ПРАГА---Мы продолжаем тему в рубрике "Некруглый стол". У нас на линии прямой связи из Тбилиси политологи Натела Сахокия и Александр Рондели.
Кети Бочоришвили: Калбатоно Натела, по-вашему, для чего премьеру нужно было встречаться с экспертами в публичном формате? Насколько это оправдано, и что из этого получилось? Вы, прослушав материал нашего корреспондента, согласны с такими оценками?
Натела Сахокия: Вы правильно подчеркнули слово "публично". Мне кажется, что такая встреча могла произойти, потому что претензии, конечно, могут быть и у премьер-министра. Но мне не понравилось, что эта встреча была публичной, потому что действительно складывалось впечатление, что он отчитывал экспертов, и мне кажется, что было бы лучше, если бы эта встреча не была публичной. Батони Алик Рондели сказал в своей речи, что был обескуражен, когда увидел камеры. Мне кажется, что этих камер не должно было быть. Я хочу сказать, что некоторые претензии действительно были обоснованными, потому что я тоже иногда не могу читать такие апокалиптические выводы и прогнозы экспертов. Иногда хочется сказать (я имею в виду некоторых экспертов, которые там сидели): "он пугает, а я не боюсь". Я-то не боюсь, но, может быть, это действительно плохо действует на общество, которое и так напряжено. Для меня единственная проблема в том, что эта встреча не должна была быть публичной.
Кети Бочоришвили: Батоно Александр, не показалось ли вам, что премьер хотел услышать только то, что хотел услышать, а то, что ему не нравилось, встречал с некоей долей агрессии? У вас нет такого ощущения, что он позвал экспертов не для того, чтобы прислушаться к их мнению, а, напротив, чтобы отчитать непослушных? У меня лично создалось такое мнение.
Александр Рондели: Я тоже чувствовал нечто подобное. Да и он сам это чувствовал, но старался компенсировать улыбкой, жестом, т.е. ему самому не хотелось, чтобы это так казалось, но, видимо, он на критику реагирует все-таки очень остро. Ему кладут подборку пресс-атташе и секретари; любой человек, который старается делать что-то хорошее, думает, что он делает это хорошо, и ему, конечно, неприятно читать про себя что-то негативное. Я думаю, что все прошло нормально. Когда я туда пришел, как-то не ожидал, что очень живо это дело пойдет.
Кети Бочоришвили: Вы сами упомянули подборки, которые ему кладут. Нет такого ощущения, что все-таки премьер не до конца информирован?
Александр Рондели: Трудно сказать… Любой человек не до конца информирован, потому что он каждый день встречается с людьми, так что всего не прочтешь. И потом, как подадут, как скажут, иногда дают неточный перевод – так что это все не так просто, существуют маленькие нюансы, которые могут человека вывести из себя. Я, в принципе, был очень доволен тем, что происходило, потому что такой формат был впервые. Я не люблю сидеть перед камерой, а там их было четыре или пять, но я совершенно о них забыл, настолько живой был разговор – его самые рьяные защитники отвечали на критику в свой адрес. Думаю, что это был очень хороший формат – все было очень живо. Я согласен с калбатони Нателой, что какие-то вещи, может быть, не нужно показывать, но мы там сказали, что когда речь будет идти о безопасности, каких-то инициативных вещах, то тогда не нужна подобная публичность. Однако те вещи, которые обсуждались, вполне подходят для подобного формата.
Кети Бочоришвили: Как вы думаете, Бидзина Иванишвили убедил экспертов или он настроил их против себя?
Александр Рондели: По-разному. Мы поняли, что его беспокоит, куда он смотрит и чего хочет, кое-какие вещи он нам подтвердил, рассеял какие-то наши сомнения, и я думаю, что эта встреча была полезна обеим сторонам. Он сразу старается ответить, иногда не дав закончить вопрос, что немного производит впечатление нетерпеливости, но, думаю, что он внимательно всех слушал. По моему мнению, он немного неправ в одном – любой эксперт имеет право на собственное мнение. Он старался объяснить, что не все так, как нам кажется, но в чем-то он был прав, а в чем-то нет. Я думаю, что он и сам это прекрасно понимает.
Кети Бочоришвили: Он ведь сказал, что главный его козырь – чистосердечность, но достаточно ли этого, чтобы убедить? Калбатоно Натела, как вы считаете?
