В грузинском парламенте время от времени дерутся. Сегодня мне вспоминается сравнительно давний эпизод периода правления Эдуарда Шеварднадзе. Команда "молодых реформаторов" во главе с Зурабом Жвания, включая Михаила Саакашвили, все еще оставалась в рядах сторонников президента и, соответственно, делила ответственность за все решения власти, хотя уже громко критиковала царившую в ней коррупцию. Нодар Григалашвили, оппозиционный депутат от партии лейбористов, на пленарном заседании обвинил жваниевцев в исполнении функции "фигового листка": мол, ничего исправить не можете, зато помогаете прогнившему коррумпированному режиму Шеварднадзе сохранять респектабельность в глазах Запада. Вспыльчивый соратник Жвания Гия Барамидзе пошел на коллегу с кулаками: этот момент долго и с удовольствием крутили на телевидении.
Болезненную реакцию депутата тогда объяснили тем, что он воспринял метафору излишне буквально. С другой стороны, критика, видимо, возымела действие: через некоторое время сами "реформаторы" перешли в оппозицию и возглавили ее, а Григалашвили, кстати, к ним примкнул, изменив лейбористам.
Почему я вспомнил это именно сейчас? Правительство Грузии во главе с Бидзиной Иванишвили пока новое и сохраняет популярность. Но оно уже успело напрочь потерять реноме на Западе, а продвинутая часть грузинской публики, которая громко обвиняла Саакашвили в авторитарности, начинает понимать, что Иванишвили, как минимум, не лучше.
Но когда говоришь со сторонниками "Грузинской мечты", у которых болит сердце за европейское будущее Грузии, у них остается серьезный аргумент: пусть демократичность самого Иванишвили, мягко говоря, под вопросом, его соратниками остаются республиканцы и свободные демократы – политические группировки, которых считают поборниками либеральных ценностей. Пока они там, можно со спокойной демократической совестью продолжать поддерживать "Мечту".
Когда полтора года назад Иванишвили вступил в политику, он мог включить в свою команду кого угодно: главным магнитом все равно был он сам и его финансы. Мы можем лишь гадать, почему он начал ее построение с указанных двух партий. Ясно, что их крайне низкий рейтинг привлечь его не мог.
Можно предположить, что их главная ценность для Иванишвили состоит в том, что они умеют говорить с европейцами и американцами, которых сам лидер понимает явно с трудом. Как тогда думали оппозиционеры, видимо, включая Иванишвили, Саакашвили держался лишь благодаря поддержке Запада; следовательно, эту поддержку надо было перехватить, а сделать это можно было лишь с помощью людей, которых на Западе знают и которым доверяют.
В самом начале их присутствие в коалиции служило живым алиби против тех, кто выставлял миллиардера ставленником России. Как до, так и после прихода "Мечты" к власти именно они в первую очередь встречаются с западными политиками и журналистами и ездят в длительные поездки для того, чтобы как-то подправить противоречивый имидж своего лидера.
Так вот, правильно ли сегодня повторить давнюю метафору: республиканцы и свободные демократы – фиговые листки авторитарного режима Иванишвили?
Политиков оценивают по результатам их деятельности. Коалиции создаются по принципу целесообразности, а не духовной близости, и часто приходится выбирать между плохим и очень плохим, особенно если ты слаб и не имеешь шансов влиять на ситуацию самостоятельно. Главный критерий – насколько группа, которая согласилась быть младшим партнером не слишком привлекательного лидера, получила тем самым шанс реально влиять на политический процесс, а не просто оставаться наплаву.
Вернемся к воспоминанию, с которого я начал. Команда Жвания играла в собственную игру и была одной из основных составляющих в замысловатом балансе сил вокруг фигуры Шеварднадзе. Ей во многом удавалось определять повестку дня парламента, она влияла на другие важные политические решения. С другой стороны, эта команда использовала период сотрудничества с Шеварднадзе как трамплин для того, чтобы самостоятельно прийти к власти.
Смогут ли республиканцы и свободные демократы сделать что-то подобное? Внешнее сходство есть: лидер республиканцев Давид Усупашвили, как некогда Жвания, является председателем парламента. Но насколько он или другие англо- и либерально-говорящие коллеги смогут влиять на политический курс Иванишвили?
