СУХУМИ---Сегодня в нашей постоянной пятничной рубрике «Гость недели» мы предлагаем вашему вниманию интервью с оперной певицей Хиблой Герзмава. С ней беседовала Лиана Эбжноу.
Лиана Эбжноу: Хибла, это интервью мы условно назвали «От сезона к сезону», и хотели бы поговорить о тех значимых событиях, которые произошли в вашей профессиональной карьере за период между фестивалями в Абхазии, прошлогодним и нынешним. Ну, во-первых, это «Богема» Пуччини в постановке Франко Дзефирелли. Вы исполнили партию Мими в этом спектакле. Критики называют эту роль одной из ярчайших в вашем репертуаре. Как вы сами понимаете эту роль?
Хибла Герзмава: Мими для меня очень глубокая, я много лет шла к этой партии, росла как певица, росла как женщина, росла как личность. Она очень трогательная, очень сильная, и через свою болезнь она дает возможность понять зрителям, что все-таки самое главное - это любовь и ощущение любви. Потому как для женщины, я думаю, это самое главное.
Лиана Эбжноу: Вы сказали, это была не первая постановка в вашей карьере, еще была в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Чем отличаются эти постановки? Первая и нынешняя.
Хибла Герзмава: Они просто очень разные, эти спектакли. У нас более современное прочтение. Александр Борисович Титель сделал нам немного другую историю, красивую. Франко Дзефирелли делает сценические образы немного другие. В этом и интерес. Мне кажется, что певица растет с каждым новым спектаклем и с каждым участием в новом спектакле. Тебе дают новый образ, тебе дают новые костюмы, ты носишь их по-другому, времена меняются, у нас более современный спектакль, поэтому ты ходишь немножко по-современному, что значит, ты можешь немножечко похулиганить. Костюм тебе диктует движение на сцене. Вот в спектаклях Франко Дзефирелли именно это имеет место быть. И мне очень интересно наблюдать за собой, мне интересно наблюдать за другими партнерами, и интересно работать в этих спектаклях, и в этих заданных, так скажем, условиях.
Лиана Эбжноу: А что бы вы сказали об атмосфере в театрах? В «Метрополитен-опера» и здесь, в родном вашем театре.
Хибла Герзмава: Мне кажется, что все зависит от того человека, который приезжает в тот или иной театр. Мы люди приглашенные, нас приглашают, мы приезжаем, мы обязаны влюбить в себя публику, мы обязаны влюбить в себя, первым долгом, режиссера, дирижера, и обаять всех, и сделать так, чтобы им было интересно работать с тобой. Это очень важный момент. Если эта грань достигнута, то дальше очень удобно работать. Дальше ты просто отпускаешь себя и творишь. Мне кажется, нужно быть очень открытой, теплой, и мне кажется, что нужно относиться к любому театру с большой любовью. Если есть ощущение любви, то всегда звучит голос, и всегда интересно проходит работа. Мы собираемся с разных театров, эта как бы такая сборная труппа. И для того чтобы в течение полутора месяцев у нас был хороший тандем и хорошие спектакли, для этого нужно быть очень открытой.
Лиана Эбжноу: Еще об одном вашем зарубежном проекте хотелось бы поговорить – о спектакле в Ковент-Гарден в Лондоне. Вы дебютировали, я насколько знаю, в роли донны Анны. Расскажите об этом спектакле. Кто был вашим партнером на сцене?