Натела Сахокия: Насчет убедительности, я скажу, что он был убедителен, искренен, и это чувствовалось – когда человек искренен, он убедителен. У него какая-то обида на то, что как-то не видно того, что было сделано, – что тоже было понятно. Например, был очень примечательный момент, когда он сказал, что в Грузии открылось 200 с лишним производств. И вдруг говорит: "Пожалуйста, заплатите какому-нибудь пиарщику, чтобы поставить людей в известность". Цифра 205 и для меня была неожиданностью. Я считаю, что те претензии, которые все время были слышны, что нужно больше информировать общество, он с ними не соглашался, но мне кажется, что он понял, что это реальные претензии. Мне еще понравилась история о том, что Кандиашвили просил дать ему деньги, чтобы сделать клип. Иванишвили заявил, что не хочет клипов, и в этом, мне кажется, он абсолютно прав, потому что эти клипы уже никого не убеждают – это вчерашний день. Почему его пиарщики думают, что клип что-то значит? Мне кажется, что он, с присущим ему чутьем, чувствует, что это не так.
Кети Бочоришвили: Мы немного приблизились к содержательной части беседы. Для меня новым из того, что прозвучало (со всем остальным мы так или иначе были знакомы), было то, что Бидзина Иванишвили считает, что надо дать возможность России провести Олимпиаду, а потом вплотную решать наши совместные проблемы. Батоно Александр, как вы считаете, не будет ли это потерянным временем, ведь за это время очень многое может произойти?
Александр Рондели: Это можно по-разному оценить. Дело в том, что для правительства России сейчас Олимпиада настолько важна, что они абсолютно все забыли. Это вопрос престижа – лично президента Путина и страны в целом. Это настолько важно, что все остальное не имеет такого значения, но, вместе с тем после Олимпиады Москва будет свободна в своих действиях, которые могут быть как положительными, с нашей точки зрения, так и отрицательными. Поэтому, конечно, сейчас им не до нас.
Кети Бочоришвили: Наверное, в зависимости от того, как успешно пройдет Олимпиада?
Александр Рондели: Нет, я думаю, что Олимпиада пройдет нормально, но просто потом им нужно будет решать какие-то проблемы, потому что вскоре из Афганистана будут выходить войска НАТО, туда переносится внимание, и на Кавказе нужно решить какие-то вопросы. Я думаю, что 2014-й год не будет легким для нас после Олимпиады. Просто сейчас они заняты Олимпиадой и делают все, чтобы она прошла нормально, и это понятно.
Кети Бочоришвили: Калбатоно Натела, по-вашему, для чего премьеру нужно было встречаться с экспертами в публичном формате? Насколько это оправдано, и что из этого получилось? Вы, прослушав материал нашего корреспондента, согласны с такими оценками?
Натела Сахокия: Вы правильно подчеркнули слово "публично". Мне кажется, что такая встреча могла произойти, потому что претензии, конечно, могут быть и у премьер-министра. Но мне не понравилось, что эта встреча была публичной, потому что действительно складывалось впечатление, что он отчитывал экспертов, и мне кажется, что было бы лучше, если бы эта встреча не была публичной. Батони Алик Рондели сказал в своей речи, что был обескуражен, когда увидел камеры. Мне кажется, что этих камер не должно было быть. Я хочу сказать, что некоторые претензии действительно были обоснованными, потому что я тоже иногда не могу читать такие апокалиптические выводы и прогнозы экспертов. Иногда хочется сказать (я имею в виду некоторых экспертов, которые там сидели): "он пугает, а я не боюсь". Я-то не боюсь, но, может быть, это действительно плохо действует на общество, которое и так напряжено. Для меня единственная проблема в том, что эта встреча не должна была быть публичной.
Кети Бочоришвили: Батоно Александр, не показалось ли вам, что премьер хотел услышать только то, что хотел услышать, а то, что ему не нравилось, встречал с некоей долей агрессии? У вас нет такого ощущения, что он позвал экспертов не для того, чтобы прислушаться к их мнению, а, напротив, чтобы отчитать непослушных? У меня лично создалось такое мнение.
Александр Рондели: Я тоже чувствовал нечто подобное. Да и он сам это чувствовал, но старался компенсировать улыбкой, жестом, т.е. ему самому не хотелось, чтобы это так казалось, но, видимо, он на критику реагирует все-таки очень остро. Ему кладут подборку пресс-атташе и секретари; любой человек, который старается делать что-то хорошее, думает, что он делает это хорошо, и ему, конечно, неприятно читать про себя что-то негативное. Я думаю, что все прошло нормально. Когда я туда пришел, как-то не ожидал, что очень живо это дело пойдет.
