Югоосетинские информационные сайты опубликовали документ под названием "Концепция национальной безопасности республики Южная Осетия", определяющий основные направления обеспечения мирной жизни республики.
Такое впечатление, что авторы концепции национальной безопасности стремились охватить все сферы жизни граждан республики и деятельности государства. Многие пункты документа производят впечатление прагматичных, логически выверенных заключений, но все же есть и такие, которые сбили меня с толку. Наверное, не вполне понятными они покажутся и многим жителям республики. Например, в главе "Жизненно важные национальные интересы РЮО" значится пункт: "Независимость (суверенитет), территориальная целостность, защищенность и незыблемость конституционного строя Республики Южная Осетия".
Означает ли это, что любые разговоры о присоединении к России являются угрозой национальным интересам республики? Ведь присоединение невозможно без утраты суверенитета и изменения конституционного строя? И если это так, то почему бы не сказать об этом вслух, не поставить на вид местным политическим деятелям, ставящим своей целью присоединение к России. Помнится, и сам президент Тибилов как-то говорил, что всем сердцем желает этого.
В главе "Национальные интересы РЮО в духовной сфере" говорится о необходимости "сохранения основ православной и традиционной осетинской культуры в политической системе, экономике, материальной и интеллектуальной жизни, их развитие в диалоге и гармоничном сочетании с мировой культурой".
Какие конкретно основы православной и осетинской культуры можно перенести, например, в сферу экономики, того же банковского сектора? Как в понимании авторов документа лизинг или фрайчайзинг может стать православным или осетинским?
Среди "угроз экономической безопасности" в документе значится
"деградация процессов создания источников богатства на территории РЮО". Если трактовать богатство как совокупность всех созданных или создаваемых на территории республики товаров, как можно добиться деградации того, чего практически не существует?
Быть может, речь идет не о непосредственном препятствовании товарному производству, а неком процессе деградации, в результате которого пресекутся еще какие-то другие процессы, способствующие созданию в республике "источников богатства"? В таком случае вряд ли эта угроза реализуема.
Среди угрозы национальной безопасности значится "разработка и навязывание РЮО политики и стратегии обеспечения безопасности, а также программ социально-экономического развития, основанных на чуждых ценностях, целях и интересах".
Интересно, о ком здесь идет речь? Кто, кроме России, навязывает Южной Осетии программы социально-экономического развития, основанные явно не на осетинских и не на православных ценностях?
Или, быть может, это все-таки Грузия? Просто пока эти программы не опубликованы, а навязываются они Южной Осетии по телефону в виде смс-сообщений?
В главе "Угрозы в духовной сфере" есть пункт: "Насильственная пропаганда атеизма, проникновение, распространение и пропаганда тоталитарных сект и нетрадиционных верований, входящих в противоречие с национальными ценностями".
Интересно, что такое "тоталитарные секты" в местном представлении? В российском – это, например, Свидетели Иеговы, баптисты, мормоны, коих в республике проживает процентов десять населения и еще столько же прописано. Многие из них, кстати, воевали за независимость республики. Многие состоят на государственной службе. И если они угроза, как с ними собирается бороться государство? Что касается "насильственной пропаганды атеизма", – это какая-то цитата из белоэмигрантской прессы двадцатых годов прошлого века о бесчинствах большевиков.
В концепции также указано, что угрозой внутриполитической безопасности
является "слабое развитие общественных организаций и общественной системы обеспечения национальной безопасности в разработке и осуществлении решений, определяющих функционирование и благосостояние личности, общества и государства".
Смысл этого пункта я не понял. Обзвонил знакомых экспертов, прочитал им – они тоже не поняли. Полез в интернет, стал искать что-нибудь подобное. Нашел "обеспечение общественной безопасности", нашел "развитие общественных организаций", но чтобы НПО разрабатывали безопасность – таких словосочетаний нигде не встретил.
Быть может, здесь шла речь о неком взаимодействии государства и гражданского общества как важной составляющей стабильности в республике, просто написано не по-русски?
Кажется, это не только первая в истории Южной Осетии концепция безопасности, но и, судя по тексту, первый документ, выполненный самостоятельно. Маловероятно, что в его составлении принимали участие российские специалисты.