Время для категорических оценок еще не пришло. Но сегодня все указывает на то, что принципиально важные решения принимает единолично Бидзина Иванишвили, и вряд ли он захочет повторять ошибки Шеварднадзе, который дал слишком много власти "молодым реформаторам". Впрочем, поживем – увидим.
Болезненную реакцию депутата тогда объяснили тем, что он воспринял метафору излишне буквально. С другой стороны, критика, видимо, возымела действие: через некоторое время сами "реформаторы" перешли в оппозицию и возглавили ее, а Григалашвили, кстати, к ним примкнул, изменив лейбористам.
Почему я вспомнил это именно сейчас? Правительство Грузии во главе с Бидзиной Иванишвили пока новое и сохраняет популярность. Но оно уже успело напрочь потерять реноме на Западе, а продвинутая часть грузинской публики, которая громко обвиняла Саакашвили в авторитарности, начинает понимать, что Иванишвили, как минимум, не лучше.
Но когда говоришь со сторонниками "Грузинской мечты", у которых болит сердце за европейское будущее Грузии, у них остается серьезный аргумент: пусть демократичность самого Иванишвили, мягко говоря, под вопросом, его соратниками остаются республиканцы и свободные демократы – политические группировки, которых считают поборниками либеральных ценностей. Пока они там, можно со спокойной демократической совестью продолжать поддерживать "Мечту".
Когда полтора года назад Иванишвили вступил в политику, он мог включить в свою команду кого угодно: главным магнитом все равно был он сам и его финансы. Мы можем лишь гадать, почему он начал ее построение с указанных двух партий. Ясно, что их крайне низкий рейтинг привлечь его не мог.
Можно предположить, что их главная ценность для Иванишвили состоит в том, что они умеют говорить с европейцами и американцами, которых сам лидер понимает явно с трудом. Как тогда думали оппозиционеры, видимо, включая Иванишвили, Саакашвили держался лишь благодаря поддержке Запада; следовательно, эту поддержку надо было перехватить, а сделать это можно было лишь с помощью людей, которых на Западе знают и которым доверяют.
В самом начале их присутствие в коалиции служило живым алиби против тех, кто выставлял миллиардера ставленником России. Как до, так и после прихода "Мечты" к власти именно они в первую очередь встречаются с западными политиками и журналистами и ездят в длительные поездки для того, чтобы как-то подправить противоречивый имидж своего лидера.
Так вот, правильно ли сегодня повторить давнюю метафору: республиканцы и свободные демократы – фиговые листки авторитарного режима Иванишвили?
Политиков оценивают по результатам их деятельности. Коалиции создаются по принципу целесообразности, а не духовной близости, и часто приходится выбирать между плохим и очень плохим, особенно если ты слаб и не имеешь шансов влиять на ситуацию самостоятельно. Главный критерий – насколько группа, которая согласилась быть младшим партнером не слишком привлекательного лидера, получила тем самым шанс реально влиять на политический процесс, а не просто оставаться наплаву.
Вернемся к воспоминанию, с которого я начал. Команда Жвания играла в собственную игру и была одной из основных составляющих в замысловатом балансе сил вокруг фигуры Шеварднадзе. Ей во многом удавалось определять повестку дня парламента, она влияла на другие важные политические решения. С другой стороны, эта команда использовала период сотрудничества с Шеварднадзе как трамплин для того, чтобы самостоятельно прийти к власти.
Смогут ли республиканцы и свободные демократы сделать что-то подобное? Внешнее сходство есть: лидер республиканцев Давид Усупашвили, как некогда Жвания, является председателем парламента. Но насколько он или другие англо- и либерально-говорящие коллеги смогут влиять на политический курс Иванишвили?
Время для категорических оценок еще не пришло. Но сегодня все указывает на то, что принципиально важные решения принимает единолично Бидзина Иванишвили, и вряд ли он захочет повторять ошибки Шеварднадзе, который дал слишком много власти "молодым реформаторам". Впрочем, поживем – увидим.
