ПРАГА---Сегодня в цикле «Кавказ и искусство» вы услышите рассказ об оперной певице из Абхазии, солистке московского театра "Геликон-опера", народной артистке Абхазии и заслуженной артистке России Алисе Гицба.
«Я, помимо того, что пою много в опере, много занимаюсь в последнее время камерным музицированием. В мой репертуар входит и эпоха западного средневековья, и современного авангарда. Я буду петь Шенберга ”Лунного Пьеро”, это очень сложная вещь начала XX века, стиль, который назывался додекафония. Мне это интересно, и я чувствую, что это мое. Так же, как и старинная музыка, к которой я, можно сказать, прикипела в “Мадригале”».
Алиса Гицба – одна из тех оперных вокалисток, репертуар которых не ограничивается классическими партиями. Ей легко даются произведения старинные - эпохи барокко, и авангардные - двадцатого столетия; ей одинаково интересно петь и играть на сцене в «Травиате» Виолетту или в «Пиковой даме» Лизу, исполнять романсы Алябьева и Гумилева, или кантаты и оратории Баха и Генделя…
Алиса Гицба росла в Сухуми в актерской семье, где было стыдно не петь. Если вечерами собирались за одним столом, что в больших абхазских семьях не редкость, пели все: отец, мать, сестры, дедушки и бабушки. В репертуаре были непривередливы и пели, что нравилось, включая абхазские народные песни - лишь бы было весело.
«У меня дома пели все и сейчас продолжают петь, мама, папа, две старшие сестры. У родителей очень музыкальные семьи. Моя мама была самой младшей в семье, самой веселой, играла на гитаре, ее брат играл на балалайке, кто-то играл на гармошке. Они любили длинными зимними вечерами в деревне зажигать свечу, садиться и петь разные песни».
Со старшей сестрой Асидой Алиса пела в детской Национальной хоровой капелле при Дворце пионеров в Сухуми. Девочек узнавали даже на улице, настолько популярен был детский хор и его репертуар - от абхазского фольклорного многоголосья до кантаты Перголези. Певица шутит, что она так «привыкла к славе и была настолько самоуверенна», что на вступительных экзаменах в «гнесинку» искренне удивилась словам экзаменатора:
«Я пела “Жаворонка” Глинки (я сама себе аккомпанирую). Мой педагог в дальнейшем, который слушал меня, сказал: ”Ну что ж, голос есть, будем ставить его на дыхание”. На что я ответила, ”зачем его ставить на дыхание, я уже все умею, я в хоре детском пела столько времени”».
В Московский театр «Геликон-опера» ее взяли сразу после окончания института имени Гнесиных, хотя до этого у Алисы и мыслей не было оставаться в Москве – слишком чужим казался ей этот город.
«В самый первый день, когда я приехала в Москву, я никак не могла себе представить, что я здесь останусь так надолго, если не сказать – навсегда, и что я пущу здесь корни, и что у меня здесь будет своя семья. Никогда бы не сказала, потому что мне Москва сначала очень не понравилась. Те нравы, которые царили в нашем общежитии, были мне совершенно чуждыми и непонятными, потому что я выросла в традиционной консервативной семье на Кавказе. У меня были строгие родители, мой папа, который следил за мной и не позволял мне ничего лишнего. И тут я приезжаю в Москву и вижу эту распущенность. Мне это страшно не понравилось. Я даже не думала, что могу здесь так надолго остаться».
Помогло общение с абхазцами, которые были в ее окружении в Москве.
«У нас ведь здесь целое молодое поколение людей искусства, музыкантов, певцов. Я со всеми ними поддерживаю связи. И потом здесь наша главная примадонна - Хибла Гирзмава, с которой мы учились вместе в музыкальном училище у одного педагога на одном курсе. Мы продолжаем с ней дружить, поддерживать отношения. Более того, совместные концерты даем, когда приезжаем в Абхазию. И мне это очень льстит, потому что она - звезда первого уровня».
