ПРАГА---Мы продолжаем тему сегодняшней дискуссии Бидзины Иванишвили с журналистами в рубрике "Некруглый стол". У нас на линии прямой связи из Тбилиси председатель Хартии журналистской этики Звиад Коридзе и политолог Натела Сахокия.
Андрей Бабицкий: Натела, сегодняшнюю, очень странную встречу можно объяснить по-разному: с одной стороны - это свойственный Иванишвили патернализм, он пытается внушить журналистам представление о чести и достоинстве; другое объяснение – он управляет страной, как корпорацией, просто созывает сотрудников и объясняет им правила игры, которые действуют в корпорации. Как вы думаете, какое из этих объяснений ближе к истине?
Натела Сахокия: Мне кажется, что оба объяснения имеют под собой почву. У меня двоякое отношение к тому, что сегодня произошло. Те упреки, которые были у Бидзины Иванишвили к журналистам, очень часто возникают у меня, и я их слышу от других, но форма, как он об этом говорил, требования, которые он ставил, что они должны быть благодарны, – эти слова абсолютно недопустимы. Хотя иногда у всех, и у меня в частности, возникает чувство, что журналисты нагнетают атмосферу, стараются больше говорить о негативном: например, в последние дни все новости начинаются с того, что люди разрушают свои дома, потому что там проводят границу. Это очень больная тема, у всех за это болит сердце, но все время говорить об этом и напоминать… Население и так пребывает в ужасном стрессе. Когда Иванишвили говорят, что это самый главный вопрос, и он должен думать об этом, я так не считаю. Все вопросы будут решены, и этот, в частности, если мы сможем развить нашу страну, чтобы Грузия стала демократичной, благосостоятельной. Может быть, другие вопросы более важны…
Андрей Бабицкий: Знаете, это, вообще, свойство профессии, как вы сказали, нагнетать обстановку, и, наверное, самим журналистам определять, какими правилами и этикой они руководствуются. Звиад, сегодня, на фоне общей критики, которая звучала в адрес Иванишвили, мне показалось, утонули его слова о том, что это правительство не пытается никаким образом воздействовать на журналистов, кроме как вот таким странным способом, и что у общества исчез страх.
Звиад Коридзе: Но Бидзина Иванишвили сказал и такую фразу, что нужно защищать правительство от медиа – тоже коварная фраза. Я думаю, что не от медиа и общества нужно защищать правительство, а оно должно ощущать и знать, что должно быть под опекой и контролем медиа. Другой вопрос – насколько сильны сегодня грузинские медиа, чтобы контролировать правительство и влиять на него. Может быть, эта проблема есть у медиа, но это не означает, во-первых, что надо таким образом судить медиа, и, с другой стороны, показать, что эти медиа ни на что не годны.
Андрей Бабицкий: Звиад, у вас все-таки уникальные условия – очень острое и жесткое противостояние двух лагерей, медиа распределены между этими двумя лагерями, и никакого согласия между ними не наблюдается.
Звиад Коридзе: Это главная проблема медиа.
Андрей Бабицкий: Натела Сахокия говорит вполне справедливые вещи о том, что общество взбудоражено.
Звиад Коридзе: Я понимаю, что общество взбудоражено, что очень много актуальных проблем. Честно говоря, я сегодня думал, что об этих вещах в неформальной обстановке премьер будет говорить с журналистами, и это не простые журналисты, а те, которые проводят информационную политику на своих каналах, ведут политические и общественные ток-шоу и т.д. Есть темы очень важные и актуальные, связанные с вызовами, стоящими перед демократическими процессами в Грузии, касающиеся отношений с Россией, Европой… Если бы сегодня об этом говорили там, – это был бы другой вопрос, но Бидзина Иванишвили предложил абсолютно другой формат – он начал заниматься просвещением нашего медиа-сообщества. Может быть, это хорошо и важно, но когда правительство занимается критикой медиа, я думаю, что это не главная его цель, и он не должен себя ощущать директором медиа. Вот эта проблема главная на сегодняшний день, а не то, что он встретился с какими-то журналистами.
