Accessibility links

Игрок или арбитр?


ПРАГА--ВАШИНГТОН--МОСКВА---У нас на прямой связи из Вашингтона наш постоянный эксперт, политолог Сергей Маркедонов.

ЭК: Сергей, я хотел бы с вами обсудить сложившуюся ситуацию в самопровозглашенной республике Южная Осетия вот в таком ключе: как бы вы охарактеризовали действия России на этих выборах?

Сергей Маркедонов: Да, вопрос непростой, тянет на хорошую монографию, но попробую как можно короче. Сейчас это действительно основной вопрос: найти ту точку, которая запустила моховик принятия решений и Верховного суда, и парламента. Мне кажется, что все-таки вмешательство Кремля не столь прямое, не столь имперское, как многим кажется, особенно здесь, в Вашингтоне, или в Тбилиси. Мне кажется, что во многом те механизмы и модели, которые Кремль апробировал на Северном Кавказе, были реализованы в Южной Осетии. Что я имею в виду? Это ставка на так называемые доверенные, лояльные лица. Ведь посмотрите, Кремль еще в августе этого года говорил о том, что третий срок для Кокойты не очень желателен. Но фактически в выигрыше оказывается Кокойты, как минимум в тактическом выигрыше. Его позиции усилены, его преемник показан, в общем-то, слабым, несостоятельным, дискредитированным. Сами процедуры выборов показаны тоже как достаточно опасные, чреватые всякими «цветными революциями». Для Кремля это вообще чувствительный момент: скажи где-нибудь «цветная революция» - и Кремль уже встает в боксерскую стойку. Ну и у кандидата от оппозиции победу, будем говорить не столь политкорректно, украли. То есть вот все цели. В выигрыше остается Кокойты. Мне кажется, если бы Москва с самого начала повела себя по-другому, пусть не в полной демократической манере, но как патрон, мудрый патрон, который смотрит за ситуацией в Южной Осетии, чтобы она была мирная, чтобы процесс передачи был цивилизованным. Я думаю, такого эмоционального накала можно было бы избежать. Мне кажется, вот это потворство так называемым доверенным людям довело ситуацию до той стадии, которая есть сейчас. Однако тут есть важный момент: мне кажется, несмотря на то, что вмешательство Кремля было, скорее, косвенным, чем прямым, ответственность Кремля очень большая, особенно после 21 ноября. Потому что теперь не только неудача в процессе голосования Анатолия Бибилова становится неудачей Кремля, но и решение Верховного суда, национального парламента в значительной степени бросает тень на Кремль. Вот теперь от этого Кремлю будет трудно, как говорится, не могу лучшего слова найти, отмазаться.

Прямой эфир (Сергей Маркедонов)
please wait

No media source currently available

0:00 0:04:33 0:00
Скачать


ЭК: Сергей, но представим себе, что ситуация развивается по силовому сценарию. Предположим, сторонники Аллы Джиоевой берут власть в Южной Осетии, что будет делать Россия в этой ситуации?

Сергей Маркедонов: Вопрос хороший, потому что, с одной стороны, даже если такой сценарий будет реализован, хотя у меня есть сомнения, но допустим, Москва получает кандидата, который говорит о себе: «Я россиянка по духу и по паспорту». Ну, казалось бы, какая разница для Москвы? Геополитической конкуренции здесь никакой нет. Но, с другой стороны, если такой сценарий реализуется, это бьет по представлениям Москвы о политике в целом. Посмотрите на недавний съезд «Единой России», эта пресловутая стабильность, ради которой вспоминается Сталин с Брежневым и так далее. Эта так называемая пресловутая стабильность разбивается. Оказывается, что это не главная ценность для людей вообще, и что есть и другие запросы. И вот это Кремль, конечно, очень тяжело переживает, потому что тогда придется признать, что не стабильность, а развитие, политическая конкуренция тоже имеют ценность. Для тех, кто обитает сегодня в Кремле, это очень сложно, потому что тогда придется признавать, что политическая состязательность, конкуренция важна и в России, а на это пойти господа Медведев с Путиным не могут.

