В ходе официальной встречи с югоосетинскими коллегами генпрокурор России Юрий Чайка заявил о необходимости укрепления и развития сотрудничества между генпрокуратурами России и Южной Осетии. В переводе с бюрократического языка слова Юрия Чайки означают, что качественный уровень этого сотрудничества все еще оставляет желать лучшего.
Причем одна из проблем, на которую обращают внимание российские эксперты, – это довольно низкий уровень квалификации югоосетинских коллег. Озабоченность по этому поводу прозвучала и в сегодняшнем интервью Мераба Чигоева информационному агентству "РЕС":
"Мы обратились в администрацию президента России и нашим коллегам из Генпрокуратуры РФ с предложением оказать нам содействие в том, чтобы наши молодые сотрудники могли проходить обучение в России, помочь в обеспечении современной криминалистической техникой".
По мнению бывшего заместителя председателя Верховного суда ЮО Юрия Кокоева, подобный формат сотрудничества правоохранительных или судебных органов республики с российскими коллегами жизненно необходим Южной Осетии. Старых советских кадров уже почти не осталось ни в прокуратуре, ни в милиции, ни в судебной системе. На смену им пришли молодые, в основном выпускники местных вузов, чей уровень образования оставляет желать лучшего. По словам Юрия Кокоева, проблема местного образования – одно из следствий двадцатилетней изоляции республики:
"Я сам преподаю в нашем вузе на юридическом факультете. В собственном соку варится университет, я не помню, чтобы наших преподавателей направляли куда-нибудь на курсы повышения квалификации, а между тем мир вокруг нас быстро меняется. Конечно, это влияет на качество образования. Работники прокуратуры тоже не выезжают, не получают новых знаний, нового опыта. Как следствие – низкий профессиональный уровень".
Три года назад в Цхинвале я стал невольным свидетелем спора между старым адвокатом и молодым следователем прокуратуры. Адвокат пытался доказать следователю, что анонимный донос не является основанием для ареста, говорил что-то о презумпции невиновности и т.п. На это молодой следователь раздраженно отвечал: "Ты что, думаешь, людям делать больше нечего, кроме как на невиновных доносы писать? Пусть посидит, пока не разберемся".
Мне кажется, отсутствие взаимопонимания между адвокатом и следователем в этом споре не только в уровне образования последнего, но и в его отношении к людям.
По мнению бывшего уполномоченного по правам человека в России Олега Миронова, качество охраны правопорядка, конечно, зависит от уровня квалификации представителей правоохранительной системы, но, к сожалению, в России эта квалификация пока не предполагает трепетного или хотя бы уважительного отношения к личности:
"Нормальный уровень образования – этот тот, когда учат не только криминалистике, уголовному праву, криминологии, но учат уважать и соблюдать права человека, действовать в интересах человека, защищать его. К сожалению, наша система пока имеет акцент репрессивный, угнетательский. Это не то, что связано с гуманистическими темами и проблемами".
Наверное, в России нужно учиться, набираться опыта, но, кажется, там научат не всему. Учиться уважать права своих соотечественников придется самим.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Причем одна из проблем, на которую обращают внимание российские эксперты, – это довольно низкий уровень квалификации югоосетинских коллег. Озабоченность по этому поводу прозвучала и в сегодняшнем интервью Мераба Чигоева информационному агентству "РЕС":
"Мы обратились в администрацию президента России и нашим коллегам из Генпрокуратуры РФ с предложением оказать нам содействие в том, чтобы наши молодые сотрудники могли проходить обучение в России, помочь в обеспечении современной криминалистической техникой".
По мнению бывшего заместителя председателя Верховного суда ЮО Юрия Кокоева, подобный формат сотрудничества правоохранительных или судебных органов республики с российскими коллегами жизненно необходим Южной Осетии. Старых советских кадров уже почти не осталось ни в прокуратуре, ни в милиции, ни в судебной системе. На смену им пришли молодые, в основном выпускники местных вузов, чей уровень образования оставляет желать лучшего. По словам Юрия Кокоева, проблема местного образования – одно из следствий двадцатилетней изоляции республики:
"Я сам преподаю в нашем вузе на юридическом факультете. В собственном соку варится университет, я не помню, чтобы наших преподавателей направляли куда-нибудь на курсы повышения квалификации, а между тем мир вокруг нас быстро меняется. Конечно, это влияет на качество образования. Работники прокуратуры тоже не выезжают, не получают новых знаний, нового опыта. Как следствие – низкий профессиональный уровень".
Три года назад в Цхинвале я стал невольным свидетелем спора между старым адвокатом и молодым следователем прокуратуры. Адвокат пытался доказать следователю, что анонимный донос не является основанием для ареста, говорил что-то о презумпции невиновности и т.п. На это молодой следователь раздраженно отвечал: "Ты что, думаешь, людям делать больше нечего, кроме как на невиновных доносы писать? Пусть посидит, пока не разберемся".
Мне кажется, отсутствие взаимопонимания между адвокатом и следователем в этом споре не только в уровне образования последнего, но и в его отношении к людям.
По мнению бывшего уполномоченного по правам человека в России Олега Миронова, качество охраны правопорядка, конечно, зависит от уровня квалификации представителей правоохранительной системы, но, к сожалению, в России эта квалификация пока не предполагает трепетного или хотя бы уважительного отношения к личности:
"Нормальный уровень образования – этот тот, когда учат не только криминалистике, уголовному праву, криминологии, но учат уважать и соблюдать права человека, действовать в интересах человека, защищать его. К сожалению, наша система пока имеет акцент репрессивный, угнетательский. Это не то, что связано с гуманистическими темами и проблемами".
Наверное, в России нужно учиться, набираться опыта, но, кажется, там научат не всему. Учиться уважать права своих соотечественников придется самим.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