Андрей Бабицкий: Натела, Бидзина Иванишвили сегодня объявил, что уйдет в ноябре. Появилось ли в грузинском обществе понимание того, кто он такой? Потому что в моем представлении – это честный человек, полный благонравия, благих намерений, каких-то ужасных странностей, который не очень понимает, в каком он кресле оказался и зачем.
Натела Сахокия: Все обсуждают этот вопрос: кто он такой, почему он уходит, хорошо ли это, но постепенно у людей, которые меня окружают, сформировалось мнение, что хорошо, что он уходит. Вообще-то, Бидзина Иванишвили внушает доверие в том смысле, что он очень искренен, может быть, даже больше, чем нужно для политика. У меня складывается впечатление, что он хочет быть свободным человеком, который может говорить все что хочет, а политическое кресло не дает ему этой возможности, и он как бы уходит от этого. Вначале, когда он объявил о своем уходе, было больше тревоги, а теперь люди стали задумываться: а может быть, так лучше, он неглупый человек и не оставит дело на полпути, а продолжит его, применив свои бизнес-навыки. Может быть, освободившись от кресла премьер-министра, он сможет больше времени уделять бизнесу, потому что он как-то раз сказал, что ошибся, когда сразу начал заниматься благотворительностью, просто раздавая деньги, а нужно было больше думать о создании рабочих мест. Может быть, в этом его задумка – я не знаю.
Звиад Коридзе: Я хочу добавить, что Бидзина Иванишвили до прихода в политику занимался развитием гражданского общества и гражданских ценностей в этом обществе. Это была тогда серьезная проблема, и потом оказалась проблемой для него. Он сейчас стоит перед проблемой, что гражданские ценности – серьезный дефицит в этом обществе. Он хочет повлиять на развитие гражданского общества, но он также должен понимать, что гражданское общество создается не диктатом, а добровольно.
Андрей Бабицкий: Звиад, после сегодняшней странной встречи все равно не возникло ощущение, что он пытается действовать с помощью диктата, и что журналистам в стране что-то угрожает. Вы согласны или нет?
Звиад Коридзе: Я не говорю про диктатуру. Я говорю про диктат.
Андрей Бабицкий: Натела, сегодняшнюю, очень странную встречу можно объяснить по-разному: с одной стороны - это свойственный Иванишвили патернализм, он пытается внушить журналистам представление о чести и достоинстве; другое объяснение – он управляет страной, как корпорацией, просто созывает сотрудников и объясняет им правила игры, которые действуют в корпорации. Как вы думаете, какое из этих объяснений ближе к истине?
Натела Сахокия: Мне кажется, что оба объяснения имеют под собой почву. У меня двоякое отношение к тому, что сегодня произошло. Те упреки, которые были у Бидзины Иванишвили к журналистам, очень часто возникают у меня, и я их слышу от других, но форма, как он об этом говорил, требования, которые он ставил, что они должны быть благодарны, – эти слова абсолютно недопустимы. Хотя иногда у всех, и у меня в частности, возникает чувство, что журналисты нагнетают атмосферу, стараются больше говорить о негативном: например, в последние дни все новости начинаются с того, что люди разрушают свои дома, потому что там проводят границу. Это очень больная тема, у всех за это болит сердце, но все время говорить об этом и напоминать… Население и так пребывает в ужасном стрессе. Когда Иванишвили говорят, что это самый главный вопрос, и он должен думать об этом, я так не считаю. Все вопросы будут решены, и этот, в частности, если мы сможем развить нашу страну, чтобы Грузия стала демократичной, благосостоятельной. Может быть, другие вопросы более важны…
Андрей Бабицкий: Знаете, это, вообще, свойство профессии, как вы сказали, нагнетать обстановку, и, наверное, самим журналистам определять, какими правилами и этикой они руководствуются. Звиад, сегодня, на фоне общей критики, которая звучала в адрес Иванишвили, мне показалось, утонули его слова о том, что это правительство не пытается никаким образом воздействовать на журналистов, кроме как вот таким странным способом, и что у общества исчез страх.
