Accessibility links

Евгений Крутиков: "Людям проще ничего не делать, чем делать что-либо"


Евгений Крутиков – российский журналист, эксперт по Южной Осетии
Евгений Крутиков – российский журналист, эксперт по Южной Осетии
В нашей рубрике "Гость недели" Евгений Крутиков – российский журналист, эксперт по Южной Осетии.

Мурат Гукемухов: Евгений, почему сферой ваших профессиональных интересов стала Южная Осетия? Честно говоря, меня иногда спрашивают: "Чего это он к нам пристал?"

Евгений Крутиков: Такой вопрос возникает в основном у нового поколения, которое народилось за последние 25 лет. По большому счету, про начало 90-х годов все забыли, поэтому я вполне спокойно воспринимаю вопрос "кто я такой?" от лица молодых парней.

Мурат Гукемухов: Ну, а для тех, кто не помнит?

Евгений Крутиков: Я работал помощником премьер-министра, помощником командующего Национальной гвардии Южной Осетии в период с 1991 по 1993 года. Вот как-то так сложилась судьба, т.е. с некоторой долей успеха я мог бы оказаться в какой-то другой стране, но так получилось, что оказался в Южной Осетии.

please wait

No media source currently available

0:00 0:09:24 0:00
Скачать

Мурат Гукемухов: Но вы с тех пор так и не поменяли сферу своих интересов. Почему? Прикипели душой к Южной Осетии?

Евгений Крутиков: Да, не скрою. Во-первых, не всю свою сознательную жизнь я занимался Южной Осетией, так, чтобы постоянно в нее погружаться, но дело в том, что, когда ты попадаешь в такие, чисто жизненные обстоятельства, как война, ты выносишь оттуда очень много личного, в том числе друзей. Отношение к тому, что было изначально просто работой, переросло в отношение личное, в силу того, что это мои друзья.

Мурат Гукемухов: Меня, в частности, часто упрекают за очень короткую линейку экспертов в моих передачах, в том числе и вы. На самом деле трудно найти эксперта, отслеживающего ситуации в Южной Осетии. Создается впечатление, что республика вообще мало кого интересует. Или я не прав?

Евгений Крутиков: Это абсолютно так, и у этого явления, к сожалению, несколько граней, совершенно разных, между собой не пересекающихся. Во-первых, руководство республики (причем я имею в виду даже не нынешнее руководство – нынешнее просто вписалось в тот ритм, который был довольно долго) сделало многое для того, чтобы о Южной Осетии вообще ничего не говорили, или просто ее не замечали. Это была какая-то тактическая линия поведения, которая сложилась еще при президенте Людвиге Чибирове.

Мурат Гукемухов: А в чем смысл или в чем мотивация этой тактики?

Евгений Крутиков: Я не знаю, чем они все это мотивировали, хотя в Северной Осетии мне открытым текстом говорили, что лучше не будут говорить ничего, чем будут пытаться разбираться в наших проблемах. Видимо, что-то подобное мелькало в голове, причем и сейчас, подчеркиваю, что это поведение разных людей, которые были во главе республики – не только первых лиц, но и непосредственно отвечавших за информационную политику. Почему-то считается, что чем меньше о нас будут говорить вообще в мире, тем будет лучше. Попытка объяснить, что на самом деле происходит, наоборот, наталкивается на непонимание, т.е. людям проще ничего не делать, чем делать что-либо.

Мурат Гукемухов: Вы можете обозначить круг специалистов или перечень каких-то ведомств, кого интересует происходящее в республике, и конкретно какие направления их интересуют?