Такое впечатление, что авторы концепции национальной безопасности стремились охватить все сферы жизни граждан республики и деятельности государства. Многие пункты документа производят впечатление прагматичных, логически выверенных заключений, но все же есть и такие, которые сбили меня с толку. Наверное, не вполне понятными они покажутся и многим жителям республики. Например, в главе "Жизненно важные национальные интересы РЮО" значится пункт: "Независимость (суверенитет), территориальная целостность, защищенность и незыблемость конституционного строя Республики Южная Осетия".
Означает ли это, что любые разговоры о присоединении к России являются угрозой национальным интересам республики? Ведь присоединение невозможно без утраты суверенитета и изменения конституционного строя? И если это так, то почему бы не сказать об этом вслух, не поставить на вид местным политическим деятелям, ставящим своей целью присоединение к России. Помнится, и сам президент Тибилов как-то говорил, что всем сердцем желает этого.
В главе "Национальные интересы РЮО в духовной сфере" говорится о необходимости "сохранения основ православной и традиционной осетинской культуры в политической системе, экономике, материальной и интеллектуальной жизни, их развитие в диалоге и гармоничном сочетании с мировой культурой".
Какие конкретно основы православной и осетинской культуры можно перенести, например, в сферу экономики, того же банковского сектора? Как в понимании авторов документа лизинг или фрайчайзинг может стать православным или осетинским?
Среди "угроз экономической безопасности" в документе значится
"деградация процессов создания источников богатства на территории РЮО". Если трактовать богатство как совокупность всех созданных или создаваемых на территории республики товаров, как можно добиться деградации того, чего практически не существует?
Быть может, речь идет не о непосредственном препятствовании товарному производству, а неком процессе деградации, в результате которого пресекутся еще какие-то другие процессы, способствующие созданию в республике "источников богатства"? В таком случае вряд ли эта угроза реализуема.
Среди угрозы национальной безопасности значится "разработка и навязывание РЮО политики и стратегии обеспечения безопасности, а также программ социально-экономического развития, основанных на чуждых ценностях, целях и интересах".
Интересно, о ком здесь идет речь? Кто, кроме России, навязывает Южной Осетии программы социально-экономического развития, основанные явно не на осетинских и не на православных ценностях?
Или, быть может, это все-таки Грузия? Просто пока эти программы не опубликованы, а навязываются они Южной Осетии по телефону в виде смс-сообщений?
В главе "Угрозы в духовной сфере" есть пункт: "Насильственная пропаганда атеизма, проникновение, распространение и пропаганда тоталитарных сект и нетрадиционных верований, входящих в противоречие с национальными ценностями".
Интересно, что такое "тоталитарные секты" в местном представлении? В российском – это, например, Свидетели Иеговы, баптисты, мормоны, коих в республике проживает процентов десять населения и еще столько же прописано. Многие из них, кстати, воевали за независимость республики. Многие состоят на государственной службе. И если они угроза, как с ними собирается бороться государство? Что касается "насильственной пропаганды атеизма", – это какая-то цитата из белоэмигрантской прессы двадцатых годов прошлого века о бесчинствах большевиков.
В концепции также указано, что угрозой внутриполитической безопасности
является "слабое развитие общественных организаций и общественной системы обеспечения национальной безопасности в разработке и осуществлении решений, определяющих функционирование и благосостояние личности, общества и государства".
Смысл этого пункта я не понял. Обзвонил знакомых экспертов, прочитал им – они тоже не поняли. Полез в интернет, стал искать что-нибудь подобное. Нашел "обеспечение общественной безопасности", нашел "развитие общественных организаций", но чтобы НПО разрабатывали безопасность – таких словосочетаний нигде не встретил.
Быть может, здесь шла речь о неком взаимодействии государства и гражданского общества как важной составляющей стабильности в республике, просто написано не по-русски?
Кажется, это не только первая в истории Южной Осетии концепция безопасности, но и, судя по тексту, первый документ, выполненный самостоятельно. Маловероятно, что в его составлении принимали участие российские специалисты.