В отличие от Сергея Маркедонова, московский эксперт, главный редактор интернет-издания «Вестник Кавказа» Алексей Власов считает, что невмешательство, именно самоустранение Кремля от выборов в самопровозглашенной республике Южная Осетия стало причиной сегодняшнего кризиса. Такое мнение он высказал в интервью Андрею Бабицкому.

Андрей Бабицкий: Алексей, на ваш взгляд, была ли эта схема признания выборов недействительными продумана заранее, или пришлось по ходу дела искать какую-то модель? Это была импровизация? И второй момент: все-таки основным фактором здесь является Кремль или желание местной власти как-то удержать свои позиции?

Алексей Власов
please wait

No media source currently available

0:00 0:03:51 0:00
Скачать


Алексей Власов: Касательно сценарной части, я думаю, что, однозначно, это импровизация. Нет такого ощущения, что перед началом избирательной кампании перед первым туром, даже между первым и вторым, четко просчитывался именно этот вариант. Естественно, сценарная часть всегда должна обладать достаточной глубиной. Кто-то из стратегов такой вариант предусматривал, но он был далеко не на первом плане, и отсюда такая нервозность в реализации этой схемы, которая сквозила в каждой информации, поступающей из Цхинвала с того момента, как жалобы штаба Бибилова были переданы в суд. Что касается второго вопроса, только ленивый не пнул Кремль в отношении того, что все было сделано не так, и Путина с Медведевым не нужно было привлекать к поддержке одного из кандидатов. Но, с моей точки зрения, корни этой проблемы внутри самой Южной Осетии, в специфичности строения югоосетинской элиты, крайней специфичности правил игры. У меня ощущение, что Москва не до конца просчитала все возможные варианты, даже не с точки зрения выведения на первый план какого-то конкретного кандидата (если не Бибилов, был бы кто-то другой, а проблемы остались бы те же самые). Те зоны напряженности, которые проявились так резко и со всей отчетливостью, кроются внутри самого югоосетинского общества, югоосетинского политического класса.

Андрей Бабицкий: Алексей, сегодня ощущение, что Москва активно подключилась к процессу. Еще до решения суда множество депутатов от правящей партии заговорили о том, что оно будет таким, каким оно оказалось в результате. Вчера Константин Косачев высказался достаточно определенно. Все-таки есть чувство, что не последнюю роль, если не главенствующую, играет Кремль в последних цхинвальских решениях?

Алексей Власов: Понимаете, здесь Кремль или игрок, или арбитр. Мне кажется, Москва не хотела изначально брать на себя статус игрока, а рассчитывала на то, что обойдется так же, как и в Абхазии (я имею в виду последние выборы, где между Шамба и Анквабом Москва все-таки выполнила в большей степени функцию арбитра при определенных судейских благоволениях к одной из сторон). Так и здесь изначально, я не думаю, что кто-то собирался методом нажима побуждать к миру враждующие стороны в Южной Осетии. Мне показалось, что многое делалось с колес, немного поспешно, но явно не так, как если бы этот сценарий был бы заранее прописан, предусмотрен и реализован поэтапно с участием депутатов, общественных деятелей и так далее. Под конец стояла совсем другая задача. В конце концов, не в фигуре Бибилова дело, а в том, что для Москвы Южная Осетия в этой ситуации - это имиджевый проект. Нельзя допускать того, чтобы имидж оказался (даже не Москвы, а самой Южной Осетии) запятнан, и чтобы вся эта ситуация просто-напросто не закончилась кровью. Поэтому уже по минимальной схеме нужно было просто решить вопрос хотя бы по принципу «худой мир лучше доброй ссоры». Получится ли так? Я и в этом не уверен.
XS
SM
MD
LG