Сегодня в Сухуме прошло 14-е по счету судебное заседание по делу о покушении на жизнь президента Александра Анкваба и убийстве двух офицеров госохраны – Тенгиза Пандария и Ремзи Цугба. Рассмотрение дела находится на этапе опроса свидетелей.
Заседание началось с обмена заявлениями. На предыдущем судебном заседании адвокат потерпевших (родственников погибших офицеров охраны) Фрида Лазба выразила протест против «оскорбительной и не соответствующей трагизму ситуации психологической обстановки, которая сложилась в зале заседаний». По мнению потерпевших, суд не реагирует должным образом на нарушения дисциплины. Судебная коллегия отклоняет вопросы обвинения, которые касаются политических взглядов обвиняемых, хотя, по мнению потерпевших, это важный момент. «Суд затягивает процесс, постоянно удаляется в совещательную комнату и устраивает многочисленные перерывы в работе. Если судебная коллегия не установит порядок и не будет соблюдать нормы Уголовно-процессуального кодекса, потерпевшие откажутся от дальнейшего участия в процессе», – это заявление было распространено абхазскими телеканалами АГТРК и «Абаза-ТВ».
Председательствующий судебной коллегии Роман Кварчия ответил, что принимать решение в совещательной комнате – это право судей. Они удаляются в совещательную комнату в тех случаях, когда вопросы требуют осмысления и обоснованного решения. Ускорение судебного процесса противоречит его цели – всестороннему и тщательному рассмотрению всех обстоятельств уголовного дела. По мнению судей, они достаточно жестко пресекают все случаи нарушения порядка в зале. А вопросы, касающиеся политических взглядов обвиняемых, являются некорректными, поэтому суд их отклоняет. Заявление потерпевших, подготовленное адвокатом Фридой Лазба, унижает честь и достоинство судей, его тон «на грани оскорбительного», оно является средством давления на суд, поэтому неприемлемо. В то же время в нем не ставится вопрос об отводе состава суда. Судьи призвали адвоката потерпевших не допускать в дальнейшем некорректных выражений и не подвергать сомнению деятельность судебной коллегии. Роман Кварчия обратился к корреспондентам АГТРК и «Абаза-ТВ» с просьбой передать в эфир его ответ на заявление потерпевших.
Представитель защиты Константин Чагава зачитал третье заявление, подписанное адвокатами обвиняемых, которые поддержали протест судей. Они не согласились с тем, что поведение обвиняемых и защиты оскорбительно для потерпевших, и не считают, что были случаи неподчинения председательствующему. Обвинения потерпевших назвали голословными и нарушающими права их подзащитных, а ультиматум потерпевших – недопустимым.
После обмена заявлениями начался опрос свидетелей. Были опрошены два охранника дома отдыха «Кудры», в котором был найден тайник с оружием и где работали двое из обвиняемых по делу, а также покончивший собой в процессе задержания генеральный директор «Кудры» Алмасбей Кчач. Из показаний Аутбея Хеция и Лаврентия Губаза следовало, что территория дома отдыха охранялась весьма приблизительно. Четверо охранников открывали и закрывали ворота, в их функцию входило не пропускать посторонних, изредка они совершали обход территории, однако взять ее под контроль не было возможности, так как со стороны моря в дом отдыха можно было попасть беспрепятственно. Что касается тайника с оружием, то они видели только пустую яму длиной около метра и глубиной около полуметра, но никакого оружия там уже не было. Показания Лаврентия Губаза, данные в ходе следствия и на судебном заседании, не совпали. В первом случае он говорил, что знает Анзора Бутба (именно он, по версии обвинения, по поручению Алмасбея Кчача организовал бандгруппу для совершения покушения). Суду же заявил, что никогда Бутба не видел, не знает его и ничего подобного не говорил. Свою подпись под протоколом он признал, но объяснить суду расхождение в показаниях так и не смог. На вопрос о том, читал ли он протокол допроса перед тем, как его подписать, свидетель ответил, что «наверное, читал».
