почему, как вы думаете, они уходят в отставку?

Александр Емельянович Ивченко: Потому что они знают, что рано или поздно пойдут под суд. Они предугадывают события.

Фируза Капба: Очень хорошо, что они уходят по собственному желанию. Значит, они были незаконопослушные, поэтому и уходят. Я и про роддом скажу. Мы все знаем, что они берут деньги, выкупают детей, за кесарево сечения просят по 30-35 тысяч рублей! Делают его всем подряд без всякой необходимости, чтобы побольше денег содрать. Когда роженица сама рожает, там сумма намного меньше. И зачем им платить деньги? Они же зарплату получают. А если зарплата маленькая, то государство может увеличить. Незаменимых людей нет. На их место придет кто-то другой, законопослушный. Под суд надо отдавать, если конкретно пойман за руку, наверное, это тоже будет.

Николай Тарасович Заграчев: Может быть, почувствовали что-то и сами вовремя ушли. Не пойман – не вор, не осужден – ничего нельзя сказать. Это суд должен решать, если дойдет до суда. Я думаю, что до суда дело не дойдет.

Девушка: Была бы моя воля, никого бы под суд не отдавала. Если есть какие-то основания, – другое дело. Есть следственные органы, которые должны все проверять. А если человек хочет уйти с работы, то это его собственное желание, личное. Я так считаю. Лиану Ачба очень уважаю, против нее ничего не могу сказать.

Таркил: Если это называется «по собственному желанию», то, что их побудило именно сейчас уйти? Думается, что не совсем по собственному желанию. Сколько можно сидеть на одном и том же месте? Более двадцати лет сидят каждый на своем месте. Толку от этого мало. Надо что-то менять. Чиновников очень много у нас, а кем они руководят? Промышленности нет. Ну, если они уходят, то чувствуют, видимо, что они неправы. Лучше самим уйти, нежели по указанию быть уволенным с занимаемой должности. А у нас трудно кого-то привлечь, посадить. Все мы близкие или дальние родственники.
XS
SM
MD
LG