Звиад Коридзе: Но Бидзина Иванишвили сказал и такую фразу, что нужно защищать правительство от медиа – тоже коварная фраза. Я думаю, что не от медиа и общества нужно защищать правительство, а оно должно ощущать и знать, что должно быть под опекой и контролем медиа. Другой вопрос – насколько сильны сегодня грузинские медиа, чтобы контролировать правительство и влиять на него. Может быть, эта проблема есть у медиа, но это не означает, во-первых, что надо таким образом судить медиа, и, с другой стороны, показать, что эти медиа ни на что не годны.
Андрей Бабицкий: Звиад, у вас все-таки уникальные условия – очень острое и жесткое противостояние двух лагерей, медиа распределены между этими двумя лагерями, и никакого согласия между ними не наблюдается.
Звиад Коридзе: Это главная проблема медиа.
Андрей Бабицкий: Натела Сахокия говорит вполне справедливые вещи о том, что общество взбудоражено.
Звиад Коридзе: Я понимаю, что общество взбудоражено, что очень много актуальных проблем. Честно говоря, я сегодня думал, что об этих вещах в неформальной обстановке премьер будет говорить с журналистами, и это не простые журналисты, а те, которые проводят информационную политику на своих каналах, ведут политические и общественные ток-шоу и т.д. Есть темы очень важные и актуальные, связанные с вызовами, стоящими перед демократическими процессами в Грузии, касающиеся отношений с Россией, Европой… Если бы сегодня об этом говорили там, – это был бы другой вопрос, но Бидзина Иванишвили предложил абсолютно другой формат – он начал заниматься просвещением нашего медиа-сообщества. Может быть, это хорошо и важно, но когда правительство занимается критикой медиа, я думаю, что это не главная его цель, и он не должен себя ощущать директором медиа. Вот эта проблема главная на сегодняшний день, а не то, что он встретился с какими-то журналистами.
Андрей Бабицкий: Натела, Бидзина Иванишвили сегодня объявил, что уйдет в ноябре. Появилось ли в грузинском обществе понимание того, кто он такой? Потому что в моем представлении – это честный человек, полный благонравия, благих намерений, каких-то ужасных странностей, который не очень понимает, в каком он кресле оказался и зачем.
Натела Сахокия: Все обсуждают этот вопрос: кто он такой, почему он уходит, хорошо ли это, но постепенно у людей, которые меня окружают, сформировалось мнение, что хорошо, что он уходит. Вообще-то, Бидзина Иванишвили внушает доверие в том смысле, что он очень искренен, может быть, даже больше, чем нужно для политика. У меня складывается впечатление, что он хочет быть свободным человеком, который может говорить все что хочет, а политическое кресло не дает ему этой возможности, и он как бы уходит от этого. Вначале, когда он объявил о своем уходе, было больше тревоги, а теперь люди стали задумываться: а может быть, так лучше, он неглупый человек и не оставит дело на полпути, а продолжит его, применив свои бизнес-навыки. Может быть, освободившись от кресла премьер-министра, он сможет больше времени уделять бизнесу, потому что он как-то раз сказал, что ошибся, когда сразу начал заниматься благотворительностью, просто раздавая деньги, а нужно было больше думать о создании рабочих мест. Может быть, в этом его задумка – я не знаю.
Звиад Коридзе: Я хочу добавить, что Бидзина Иванишвили до прихода в политику занимался развитием гражданского общества и гражданских ценностей в этом обществе. Это была тогда серьезная проблема, и потом оказалась проблемой для него. Он сейчас стоит перед проблемой, что гражданские ценности – серьезный дефицит в этом обществе. Он хочет повлиять на развитие гражданского общества, но он также должен понимать, что гражданское общество создается не диктатом, а добровольно.
Андрей Бабицкий: Звиад, после сегодняшней странной встречи все равно не возникло ощущение, что он пытается действовать с помощью диктата, и что журналистам в стране что-то угрожает. Вы согласны или нет?
Звиад Коридзе: Я не говорю про диктатуру. Я говорю про диктат.