Кети Бочоришвили: Вы сами упомянули подборки, которые ему кладут. Нет такого ощущения, что все-таки премьер не до конца информирован?
Александр Рондели: Трудно сказать… Любой человек не до конца информирован, потому что он каждый день встречается с людьми, так что всего не прочтешь. И потом, как подадут, как скажут, иногда дают неточный перевод – так что это все не так просто, существуют маленькие нюансы, которые могут человека вывести из себя. Я, в принципе, был очень доволен тем, что происходило, потому что такой формат был впервые. Я не люблю сидеть перед камерой, а там их было четыре или пять, но я совершенно о них забыл, настолько живой был разговор – его самые рьяные защитники отвечали на критику в свой адрес. Думаю, что это был очень хороший формат – все было очень живо. Я согласен с калбатони Нателой, что какие-то вещи, может быть, не нужно показывать, но мы там сказали, что когда речь будет идти о безопасности, каких-то инициативных вещах, то тогда не нужна подобная публичность. Однако те вещи, которые обсуждались, вполне подходят для подобного формата.
Кети Бочоришвили: Как вы думаете, Бидзина Иванишвили убедил экспертов или он настроил их против себя?
Александр Рондели: По-разному. Мы поняли, что его беспокоит, куда он смотрит и чего хочет, кое-какие вещи он нам подтвердил, рассеял какие-то наши сомнения, и я думаю, что эта встреча была полезна обеим сторонам. Он сразу старается ответить, иногда не дав закончить вопрос, что немного производит впечатление нетерпеливости, но, думаю, что он внимательно всех слушал. По моему мнению, он немного неправ в одном – любой эксперт имеет право на собственное мнение. Он старался объяснить, что не все так, как нам кажется, но в чем-то он был прав, а в чем-то нет. Я думаю, что он и сам это прекрасно понимает.
Кети Бочоришвили: Он ведь сказал, что главный его козырь – чистосердечность, но достаточно ли этого, чтобы убедить? Калбатоно Натела, как вы считаете?
Натела Сахокия: Насчет убедительности, я скажу, что он был убедителен, искренен, и это чувствовалось – когда человек искренен, он убедителен. У него какая-то обида на то, что как-то не видно того, что было сделано, – что тоже было понятно. Например, был очень примечательный момент, когда он сказал, что в Грузии открылось 200 с лишним производств. И вдруг говорит: "Пожалуйста, заплатите какому-нибудь пиарщику, чтобы поставить людей в известность". Цифра 205 и для меня была неожиданностью. Я считаю, что те претензии, которые все время были слышны, что нужно больше информировать общество, он с ними не соглашался, но мне кажется, что он понял, что это реальные претензии. Мне еще понравилась история о том, что Кандиашвили просил дать ему деньги, чтобы сделать клип. Иванишвили заявил, что не хочет клипов, и в этом, мне кажется, он абсолютно прав, потому что эти клипы уже никого не убеждают – это вчерашний день. Почему его пиарщики думают, что клип что-то значит? Мне кажется, что он, с присущим ему чутьем, чувствует, что это не так.
Кети Бочоришвили: Мы немного приблизились к содержательной части беседы. Для меня новым из того, что прозвучало (со всем остальным мы так или иначе были знакомы), было то, что Бидзина Иванишвили считает, что надо дать возможность России провести Олимпиаду, а потом вплотную решать наши совместные проблемы. Батоно Александр, как вы считаете, не будет ли это потерянным временем, ведь за это время очень многое может произойти?
Александр Рондели: Это можно по-разному оценить. Дело в том, что для правительства России сейчас Олимпиада настолько важна, что они абсолютно все забыли. Это вопрос престижа – лично президента Путина и страны в целом. Это настолько важно, что все остальное не имеет такого значения, но, вместе с тем после Олимпиады Москва будет свободна в своих действиях, которые могут быть как положительными, с нашей точки зрения, так и отрицательными. Поэтому, конечно, сейчас им не до нас.
Кети Бочоришвили: Наверное, в зависимости от того, как успешно пройдет Олимпиада?
Александр Рондели: Нет, я думаю, что Олимпиада пройдет нормально, но просто потом им нужно будет решать какие-то проблемы, потому что вскоре из Афганистана будут выходить войска НАТО, туда переносится внимание, и на Кавказе нужно решить какие-то вопросы. Я думаю, что 2014-й год не будет легким для нас после Олимпиады. Просто сейчас они заняты Олимпиадой и делают все, чтобы она прошла нормально, и это понятно.
