Хатуна Горозия родилась в Тбилиси в 1970 году. Родители оставили ее в роддоме, скорее всего – из-за врожденной патологии. Позже девочка попала в детдом, откуда ее забрала одинокая женщина Вера Горозия. Но это было лишь начало нелегкого жизненного пути Хатуны, которая сегодня живет в Абхазии. В погожий солнечный полдень мы сидим с Хатуной Горозия на скамейке в сквере у здания Абхазгосфилармонии, и она рассказывает мне о своей судьбе…
Хатуна – работница сухумского Зеленого хозяйства, невысокая, плотно сбитая женщина лет сорока с небольшим шрамом над верхней губой, с черными волосами, выбивающимися из-под бейсболки, и ярко выраженной кавказской внешностью. Впрочем, говорящая с явным грузинским акцентом Хатуна сама не знает, кто она по национальности и кто ее родители. Ее оставили в 1970-м в тбилисском роддоме. Потом в детдом, куда Хатуну определили, пришла одинокая женщина, преподаватель вуза Вера Самсоновна Горозия, и двухлетняя Хатуна бросилась к ней: «Мама, ты пришла за мной?» Так Хатуне потом рассказывали...
Сегодня на российских телеканалах нередко показывают душещипательные картины встреч брошенных детей с их биологическими родителями. Но в данном случае такая картина непредставима: ведь между Хатуной и той, которая оставила ее в тбилисском роддоме, пролегла не только душевная отчужденность, но и грузино-абхазская война с ее последствиями.
Приемная мать Вера Горозия вскоре умерла от тяжелой болезни, и в восемь лет девочка попала к ее близким родственникам, которые жили в Сухуме, в Келасуре. И оказалась в положении маленькой Козетты из романа Гюго «Отверженные» – издевательства и рабский труд. Сама Хатуна деликатно называет это «трудным детством». Соседи-армяне пожаловались в какую-то инстанцию, и благодаря им девочка попала в школу-интернат. Окончила восемь классов. Но тут началась грузино-абхазская война. Ее спасли те же соседи, приютили. После этого ее приютила абхазская семья Аршба, жившая в центре Сухума, на улице Званба. И она говорит о ней сегодня как о своей родной семье.
А вот что рассказывала мне Хатуна под неумолчные голоса бегающих вокруг школьников о своей работе:
«Я считаю, что это самое прекрасное место и самая прекрасная работа. Потому что мы занимаемся цветами, мы деревья сажаем. Человек становится добрее и больше жизнь понимает от этого. Я очень благодарна Господу Богу, что у меня так жизнь сложилась, что меня сегодня очень многие люди в Абхазии уважают, понимают мой труд, ценят».
А еще ей удалось сделать то, о чем раньше только мечтала:
«После войны мне так повезло в жизни... Я три операции перенесла. Я родилась с патологией – заячья губа и волчья пасть».
Сегодня такие операции стоят очень дорого. Но в Абхазию приехал Виктор Васильевич Сербин, он был главврачом в военном госпитале. «Когда он увидел меня, – рассказывает Хатуна, – увидел, что я тружусь, не ворую, не обманываю, он решил мне тоже помочь – сделать операцию, чтоб надо мной молодежь не смеялась».
После смерти Сербина Хатуне сделали еще операцию в Казани и тоже бесплатно. Она не только ценит сделанное ей добро, но и сама, бывает, помогает малоимущим: кому-то 50 рублей даст, кому-то – 100. Ведь она трудится, зарабатывает.
После нашего разговора мы прошлись по ее участку – она отвечает за территорию вокруг филармонии, – и Хатуна с гордостью показала мне деревья, кустарники и розы, за которыми она ухаживает. Ведь сюда часто ходят люди – на концерты и другие мероприятия, и надо, чтобы все было в образцовом порядке, красиво.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Хатуна – работница сухумского Зеленого хозяйства, невысокая, плотно сбитая женщина лет сорока с небольшим шрамом над верхней губой, с черными волосами, выбивающимися из-под бейсболки, и ярко выраженной кавказской внешностью. Впрочем, говорящая с явным грузинским акцентом Хатуна сама не знает, кто она по национальности и кто ее родители. Ее оставили в 1970-м в тбилисском роддоме. Потом в детдом, куда Хатуну определили, пришла одинокая женщина, преподаватель вуза Вера Самсоновна Горозия, и двухлетняя Хатуна бросилась к ней: «Мама, ты пришла за мной?» Так Хатуне потом рассказывали...
Сегодня на российских телеканалах нередко показывают душещипательные картины встреч брошенных детей с их биологическими родителями. Но в данном случае такая картина непредставима: ведь между Хатуной и той, которая оставила ее в тбилисском роддоме, пролегла не только душевная отчужденность, но и грузино-абхазская война с ее последствиями.
Приемная мать Вера Горозия вскоре умерла от тяжелой болезни, и в восемь лет девочка попала к ее близким родственникам, которые жили в Сухуме, в Келасуре. И оказалась в положении маленькой Козетты из романа Гюго «Отверженные» – издевательства и рабский труд. Сама Хатуна деликатно называет это «трудным детством». Соседи-армяне пожаловались в какую-то инстанцию, и благодаря им девочка попала в школу-интернат. Окончила восемь классов. Но тут началась грузино-абхазская война. Ее спасли те же соседи, приютили. После этого ее приютила абхазская семья Аршба, жившая в центре Сухума, на улице Званба. И она говорит о ней сегодня как о своей родной семье.
А вот что рассказывала мне Хатуна под неумолчные голоса бегающих вокруг школьников о своей работе:
«Я считаю, что это самое прекрасное место и самая прекрасная работа. Потому что мы занимаемся цветами, мы деревья сажаем. Человек становится добрее и больше жизнь понимает от этого. Я очень благодарна Господу Богу, что у меня так жизнь сложилась, что меня сегодня очень многие люди в Абхазии уважают, понимают мой труд, ценят».
А еще ей удалось сделать то, о чем раньше только мечтала:
«После войны мне так повезло в жизни... Я три операции перенесла. Я родилась с патологией – заячья губа и волчья пасть».
Сегодня такие операции стоят очень дорого. Но в Абхазию приехал Виктор Васильевич Сербин, он был главврачом в военном госпитале. «Когда он увидел меня, – рассказывает Хатуна, – увидел, что я тружусь, не ворую, не обманываю, он решил мне тоже помочь – сделать операцию, чтоб надо мной молодежь не смеялась».
После смерти Сербина Хатуне сделали еще операцию в Казани и тоже бесплатно. Она не только ценит сделанное ей добро, но и сама, бывает, помогает малоимущим: кому-то 50 рублей даст, кому-то – 100. Ведь она трудится, зарабатывает.
После нашего разговора мы прошлись по ее участку – она отвечает за территорию вокруг филармонии, – и Хатуна с гордостью показала мне деревья, кустарники и розы, за которыми она ухаживает. Ведь сюда часто ходят люди – на концерты и другие мероприятия, и надо, чтобы все было в образцовом порядке, красиво.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