Хибла Герзмава: Моим партнером был мой самый любимый партнер из Ройял опера, с которым я работала когда-то в «Евгении Онегине», - Джерри Финли. Ну, он просто фантастический певец, он чудесный человек, очень человечный человек, как сказал бы Фазиль Искандер. Я готовлюсь очень долго к новой партии, и в первое время, быть может, у меня не очень получалось, потому что эта партия абсолютно отличается от всех других партий, которые я когда-либо делала. Мне нужно было показать очень элегантную страсть этой женщины. Но и опять, естественно, история о сумасшедшей любви, ну, очень страстной любви и очень настоящей любви. Мне важно было показать многие грани этой женщины, оголенные нервы, это нужно было показать именно вокально. У нас очень хорошая была сборная труппа ребят – мировые звезды. Когда ты выходишь на сцену нового театра, важно, чтобы тебе акустика помогала, и тогда ты можешь отпустить голос. Мне кажется, что где-то на третьем спектакле мы все выдохнули и уже работали в полное удовольствие. Ну и Моцарт, Моцарт, знаете, – это космос, и когда тебя окунают в музыку Моцарта, ты как-то меняешься; мне кажется, что я вокально немножко даже меняюсь. Мне кажется, есть периоды, когда я пою Моцарта, я немного другим звуком пою и другую музыку - Доницетти, Верди, - более собрано, более четко, это своего рода очень важная вокальная школа.
Лиана Эбжноу: Хибла, «Сказки Гофмана» Жака Оффенбаха – это еще одна ваша театральная постановка. Вот вы исполняете одновременно четыре партии в этом спектакле. Критики отмечают, что это очень сложно – по вокальной технике, по образу театральному, сценическому. Вы рискнули, да?
Хибла Герзмава: Я так много лет шла к этим партиям и к этому спектаклю. Ну, сейчас, в наше время две певицы в мире делают четыре партии. Это – Диана Дамрау и я. И я этим очень горжусь. Очень сложный спектакль. Сложный тем, что нужно за две секунды, пока тебя переодевают, перестроиться абсолютно на другой образ. И для того, чтобы перестроиться на другой образ, ты должна точно так же, как в новой арии, мыслить на четыре такта вперед. Выход у меня в драматической роли Стеллы, которая просто живет в театре. Дальше у меня Олимпия – это кукла, и девочка, и механизм, но мы сделали ее более живую, чувственную. Есть разные Олимпии, есть просто кукольные, есть просто механические Олимпии. Александр Борисович Титель - я ему очень за это благодарна - все-таки через мое нутро постарался вынуть все, что есть внутри у нее, он попытался мне помочь, и мне кажется, что она очень симпатичная получилась. Очень важно, что она - девочка-кукла. Очень сложно вокально, потому что это абсолютное лирико-колоратурное сопрано, быть может даже просто колоратурное сопрано. И поэтому голос, конечно, настраиваешь очень высоко, и далее - быстрое переодевание в Джульетту, в очень дорогую, роскошную куртизанку, которая могла бы принять у себя только очень достойных мужчин, и которая никогда бы не разменивалась. И если это любовь, то она отдает любовь очень достойным мужчинам, пусть их будет, быть может, несколько. Это нужно отдать и дать понять зрителям, что она абсолютно другая. И, конечно, звучит она по-другому. То есть, в принципе, это меццо-сопрановая партия, и после Олимпии, конечно, очень сложно опустить голос. Быть может, лет десять назад, наверное, я не смогла бы это спеть. Третья партия – Антония, которая абсолютно лирическая. И я думаю, что она на сто процентов по голосу мне. Вот с чего я начинала в «Метрополитен-опера», я все-таки там пела только Антонию. Мне кажется, я играла свою жизнь, которую я прожила лет двадцать назад, когда у меня умерла мама, и то ощущение, и то состояние, когда живешь без мамы, и ты понимаешь что такое для ребенка энергетика мамина. Пока есть мама, у тебя колени теплые, у тебя руки теплые, ты поешь по-другому. Мне очень помогла моя история с мамой для того, чтобы воплотить вот эту партию. Мне не было трудно, я просто выхожу и играю себя.
Лиана Эбжноу: Хибла, дома в Абхазии на концертах вы поете народные абхазские песни. Приходилось ли вам за рубежом исполнять их? Как заморская публика принимает абхазские песни?
Хибла Герзмава: У меня однажды была история. После конкурса Чайковского, после гран-при, я помню, со мной подписали контракт «Джапан артс», и у меня были самые первые мои гастроли. И я поехала петь с оркестром. Меня столько раз вызывали на бис, и у нас уже закончились «бисовочки» наши, и уже петь совсем было нечего. И я вышла и спела акапельно абхазскую народную песню. Японцы, видимо, не ожидали, что такое может быть, и что это их так тронет. Им очень понравилось.
