СУХУМИ--Сегодня утром, перебирая бумаги в своем архиве, я наткнулся на номер газеты «Республика Абхазия» от 24 июля 1992 года, почти вся первая полоса которого была отведена подборке публикаций под шапкой «С 18 по 23 июля в Абхазии проходил второй международный фестиваль абхазо-адыгской культуры», с фотоиллюстрациями Владимира Попова. Перечитывал публикации подборки, среди которых была и моя в соавторстве с Заирой Цвижба, – и перед глазами вставали прекрасно сохранившиеся в памяти яркие картинки того пятидневного праздника. Вот, например, описание поездки морем из Сухума в Новый Афон на четырех катерах, заполненных гостями фестиваля. Я был на одном из этих катеров. Лазурь морских волн вокруг, горы вдали… На палубах звучали музыка и песни, затевались танцы (мне запомнилась группа молодых черкесов, кажется, из США, которые готовы были танцевать каждую минуту и после того, как мы сошли на берег). Во время этой поездки разговорился и подружился на многие годы с кабардинским журналистом и общественным деятелем Зубером Бербековым. Мы не раз встречались после этого во время войны в Гудауте, а после войны – в Сухуме и Нальчике, приезжали друг к другу в гости. Зубер опубликовал в абхазской прессе немало статей об абхазо-адыгском братстве, в 1995 году поднимался с группой альпинистов на Эльбрус и преподнес камень с его вершины первому президенту РА Владиславу Ардзинба. Несколько лет назад мой кабардинский друг ушел из жизни…
Второй международный фестиваль абхазо-адыгской культуры – это пять дней концертов на закрытых и открытых площадках в разных уголках Абхазии, состязания в джигитовке и скачки, речи перед большим скоплением народа выдающихся деятелей наших народов, таких, как Баграт Шинкуба и Заур Налоев… Хотя были и такие суждения: до плясок ли и песен сейчас? В одной из заметок упомянутой газетной подборки солистка госансамбля Адыгеи «Исламей» Тамара Нехай говорит: «Сначала я думала, что в столь тяжелое время не стоило устраивать фестиваль, но потом изменила свое мнение. Я поняла, что это стоит затраченных средств. Ведь главное, что ни человек, ни народ не должен чувствовать себя одиноким. Я уверена, и фестиваль это еще раз доказал, что народ Абхазии не одинок, у него есть друзья и братья на всем Кавказе, во всем мире, которые всегда готовы стать рядом с ним, поддержать его».
Недоброжелатели абхазов сравнивали тогда широкомасштабное проведение этого фестиваля в момент, когда в воздухе пахло военной грозой, с пиром во время чумы. Но лидеры абхазского народа и не скрывали его политической и даже военно-политической подоплеки. В той ситуации абхазам крайне важно было заручиться поддержкой гораздо более многочисленных, чем они, черкесов с Северного Кавказа и зарубежного черкесского мира, а также продемонстрировать эту поддержку радикально настроенным грузинским лидерам. Впрочем, эта демонстрация, как мы знаем, последних отнюдь не остановила.
«Кто себе друзей не ищет, самому себе он враг», – отчеканил восемь столетий назад Шота Руставели. Уже сразу после межнационального столкновения июля 1989 года абхазским лидерам пришлось очень серьезно задуматься о поисках надежных союзников во внешнем мире, ведь в одиночку противостоять этносу, в сорок раз большему по численности, – дело, считай безнадежное. Кстати, один мой знакомый сухумец до сих пор любит вспоминать, какие шапкозакидательские настроения царили в кругу его соседей-грузин в предвоенные годы: «Да сколько вас, абхазов? Мы вас в карман посадим!»… И братья по крови адыги виделись в Абхазии самым надежным и преданным союзником. Возлагались надежды и на Москву, но позиция той была тогда слишком двойственной и переменчивой; лишь впоследствии упорное стремление Тбилиси стать антироссийским форпостом на Кавказе превратило Россию в стратегического партнера и покровителя Абхазии и Южной Осетии…
Во все той же газетной подборке 20-летней давности напечатана и заметка о том, что в связи с проведением фестиваля президенту Международной черкесской ассоциации, доктору юридических наук Юрию Хамзатовичу Калмыкову присвоено звание почетного гражданина столицы Абхазии.
Сегодня мне иногда приходит в голову, что был бы ныне жив этот мудрейший из мудрых черкес, невесть откуда взявшихся «непоняток» в абхазо-черкесских отношениях было бы наверняка меньше.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Второй международный фестиваль абхазо-адыгской культуры – это пять дней концертов на закрытых и открытых площадках в разных уголках Абхазии, состязания в джигитовке и скачки, речи перед большим скоплением народа выдающихся деятелей наших народов, таких, как Баграт Шинкуба и Заур Налоев… Хотя были и такие суждения: до плясок ли и песен сейчас? В одной из заметок упомянутой газетной подборки солистка госансамбля Адыгеи «Исламей» Тамара Нехай говорит: «Сначала я думала, что в столь тяжелое время не стоило устраивать фестиваль, но потом изменила свое мнение. Я поняла, что это стоит затраченных средств. Ведь главное, что ни человек, ни народ не должен чувствовать себя одиноким. Я уверена, и фестиваль это еще раз доказал, что народ Абхазии не одинок, у него есть друзья и братья на всем Кавказе, во всем мире, которые всегда готовы стать рядом с ним, поддержать его».
Недоброжелатели абхазов сравнивали тогда широкомасштабное проведение этого фестиваля в момент, когда в воздухе пахло военной грозой, с пиром во время чумы. Но лидеры абхазского народа и не скрывали его политической и даже военно-политической подоплеки. В той ситуации абхазам крайне важно было заручиться поддержкой гораздо более многочисленных, чем они, черкесов с Северного Кавказа и зарубежного черкесского мира, а также продемонстрировать эту поддержку радикально настроенным грузинским лидерам. Впрочем, эта демонстрация, как мы знаем, последних отнюдь не остановила.
«Кто себе друзей не ищет, самому себе он враг», – отчеканил восемь столетий назад Шота Руставели. Уже сразу после межнационального столкновения июля 1989 года абхазским лидерам пришлось очень серьезно задуматься о поисках надежных союзников во внешнем мире, ведь в одиночку противостоять этносу, в сорок раз большему по численности, – дело, считай безнадежное. Кстати, один мой знакомый сухумец до сих пор любит вспоминать, какие шапкозакидательские настроения царили в кругу его соседей-грузин в предвоенные годы: «Да сколько вас, абхазов? Мы вас в карман посадим!»… И братья по крови адыги виделись в Абхазии самым надежным и преданным союзником. Возлагались надежды и на Москву, но позиция той была тогда слишком двойственной и переменчивой; лишь впоследствии упорное стремление Тбилиси стать антироссийским форпостом на Кавказе превратило Россию в стратегического партнера и покровителя Абхазии и Южной Осетии…
Во все той же газетной подборке 20-летней давности напечатана и заметка о том, что в связи с проведением фестиваля президенту Международной черкесской ассоциации, доктору юридических наук Юрию Хамзатовичу Калмыкову присвоено звание почетного гражданина столицы Абхазии.
Сегодня мне иногда приходит в голову, что был бы ныне жив этот мудрейший из мудрых черкес, невесть откуда взявшихся «непоняток» в абхазо-черкесских отношениях было бы наверняка меньше.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