Евгений Крутиков: Специалистов по республике Южная Осетия на данный момент в Российской Федерации нет вообще, физически их не существует. Есть люди, как бы исторически вовлеченные во все это. Их, по-моему, двое или трое, и то по должности, и среди них как бы экспертные сообщества. Что касается государственных ведомств, то у трех-четырех ведомств есть свои интересы. Это, конечно, Министерство обороны, Минрегионразвития, которое тоже присутствует там по обязанностям, и сейчас арканом, абордажным крюком затащенные туда несколько ведомств экономического характера – Минэкономразвития, в первую очередь, во вторую – Министерство финансов, которые просто вынуждены этим заниматься. Добровольно желающих погружаться во все это – нет. Если Абхазией кто-то хочет заниматься просто в силу того, что туда можно съездить на курорт – еще кого-то можно наскрести, – то по Южной Осетии на данный момент в Москве, в принципе, не существует людей, как-то и национально, и исторически вовлеченных в эту историю.

Мурат Гукемухов: Ну, наверное, можно сюда отнести еще и югоосетинскую диаспору. Я имею в виду влиятельных южных осетин.

Евгений Крутиков: Это иллюзия. Могу сразу вам сказать, что многие не хотят иметь ничего общего, ничего не хотят знать об этом. Иногда проще быть осетином в Москве, чем осетином, связанным с республикой. Проще здесь поднимать тосты, чем реально быть вовлеченным в какую-то политику. Интересоваться, а уж тем более тратиться на республику никто не хочет.

Мурат Гукемухов: Например, когда была предвыборная кампания на пост президента в 2011 году, представители диаспоры…

Евгений Крутиков: Я думаю, что в той предвыборной кампании, которая начинается сейчас...

Мурат Гукемухов: Вы имеете в виду парламентскую?

Евгений Крутиков: Да, парламентскую. Половина из тех, кто участвовал из Москвы, участвовать не будет. Я знаю, что ведутся переговоры о каких-то локальных проектах экономического характера, каких-то сельскохозяйственных фермах. Никто не хочет этого делать. Экономический эффект диаспоры всегда крайне низкий. Конечно, можно построить школу в Цхинвале и повесить на нее бронзовую табличку, что фундамент был заложен на деньги имярека, живущего в Москве. Диаспора может построить дом, но она не будет вкладываться в настоящую экономику. Они просто обозначают себя – вот, я тоже осетин! Вот, собственно, и все из этого.

Мурат Гукемухов: Вы сказали, что на этих выборах диаспора будет участвовать в два раза меньше. Потому что они не хотят или потому что Москва не хочет, чтобы они участвовали?

Евгений Крутиков: Да нет, просто сами не хотят. Москва, в принципе, активно не участвует в темах, махнула на это рукой. Она несколько устала от нынешнего югоосетинского истеблишмента за этот год. Устали бороться, что-то доказывать, искать компромиссы. В конце концов, когда ты целый год пытаешься объяснить что-то четыре раза, а на пятый – медленно, и человек все равно не понимает, то в какой-то момент уже машешь рукой и говоришь: "Ну, и ладно".

Мурат Гукемухов: Чего не понимают?

Евгений Крутиков: В первую очередь, конечно же, вопрос шел об экономической программе. Невозможно жить на дотационной экономике, на давальческие деньги, и эта простая, нехитрая мысль с некоторым трудом пробила себе путь в мозг югоосетинского истеблишмента. Только сейчас их физически пытаются заставить писать какие-то перспективные планы, причем не списывать их с советских экземпляров или не заставлять какую-то кафедру политэкономии Саратовского университета написать 30 страниц за 8 миллионов рублей, а представить реальную экономическую программу. Потому что экономическая ситуация не безнадежная – она решаема. Республику можно было вывести с чистого листа на самоокупаемость, даже на некоторую прибыльность. Никто это даже не пытается делать. Вот этот застой в мозгах доходит до Москвы, и у нее просто опускаются руки – "Не хотите, ребята, ну, и не надо".

Мурат Гукемухов: Я, например, часто слышал, особенно в период предвыборных кампаний, про некоторых югоосетинских политиков говорят: "Его поддерживает Москва". Действительно существует такая поддержка?