В качестве свидетеля выступил и родной брат Алмасбея Кчача, Энвер Кчач, который является начальником паспортно-визовой службы Гагрского района. Многих из обвиняемых он знал лично, братья Хашиг являются его родственниками. Тем не менее о взаимоотношениях обвиняемых с братом ничего не знает. О самоубийстве брата узнал через два часа, а когда пришел к нему домой, то увидел там беспорядок и работавших сотрудников правоохранительных органов. На вопрос о содержании посмертной записки ответил, что «прощался человек». Записка находится у супруги Алмасбея Кчача. На вопрос о том, какие отношения были у его брата с президентом Александром Анквабом, ответить не смог, так как никогда не слышал высказываний брата на эту тему. Он сообщил о том, что сомневается, что брат сам покончил собой, по его мнению, его убили, а самоубийство инсценировали.
После брата Алмасбея Кчача пригласили его сына – Закира Кчача, который является начальником отдела дознания РОВД Гагрского района. Он сообщил суду, что семья Алмасбея Кчача сомневается в том, что было самоубийство: у погибшего был вывихнут мизинец, пистолет был зажат в руке, голова наклонена налево. Когда же близкие обратилась в прокуратуру за материалами проверки, им не дали с ними ознакомиться. Семья не выдает посмертную записку, так как не доверяет следствию.
Последним свидетелем по делу выступал Баграт Кварчелия, работающий в ресторане на озере Рица. Он рассказал о том, что обвиняемые Ремзи Хашиг и Алхас Хутаба утром в день покушения на президента позвонили ему и попросили, чтобы он забрал их на повороте к селу Хыпста и отвез к себе домой. Он привез их к себе, они ели, выпивали, говорили о своих делах. Какое-то время спустя Баграт Кварчелия вышел купить спиртное и услышал о покушении на президента. Они обсудили и это: удивлялись и возмущались. Потом он отвез Хашига и Хутаба в дом отдыха «Кудры», где те работали.
Вот, собственно, и все, что смог выяснить сегодня суд. Следующее заседание назначено на 20 января.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Заседание началось с обмена заявлениями. На предыдущем судебном заседании адвокат потерпевших (родственников погибших офицеров охраны) Фрида Лазба выразила протест против «оскорбительной и не соответствующей трагизму ситуации психологической обстановки, которая сложилась в зале заседаний». По мнению потерпевших, суд не реагирует должным образом на нарушения дисциплины. Судебная коллегия отклоняет вопросы обвинения, которые касаются политических взглядов обвиняемых, хотя, по мнению потерпевших, это важный момент. «Суд затягивает процесс, постоянно удаляется в совещательную комнату и устраивает многочисленные перерывы в работе. Если судебная коллегия не установит порядок и не будет соблюдать нормы Уголовно-процессуального кодекса, потерпевшие откажутся от дальнейшего участия в процессе», – это заявление было распространено абхазскими телеканалами АГТРК и «Абаза-ТВ».
Председательствующий судебной коллегии Роман Кварчия ответил, что принимать решение в совещательной комнате – это право судей. Они удаляются в совещательную комнату в тех случаях, когда вопросы требуют осмысления и обоснованного решения. Ускорение судебного процесса противоречит его цели – всестороннему и тщательному рассмотрению всех обстоятельств уголовного дела. По мнению судей, они достаточно жестко пресекают все случаи нарушения порядка в зале. А вопросы, касающиеся политических взглядов обвиняемых, являются некорректными, поэтому суд их отклоняет. Заявление потерпевших, подготовленное адвокатом Фридой Лазба, унижает честь и достоинство судей, его тон «на грани оскорбительного», оно является средством давления на суд, поэтому неприемлемо. В то же время в нем не ставится вопрос об отводе состава суда. Судьи призвали адвоката потерпевших не допускать в дальнейшем некорректных выражений и не подвергать сомнению деятельность судебной коллегии. Роман Кварчия обратился к корреспондентам АГТРК и «Абаза-ТВ» с просьбой передать в эфир его ответ на заявление потерпевших.
