Согласно утвержденному 6 декабря парламентом списку, в Грузии 215 человек признаны политзаключенными или политизгнанниками. Тем не менее в обществе не утихают споры о том, по каким критериям депутаты "Грузинской мечты" составляли список этой категории людей. Сегодня сеть правозащитных НПО "Дом прав человека" при содействии фонда "Открытое общество – Грузия" попытались ответить на этот вопрос, проведя презентацию книги "Путеводитель политзаключенных в Грузии".
В список грузинских политзаключенных не попал Цотнэ Гамсахурдиа – сын первого президента Грузии. Отбыв в заключении три года, он был помилован президентом по ходатайству Патриарха Грузии. В 2009 году Гамсахурдиа был осужден за незаконное хранение оружия и попытку убийства. К тому же прокуратура обвинила его в организации акции протестов в ноябре 2007 года и в участии в заговоре с целью свержения власти. Цотнэ Гамсахурдиа себя считает жертвой политического преследования. Он утверждает, что улики против него были сфабрикованы:
"Я обязательно опубликую свое дело, и вы увидите, как мыльный след на моей руке был признан следом пороха. К тому же шесть полицейских спустя шесть месяцев вспомнили, что, оказывается, я стрелял в гражданина Давида Баджелидзе. Об этом они ничего не говорили в первых показаниях. Не говорю уже о сфабрикованном деле о ноябрьских событиях. Эти обвинения прокуратура недавно сняла с меня. Там, кроме скрытых аудиозаписей, не было никаких доказательств!"
Цотнэ Гамсахурдиа добивается пересмотра своих дел. Он надеется, что в этом ему поможет "Путеводитель политзаключенных в Грузии", поэтому и пришел на презентацию книги. Над выпуском необычного путеводителя работала сеть правозащитных НПО "Дом прав человека" при содействии фонда "Открытое общество – Грузия". Исполнительный директор фонда Кети Хуцишвили отметила, что грузинские правозащитники при определении понятия "политзаключенный" опирались на критерии международных правозащитных организаций и резолюцию Совета Европы.
Один из авторов путеводителя Алеко Цкитишвили отмечает, что политическим заключенным можно считать не только того, кто был арестован с нарушением фундаментальных прав человека: свободы вероисповедания, собрания или выражения. По словам правозащитника, при составлении критериев и определения политзаключенного они руководствовались рекомендациями Amnesty International и других международных организаций грузинским властям. С учетом "специфики", по мнению авторов, политзаключенным также считается тот, которого лишили свободы из-за политической активности близких и членов семьи. Но этим перечень определений не заканчивается. Говорит Алеко Цкитишвили:
"У нас есть еще критерий, когда по политическим мотивам лицо находится в дискриминационном положении по сравнению с другими заключенными. Например, когда его условия содержания в местах заключения ужесточены только потому, что он является жертвой политического гонения".
Правозащитники считают необходимым, чтобы разработанные ими определения политзаключенных признали власть и судебная система. Но, по мнению политолога Гоги Хуцишвили, легализацией статуса политзаключенного проблема не будет решена. Власть и гражданский сектор должны подумать и о другом:
"Какие превентивные меры должны быть разработаны для того, чтобы такие случаи не доходили до суда, чтобы на каком-то этапе расследования, во время сбора показаний, улик и т.д. уже можно было бы забить тревогу – в этом деле присутствует политический мотив".
Авторы путеводителя, учитывая новейшую историю Грузии, отмечают, что разработанные ими критерии универсальны – то есть их можно применить для оценки деятельности как предыдущих властей, так и действующих.
В список грузинских политзаключенных не попал Цотнэ Гамсахурдиа – сын первого президента Грузии. Отбыв в заключении три года, он был помилован президентом по ходатайству Патриарха Грузии. В 2009 году Гамсахурдиа был осужден за незаконное хранение оружия и попытку убийства. К тому же прокуратура обвинила его в организации акции протестов в ноябре 2007 года и в участии в заговоре с целью свержения власти. Цотнэ Гамсахурдиа себя считает жертвой политического преследования. Он утверждает, что улики против него были сфабрикованы:
"Я обязательно опубликую свое дело, и вы увидите, как мыльный след на моей руке был признан следом пороха. К тому же шесть полицейских спустя шесть месяцев вспомнили, что, оказывается, я стрелял в гражданина Давида Баджелидзе. Об этом они ничего не говорили в первых показаниях. Не говорю уже о сфабрикованном деле о ноябрьских событиях. Эти обвинения прокуратура недавно сняла с меня. Там, кроме скрытых аудиозаписей, не было никаких доказательств!"
Цотнэ Гамсахурдиа добивается пересмотра своих дел. Он надеется, что в этом ему поможет "Путеводитель политзаключенных в Грузии", поэтому и пришел на презентацию книги. Над выпуском необычного путеводителя работала сеть правозащитных НПО "Дом прав человека" при содействии фонда "Открытое общество – Грузия". Исполнительный директор фонда Кети Хуцишвили отметила, что грузинские правозащитники при определении понятия "политзаключенный" опирались на критерии международных правозащитных организаций и резолюцию Совета Европы.
Один из авторов путеводителя Алеко Цкитишвили отмечает, что политическим заключенным можно считать не только того, кто был арестован с нарушением фундаментальных прав человека: свободы вероисповедания, собрания или выражения. По словам правозащитника, при составлении критериев и определения политзаключенного они руководствовались рекомендациями Amnesty International и других международных организаций грузинским властям. С учетом "специфики", по мнению авторов, политзаключенным также считается тот, которого лишили свободы из-за политической активности близких и членов семьи. Но этим перечень определений не заканчивается. Говорит Алеко Цкитишвили:
"У нас есть еще критерий, когда по политическим мотивам лицо находится в дискриминационном положении по сравнению с другими заключенными. Например, когда его условия содержания в местах заключения ужесточены только потому, что он является жертвой политического гонения".
Правозащитники считают необходимым, чтобы разработанные ими определения политзаключенных признали власть и судебная система. Но, по мнению политолога Гоги Хуцишвили, легализацией статуса политзаключенного проблема не будет решена. Власть и гражданский сектор должны подумать и о другом:
"Какие превентивные меры должны быть разработаны для того, чтобы такие случаи не доходили до суда, чтобы на каком-то этапе расследования, во время сбора показаний, улик и т.д. уже можно было бы забить тревогу – в этом деле присутствует политический мотив".
Авторы путеводителя, учитывая новейшую историю Грузии, отмечают, что разработанные ими критерии универсальны – то есть их можно применить для оценки деятельности как предыдущих властей, так и действующих.