Евгений Крутиков: Нет такого понятия, как некая поддержка Москвы в отношении каких-то физических лиц.

Мурат Гукемухов: Ну, может быть, какие-то лоббисты в Москве…

Евгений Крутиков: Вот в том-то и дело, что лоббистов много. Москва большая.

Мурат Гукемухов: А как технически может осуществляться эта поддержка? Предположим, я такой ресурсный, перспективный товарищ, южный осетин, хочу, допустим, стать премьер-министром Южной Осетии, а может даже и президентом. Ну, или я, допустим, бизнесмен, на худой конец, и хочу получить хороший, жирный подряд в Южной Осетии. Я, допустим, понимаю, что от Леонида Харитоновича мне ничего не светит. Вот что мне делать, как получить эту поддержку кого-то из московских лоббистов? Мне нужно куда-то идти, с кем-то договариваться – что мне делать?

Евгений Крутиков: Во-первых, я бы не стал сбрасывать со счетов Леонида Харитоновича и говорить, что его можно на какой-то козе объехать, – я не думаю, что это правильно. Если подряд на строительство, – то это в администрацию президента Республики Южная Осетия. Там по поводу подрядов все замечательно объяснят.

Мурат Гукемухов: То есть даже не в правительство?

Евгений Крутиков: Нет, даже не в правительство. Там они сами потом между собой решат. Сначала нужно туда – на 6-й этаж. А что касается политической карьеры, – то в Управление внутренней политики администрации президента Российской Федерации. Но там места заняты уже давно.

Мурат Гукемухов: То есть там уже есть, кого поддерживать…

Евгений Крутиков: Да.

Мурат Гукемухов: Выходит, что интерес к республике все-таки существует, и планы на республику есть?

Евгений Крутиков: Нет. Нет интереса в смысле перевода этого слова со словаря Даля. Есть ежедневная работа в рамках администрации президента, МИДа, внешней разведки, Министерства обороны – просто люди заняты ежедневным делом, а так, чтобы кто-то болел душой за процесс, – этого нет.

Мурат Гукемухов: А почему я не могу заручиться поддержкой в администрации? Почему все места заняты? Это значит, что есть уже некий круг лиц, которых считают перспективными, и карьеру которых Москва будет лоббировать?

Евгений Крутиков: Да. Во-первых, этот круг лиц очень ограничен в силу того, что количество действующих политиков маленькое.

Мурат Гукемухов: Вы можете назвать некоторых из них?

Евгений Крутиков: Кокойты Эдуард Джабеевич.

Мурат Гукемухов: Он как бы в кадровом резерве?

Евгений Крутиков: В кадровом резерве, несмотря на то, что отношение к нему со стороны первых лиц Российской Федерации довольно негативное. Ему был дан карт-бланш – как к нему относились в Москве, как его публично превозносили, в том числе с трибуны Государственной Думы, в процессе признания пять лет назад, какие говорились речи, сколько потом под это давалось денег, и как он потом поступил, в том числе распорядившись этими деньгами, и как его окружение и родственники тоже себя вели – вот это конкретно лично очень оскорбило президента Российской Федерации.

Мурат Гукемухов: И, тем не менее, он в резерве…

Евгений Крутиков: Да, тем не менее, он в резерве. Но еще раз повторю, отношение к нему резко негативное, и это ставится даже в противовес Леониду Харитоновичу. Леониду Харитоновичу говорилось публично Владимиром Владимировичем Путиным: "Ну, вот все хорошо с вами, но, пожалуйста, не поступите так, как ваш предшественник" – это практически цитата.


Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
  • 16x9 Image

    Мурат Гукемухов

    В 1988 году окончил Ставропольский политехнический институт, по специальности
    инженер-строитель.

    В разные годы был корреспондентом ИА Regnum, сотрудничал с издательским домом «КоммерсантЪ» и ​Institute for War and Peace Reporting (IWPR).

XS
SM
MD
LG