Лиана Эбжноу: Хибла, это интервью мы условно назвали «От сезона к сезону», и хотели бы поговорить о тех значимых событиях, которые произошли в вашей профессиональной карьере за период между фестивалями в Абхазии, прошлогодним и нынешним. Ну, во-первых, это «Богема» Пуччини в постановке Франко Дзефирелли. Вы исполнили партию Мими в этом спектакле. Критики называют эту роль одной из ярчайших в вашем репертуаре. Как вы сами понимаете эту роль?
Хибла Герзмава: Мими для меня очень глубокая, я много лет шла к этой партии, росла как певица, росла как женщина, росла как личность. Она очень трогательная, очень сильная, и через свою болезнь она дает возможность понять зрителям, что все-таки самое главное - это любовь и ощущение любви. Потому как для женщины, я думаю, это самое главное.
Лиана Эбжноу: Вы сказали, это была не первая постановка в вашей карьере, еще была в театре Станиславского и Немировича-Данченко. Чем отличаются эти постановки? Первая и нынешняя.
Хибла Герзмава: Они просто очень разные, эти спектакли. У нас более современное прочтение. Александр Борисович Титель сделал нам немного другую историю, красивую. Франко Дзефирелли делает сценические образы немного другие. В этом и интерес. Мне кажется, что певица растет с каждым новым спектаклем и с каждым участием в новом спектакле. Тебе дают новый образ, тебе дают новые костюмы, ты носишь их по-другому, времена меняются, у нас более современный спектакль, поэтому ты ходишь немножко по-современному, что значит, ты можешь немножечко похулиганить. Костюм тебе диктует движение на сцене. Вот в спектаклях Франко Дзефирелли именно это имеет место быть. И мне очень интересно наблюдать за собой, мне интересно наблюдать за другими партнерами, и интересно работать в этих спектаклях, и в этих заданных, так скажем, условиях.
Лиана Эбжноу: А что бы вы сказали об атмосфере в театрах? В «Метрополитен-опера» и здесь, в родном вашем театре.
Хибла Герзмава: Мне кажется, что все зависит от того человека, который приезжает в тот или иной театр. Мы люди приглашенные, нас приглашают, мы приезжаем, мы обязаны влюбить в себя публику, мы обязаны влюбить в себя, первым долгом, режиссера, дирижера, и обаять всех, и сделать так, чтобы им было интересно работать с тобой. Это очень важный момент. Если эта грань достигнута, то дальше очень удобно работать. Дальше ты просто отпускаешь себя и творишь. Мне кажется, нужно быть очень открытой, теплой, и мне кажется, что нужно относиться к любому театру с большой любовью. Если есть ощущение любви, то всегда звучит голос, и всегда интересно проходит работа. Мы собираемся с разных театров, эта как бы такая сборная труппа. И для того чтобы в течение полутора месяцев у нас был хороший тандем и хорошие спектакли, для этого нужно быть очень открытой.
Лиана Эбжноу: Еще об одном вашем зарубежном проекте хотелось бы поговорить – о спектакле в Ковент-Гарден в Лондоне. Вы дебютировали, я насколько знаю, в роли донны Анны. Расскажите об этом спектакле. Кто был вашим партнером на сцене?
Хибла Герзмава: Моим партнером был мой самый любимый партнер из Ройял опера, с которым я работала когда-то в «Евгении Онегине», - Джерри Финли. Ну, он просто фантастический певец, он чудесный человек, очень человечный человек, как сказал бы Фазиль Искандер. Я готовлюсь очень долго к новой партии, и в первое время, быть может, у меня не очень получалось, потому что эта партия абсолютно отличается от всех других партий, которые я когда-либо делала. Мне нужно было показать очень элегантную страсть этой женщины. Но и опять, естественно, история о сумасшедшей любви, ну, очень страстной любви и очень настоящей любви. Мне важно было показать многие грани этой женщины, оголенные нервы, это нужно было показать именно вокально. У нас очень хорошая была сборная труппа ребят – мировые звезды. Когда ты выходишь на сцену нового театра, важно, чтобы тебе акустика помогала, и тогда ты можешь отпустить голос. Мне кажется, что где-то на третьем спектакле мы все выдохнули и уже работали в полное удовольствие. Ну и Моцарт, Моцарт, знаете, – это космос, и когда тебя окунают в музыку Моцарта, ты как-то меняешься; мне кажется, что я вокально немножко даже меняюсь. Мне кажется, есть периоды, когда я пою Моцарта, я немного другим звуком пою и другую музыку - Доницетти, Верди, - более собрано, более четко, это своего рода очень важная вокальная школа.
