Вчера в Абхазии широко отмечали 85-летие своего прославленного земляка, знаменитого писателя Фазиля Искандера. Премьер-министр республики Леонид Лакербая поехал в Москву, чтобы поздравить его лично и вручить поздравительное письмо президента Александра Анкваба.
В документальном фильме о юбиляре, который я смотрел сегодня на канале «Абаза-ТВ», кто-то сказал, что у Абхазии два бренда – аджика и Фазиль Искандер. Эти бренды чем-то и схожи – разве сатирическая проза Искандера, принесшая ему мировую славу, не напоминает остротой нашу знаменитую приправу? Впрочем, аджика на Сухумском рынке продается разная – очень острая, «средняя», мягкая... Так вот, проза Искандера – это, безусловно, мягкая и «средняя» аджика, ибо освещена доброй улыбкой, пронизана любовью к человеку.
Не раз приходилось слышать историю о том, как редактор «Нового мира» Александр Твардовский, прочтя рукопись искрометной повести «Созвездие козлотура», принесенную в журнал молодым Искандером, остановил печать очередного номера, чтобы вставить ее туда. А еще когда читал рукопись, сперва хотел лишь просмотреть несколько страниц, а потом увлекся, прилег на диван и не вставал с него, пока не прочел до конца...
Я познакомился с повестью, будучи уже взрослым человеком, спустя десять лет после ее выхода, и начав работать в газете «Советская Абхазия», которую, по мнению многих, Фазиль изобразил в повести под названием «Красные субтропики». При этом младшее поколение сотрудников «СА» уверяло меня тогда, что Фазиль и впрямь работал в редакции, а у старшего спрашивать было как-то неловко. Поэтому, вглядываясь в жестикуляцию своего завотделом Николая Михайловича Ищенко, я в душе хохотал, узнавая в нем черточки главного певца козлотуризации в повести – Платона Самсоновича. На самом деле, как потом объяснил мне один из коллег, образ был собирательный, но Николай Михайлович в его создании, как прототип, конечно, участвовал.
Работа же самого Искандера в «Советской Абхазии» оказалась мифом, о чем первым мне поведал спустя несколько лет сам Фазиль Абдулович. В газетных редакциях ему довелось поработать раньше: в Брянске и Курске. В Сухуме же в начале 60-х он работал в книжном издательстве, но был неплохо знаком с сотрудниками располагавшихся в том же здании редакций газет «Советская Абхазия» и «Апсны капш» (по-абхазски «Красная Абхазия»).
Не стоит удивляться тому, что подобные мифы имели хождение: ведь несмотря на огромную популярность прозы Искандера в читательской среде в СССР, он вплоть до перестройки оставался фигурой полуофициальной, о нем, как о писателе, о его биографии ничего не писалось.
Отзвук этой «полуофициальности» на его родине в Абхазии отзывается еле слышным эхом и сегодня. Вчера позвонила одна знакомая журналистка, коренная сухумчанка, и спросила, где находится дом, в котором вырос Фазиль Абдулович, и где в тот день должна была состояться литературная встреча в его честь. Удивительно, но об этом доме в укромном уголке Сухума знают немногие. Я долго объяснял ей, как его найти. Это двухэтажное здание из красного кирпича – недавно, кстати, ему исполнилось 130 лет, – когда-то построил дед Искандера, иммигрант из Персии и владелец кирпичного завода Ибрагим. Я отыскал его лет тридцать назад и долго стоял в его безлюдном дворике, представляя, как когда-то здесь играл маленький Чик, раздавался голос Богатого Портного, зазывала соседку на кофе тетушка повествователя...
А вчера гостей здесь встречали близкие родственники Фазиля Абдуловича – Риза Искандер, Елена и Лейла Бакрадзе, Лида Кварчия, Этери и Жорж Когониа. Народный писатель Абхазии Мушни Ласуриа сказал, что Фазиль, «хотя и пишет на русском языке, но думает на абхазском. Это отображается в его творчестве, и этого нельзя не заметить. Мы, писатели, считаем его величайшим абхазским поэтом и прозаиком».