С каждым годом послужной список певицы – оперные партии и сцены, на которых она уже пела, – растет. И хотя их за плечами уже немало – кроме России, ее слушали в Италии, Испании, Франции, Германии, США, странах Прибалтики, - ее главная партия, считает Алиса, еще не спета…
«Я, помимо того, что пою много в опере, много занимаюсь в последнее время камерным музицированием. В мой репертуар входит и эпоха западного средневековья, и современного авангарда. Я буду петь Шенберга ”Лунного Пьеро”, это очень сложная вещь начала XX века, стиль, который назывался додекафония. Мне это интересно, и я чувствую, что это мое. Так же, как и старинная музыка, к которой я, можно сказать, прикипела в “Мадригале”».
Алиса Гицба – одна из тех оперных вокалисток, репертуар которых не ограничивается классическими партиями. Ей легко даются произведения старинные - эпохи барокко, и авангардные - двадцатого столетия; ей одинаково интересно петь и играть на сцене в «Травиате» Виолетту или в «Пиковой даме» Лизу, исполнять романсы Алябьева и Гумилева, или кантаты и оратории Баха и Генделя…
Алиса Гицба росла в Сухуми в актерской семье, где было стыдно не петь. Если вечерами собирались за одним столом, что в больших абхазских семьях не редкость, пели все: отец, мать, сестры, дедушки и бабушки. В репертуаре были непривередливы и пели, что нравилось, включая абхазские народные песни - лишь бы было весело.
«У меня дома пели все и сейчас продолжают петь, мама, папа, две старшие сестры. У родителей очень музыкальные семьи. Моя мама была самой младшей в семье, самой веселой, играла на гитаре, ее брат играл на балалайке, кто-то играл на гармошке. Они любили длинными зимними вечерами в деревне зажигать свечу, садиться и петь разные песни».
Со старшей сестрой Асидой Алиса пела в детской Национальной хоровой капелле при Дворце пионеров в Сухуми. Девочек узнавали даже на улице, настолько популярен был детский хор и его репертуар - от абхазского фольклорного многоголосья до кантаты Перголези. Певица шутит, что она так «привыкла к славе и была настолько самоуверенна», что на вступительных экзаменах в «гнесинку» искренне удивилась словам экзаменатора:
«Я пела “Жаворонка” Глинки (я сама себе аккомпанирую). Мой педагог в дальнейшем, который слушал меня, сказал: ”Ну что ж, голос есть, будем ставить его на дыхание”. На что я ответила, ”зачем его ставить на дыхание, я уже все умею, я в хоре детском пела столько времени”».
В Московский театр «Геликон-опера» ее взяли сразу после окончания института имени Гнесиных, хотя до этого у Алисы и мыслей не было оставаться в Москве – слишком чужим казался ей этот город.
«В самый первый день, когда я приехала в Москву, я никак не могла себе представить, что я здесь останусь так надолго, если не сказать – навсегда, и что я пущу здесь корни, и что у меня здесь будет своя семья. Никогда бы не сказала, потому что мне Москва сначала очень не понравилась. Те нравы, которые царили в нашем общежитии, были мне совершенно чуждыми и непонятными, потому что я выросла в традиционной консервативной семье на Кавказе. У меня были строгие родители, мой папа, который следил за мной и не позволял мне ничего лишнего. И тут я приезжаю в Москву и вижу эту распущенность. Мне это страшно не понравилось. Я даже не думала, что могу здесь так надолго остаться».
Помогло общение с абхазцами, которые были в ее окружении в Москве.
«У нас ведь здесь целое молодое поколение людей искусства, музыкантов, певцов. Я со всеми ними поддерживаю связи. И потом здесь наша главная примадонна - Хибла Гирзмава, с которой мы учились вместе в музыкальном училище у одного педагога на одном курсе. Мы продолжаем с ней дружить, поддерживать отношения. Более того, совместные концерты даем, когда приезжаем в Абхазию. И мне это очень льстит, потому что она - звезда первого уровня».
С каждым годом послужной список певицы – оперные партии и сцены, на которых она уже пела, – растет. И хотя их за плечами уже немало – кроме России, ее слушали в Италии, Испании, Франции, Германии, США, странах Прибалтики, - ее главная партия, считает Алиса, еще не спета…