Представитель защиты Константин Чагава зачитал третье заявление, подписанное адвокатами обвиняемых, которые поддержали протест судей. Они не согласились с тем, что поведение обвиняемых и защиты оскорбительно для потерпевших, и не считают, что были случаи неподчинения председательствующему. Обвинения потерпевших назвали голословными и нарушающими права их подзащитных, а ультиматум потерпевших – недопустимым.
После обмена заявлениями начался опрос свидетелей. Были опрошены два охранника дома отдыха «Кудры», в котором был найден тайник с оружием и где работали двое из обвиняемых по делу, а также покончивший собой в процессе задержания генеральный директор «Кудры» Алмасбей Кчач. Из показаний Аутбея Хеция и Лаврентия Губаза следовало, что территория дома отдыха охранялась весьма приблизительно. Четверо охранников открывали и закрывали ворота, в их функцию входило не пропускать посторонних, изредка они совершали обход территории, однако взять ее под контроль не было возможности, так как со стороны моря в дом отдыха можно было попасть беспрепятственно. Что касается тайника с оружием, то они видели только пустую яму длиной около метра и глубиной около полуметра, но никакого оружия там уже не было. Показания Лаврентия Губаза, данные в ходе следствия и на судебном заседании, не совпали. В первом случае он говорил, что знает Анзора Бутба (именно он, по версии обвинения, по поручению Алмасбея Кчача организовал бандгруппу для совершения покушения). Суду же заявил, что никогда Бутба не видел, не знает его и ничего подобного не говорил. Свою подпись под протоколом он признал, но объяснить суду расхождение в показаниях так и не смог. На вопрос о том, читал ли он протокол допроса перед тем, как его подписать, свидетель ответил, что «наверное, читал».
В качестве свидетеля выступил и родной брат Алмасбея Кчача, Энвер Кчач, который является начальником паспортно-визовой службы Гагрского района. Многих из обвиняемых он знал лично, братья Хашиг являются его родственниками. Тем не менее о взаимоотношениях обвиняемых с братом ничего не знает. О самоубийстве брата узнал через два часа, а когда пришел к нему домой, то увидел там беспорядок и работавших сотрудников правоохранительных органов. На вопрос о содержании посмертной записки ответил, что «прощался человек». Записка находится у супруги Алмасбея Кчача. На вопрос о том, какие отношения были у его брата с президентом Александром Анквабом, ответить не смог, так как никогда не слышал высказываний брата на эту тему. Он сообщил о том, что сомневается, что брат сам покончил собой, по его мнению, его убили, а самоубийство инсценировали.
После брата Алмасбея Кчача пригласили его сына – Закира Кчача, который является начальником отдела дознания РОВД Гагрского района. Он сообщил суду, что семья Алмасбея Кчача сомневается в том, что было самоубийство: у погибшего был вывихнут мизинец, пистолет был зажат в руке, голова наклонена налево. Когда же близкие обратилась в прокуратуру за материалами проверки, им не дали с ними ознакомиться. Семья не выдает посмертную записку, так как не доверяет следствию.
Последним свидетелем по делу выступал Баграт Кварчелия, работающий в ресторане на озере Рица. Он рассказал о том, что обвиняемые Ремзи Хашиг и Алхас Хутаба утром в день покушения на президента позвонили ему и попросили, чтобы он забрал их на повороте к селу Хыпста и отвез к себе домой. Он привез их к себе, они ели, выпивали, говорили о своих делах. Какое-то время спустя Баграт Кварчелия вышел купить спиртное и услышал о покушении на президента. Они обсудили и это: удивлялись и возмущались. Потом он отвез Хашига и Хутаба в дом отдыха «Кудры», где те работали.
Вот, собственно, и все, что смог выяснить сегодня суд. Следующее заседание назначено на 20 января.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