Родственники Фазиля Абдуловича не против того, чтобы здесь был устроен дом-музей писателя. Планируется разместить фотовыставку, экспонаты, которые обещал прислать Фазиль Искандер. Уверен, что эту экспозицию с огромным интересом будут посещать многие туристы. Ведь они уже успели полюбить маленькие скульптуры Архипа Лабахуа на сухумской набережной – персонажи искандеровских рассказов о детстве.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В документальном фильме о юбиляре, который я смотрел сегодня на канале «Абаза-ТВ», кто-то сказал, что у Абхазии два бренда – аджика и Фазиль Искандер. Эти бренды чем-то и схожи – разве сатирическая проза Искандера, принесшая ему мировую славу, не напоминает остротой нашу знаменитую приправу? Впрочем, аджика на Сухумском рынке продается разная – очень острая, «средняя», мягкая... Так вот, проза Искандера – это, безусловно, мягкая и «средняя» аджика, ибо освещена доброй улыбкой, пронизана любовью к человеку.
Не раз приходилось слышать историю о том, как редактор «Нового мира» Александр Твардовский, прочтя рукопись искрометной повести «Созвездие козлотура», принесенную в журнал молодым Искандером, остановил печать очередного номера, чтобы вставить ее туда. А еще когда читал рукопись, сперва хотел лишь просмотреть несколько страниц, а потом увлекся, прилег на диван и не вставал с него, пока не прочел до конца...
Я познакомился с повестью, будучи уже взрослым человеком, спустя десять лет после ее выхода, и начав работать в газете «Советская Абхазия», которую, по мнению многих, Фазиль изобразил в повести под названием «Красные субтропики». При этом младшее поколение сотрудников «СА» уверяло меня тогда, что Фазиль и впрямь работал в редакции, а у старшего спрашивать было как-то неловко. Поэтому, вглядываясь в жестикуляцию своего завотделом Николая Михайловича Ищенко, я в душе хохотал, узнавая в нем черточки главного певца козлотуризации в повести – Платона Самсоновича. На самом деле, как потом объяснил мне один из коллег, образ был собирательный, но Николай Михайлович в его создании, как прототип, конечно, участвовал.
Работа же самого Искандера в «Советской Абхазии» оказалась мифом, о чем первым мне поведал спустя несколько лет сам Фазиль Абдулович. В газетных редакциях ему довелось поработать раньше: в Брянске и Курске. В Сухуме же в начале 60-х он работал в книжном издательстве, но был неплохо знаком с сотрудниками располагавшихся в том же здании редакций газет «Советская Абхазия» и «Апсны капш» (по-абхазски «Красная Абхазия»).
Не стоит удивляться тому, что подобные мифы имели хождение: ведь несмотря на огромную популярность прозы Искандера в читательской среде в СССР, он вплоть до перестройки оставался фигурой полуофициальной, о нем, как о писателе, о его биографии ничего не писалось.
Отзвук этой «полуофициальности» на его родине в Абхазии отзывается еле слышным эхом и сегодня. Вчера позвонила одна знакомая журналистка, коренная сухумчанка, и спросила, где находится дом, в котором вырос Фазиль Абдулович, и где в тот день должна была состояться литературная встреча в его честь. Удивительно, но об этом доме в укромном уголке Сухума знают немногие. Я долго объяснял ей, как его найти. Это двухэтажное здание из красного кирпича – недавно, кстати, ему исполнилось 130 лет, – когда-то построил дед Искандера, иммигрант из Персии и владелец кирпичного завода Ибрагим. Я отыскал его лет тридцать назад и долго стоял в его безлюдном дворике, представляя, как когда-то здесь играл маленький Чик, раздавался голос Богатого Портного, зазывала соседку на кофе тетушка повествователя...
А вчера гостей здесь встречали близкие родственники Фазиля Абдуловича – Риза Искандер, Елена и Лейла Бакрадзе, Лида Кварчия, Этери и Жорж Когониа. Народный писатель Абхазии Мушни Ласуриа сказал, что Фазиль, «хотя и пишет на русском языке, но думает на абхазском. Это отображается в его творчестве, и этого нельзя не заметить. Мы, писатели, считаем его величайшим абхазским поэтом и прозаиком».
Родственники Фазиля Абдуловича не против того, чтобы здесь был устроен дом-музей писателя. Планируется разместить фотовыставку, экспонаты, которые обещал прислать Фазиль Искандер. Уверен, что эту экспозицию с огромным интересом будут посещать многие туристы. Ведь они уже успели полюбить маленькие скульптуры Архипа Лабахуа на сухумской набережной – персонажи искандеровских рассказов о детстве.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