Лиана Эбжноу: Хибла, «Сказки Гофмана» Жака Оффенбаха – это еще одна ваша театральная постановка. Вот вы исполняете одновременно четыре партии в этом спектакле. Критики отмечают, что это очень сложно – по вокальной технике, по образу театральному, сценическому. Вы рискнули, да?
Хибла Герзмава: Я так много лет шла к этим партиям и к этому спектаклю. Ну, сейчас, в наше время две певицы в мире делают четыре партии. Это – Диана Дамрау и я. И я этим очень горжусь. Очень сложный спектакль. Сложный тем, что нужно за две секунды, пока тебя переодевают, перестроиться абсолютно на другой образ. И для того, чтобы перестроиться на другой образ, ты должна точно так же, как в новой арии, мыслить на четыре такта вперед. Выход у меня в драматической роли Стеллы, которая просто живет в театре. Дальше у меня Олимпия – это кукла, и девочка, и механизм, но мы сделали ее более живую, чувственную. Есть разные Олимпии, есть просто кукольные, есть просто механические Олимпии. Александр Борисович Титель - я ему очень за это благодарна - все-таки через мое нутро постарался вынуть все, что есть внутри у нее, он попытался мне помочь, и мне кажется, что она очень симпатичная получилась. Очень важно, что она - девочка-кукла. Очень сложно вокально, потому что это абсолютное лирико-колоратурное сопрано, быть может даже просто колоратурное сопрано. И поэтому голос, конечно, настраиваешь очень высоко, и далее - быстрое переодевание в Джульетту, в очень дорогую, роскошную куртизанку, которая могла бы принять у себя только очень достойных мужчин, и которая никогда бы не разменивалась. И если это любовь, то она отдает любовь очень достойным мужчинам, пусть их будет, быть может, несколько. Это нужно отдать и дать понять зрителям, что она абсолютно другая. И, конечно, звучит она по-другому. То есть, в принципе, это меццо-сопрановая партия, и после Олимпии, конечно, очень сложно опустить голос. Быть может, лет десять назад, наверное, я не смогла бы это спеть. Третья партия – Антония, которая абсолютно лирическая. И я думаю, что она на сто процентов по голосу мне. Вот с чего я начинала в «Метрополитен-опера», я все-таки там пела только Антонию. Мне кажется, я играла свою жизнь, которую я прожила лет двадцать назад, когда у меня умерла мама, и то ощущение, и то состояние, когда живешь без мамы, и ты понимаешь что такое для ребенка энергетика мамина. Пока есть мама, у тебя колени теплые, у тебя руки теплые, ты поешь по-другому. Мне очень помогла моя история с мамой для того, чтобы воплотить вот эту партию. Мне не было трудно, я просто выхожу и играю себя.
Лиана Эбжноу: Хибла, дома в Абхазии на концертах вы поете народные абхазские песни. Приходилось ли вам за рубежом исполнять их? Как заморская публика принимает абхазские песни?
Хибла Герзмава: У меня однажды была история. После конкурса Чайковского, после гран-при, я помню, со мной подписали контракт «Джапан артс», и у меня были самые первые мои гастроли. И я поехала петь с оркестром. Меня столько раз вызывали на бис, и у нас уже закончились «бисовочки» наши, и уже петь совсем было нечего. И я вышла и спела акапельно абхазскую народную песню. Японцы, видимо, не ожидали, что такое может быть, и что это их так тронет. Им очень понравилось.
