Для патриотической традиции и защиты отечества как такового наступили скверные времена. Если нет, конечно, крепкой профессиональной армии. Это украинский урок для всех, особенно тех, кто рядом, особенно тех, кто уже однажды такое пережил. Скажем, для Грузии.
Армия и прочие силовые структуры Украины в деле спасения целостности страны показывают себя примерно с той же степенью убедительности, что армия Грузии в 2008-м. Чем вызывают сарказм и у поклонников агрессии в России, и у тех, кто в аналогичной ситуации – в Абхазии, Южной Осетии, Чечне или Карабахе – организовывался в ополченцы и партизаны, создавал на ровном месте целые генерации командиров, наводивших страх на регулярные армии противника.
Все так. Только ситуации не аналогичны.
И с патриотическим героизмом все не так просто.
В Абхазии или Южной Осетии все было просто. Речь шла о национально-освободительной борьбе, у которой свои и совершенно особенные ценности. Главная из них – абсолютная и первичная безусловность деятельного патриотического сплочения. В ходе этой борьбы будущее государство выглядит прекрасной мечтой само по себе, просто потому, что раскинется на месте того чужого государства, в котором приходится жить.
И совсем другое дело – государство свое. Данное в ощущения. Давно всеми признанное. Но за все годы своего существования не сделавшее ничего, за что стоило бы его защищать. Хотя, конечно, свое, и за него больно, и другого нет. Украина, например. Или Грузия.
Патриотизм вообще перестает быть явлением безусловным, и это логично. Никто не обязан априорно поклоняться государству просто за то, что он есть, как оно всех убеждало. И глубже, чем во вместе взятых различиях в вероисповедании, цвете кожи и сексуальных предпочтениях, мир делится на тех, для кого государство по прежнему святыня, а для кого, как заповедал Руссо, – договор и инструмент. На тех, для кого границы на замке, и тех, кто предпочитает защищать не территориальную целостность, которая в этом кругу никого не привлекает, а образ жизни.
В общем, полный пересмотр патриотических ценностей. На украинском востоке с украинским патриотизмом тоже плохо. И в Грузии, говорят, вот-вот пройдет маршем пятая колонна.
На самом деле грузин, которые бы хотели однажды утром проснуться завоеванными Россией, вряд ли больше, чем украинцев, а их немного, даже в Славянске. Просто в Славянске очень скверно с работой и с зарплатой. Намного, намного хуже, чем с русским языком. Вот в чем штука: не в Россию здесь хотят. Она – чужая.
Но и Украина за два десятка лет не стала своей. То есть с работой и с зарплатой.
Пораженчество – не позор, а просто одна из точек зрения. Бессмысленно клеймить «пятой колонной» тех, у кого так не появилось ощущения той грузинской независимости, которой стоит дорожить. Если гражданин не чувствует себя благодарным государству, это беда государства, а не гражданина.
К этому тезису на наших широтах привыкнуть очень нелегко. В России тот, кто привык, – маргинал и национал-предатель. Но Грузия, идущая в Европу, уже не может называть своих граждан пятой колонной и совками. Она не может себя вести так, как ведет себя российская власть. Как Киев не может отвечать Москве, дескать, посмотрите на свою федерализацию или вспомните свою Чечню.
В Европе тоже имеются отдельные граждане, которым близка позиция Москвы, и никто за это не подвергает их остракизму и даже не очень крутит пальцем у виска. Гражданин имеет право на пораженчество. Он имеет право умирать и имеет право не умирать за свое государство, он имеет право сам решать, чего оно вообще достойно и достойно в его глазах быть своим вообще. В отдельных случаях гражданин имеет право на запальчивость, в которой собственное государство может даже показаться хуже соседа-агрессора. Просто потому, что от последнего он все равно ничего не может потребовать, оно чужое, а вот свое ему должно. За Россию пусть мучаются россияне, грузину она все равно ничего и ни за что не ответит. А Грузия обязана ему ответить, почему до сих пор не стало государством, которое хочется защищать. Гражданин в Грузии, кстати, уже избалован уверенностью в том, что государство обязано отвечать. Потому для жизни в России у него перспектив не больше, чем у донецкого олигарха. Это к вопросу о пятой колонне.
В общем, украинская контртеррористическая операция – чистая трагикомедия. Но это лучше, чем прилив патриотизма, чреватый войной, и, может быть, именно грузины способны оценить разницу. Бывает, очень трудно совместить свободу и общенациональную гордость. И не ошибиться в выборе того, что важнее.
Армия и прочие силовые структуры Украины в деле спасения целостности страны показывают себя примерно с той же степенью убедительности, что армия Грузии в 2008-м. Чем вызывают сарказм и у поклонников агрессии в России, и у тех, кто в аналогичной ситуации – в Абхазии, Южной Осетии, Чечне или Карабахе – организовывался в ополченцы и партизаны, создавал на ровном месте целые генерации командиров, наводивших страх на регулярные армии противника.
Все так. Только ситуации не аналогичны.
И с патриотическим героизмом все не так просто.
В Абхазии или Южной Осетии все было просто. Речь шла о национально-освободительной борьбе, у которой свои и совершенно особенные ценности. Главная из них – абсолютная и первичная безусловность деятельного патриотического сплочения. В ходе этой борьбы будущее государство выглядит прекрасной мечтой само по себе, просто потому, что раскинется на месте того чужого государства, в котором приходится жить.
И совсем другое дело – государство свое. Данное в ощущения. Давно всеми признанное. Но за все годы своего существования не сделавшее ничего, за что стоило бы его защищать. Хотя, конечно, свое, и за него больно, и другого нет. Украина, например. Или Грузия.
Патриотизм вообще перестает быть явлением безусловным, и это логично. Никто не обязан априорно поклоняться государству просто за то, что он есть, как оно всех убеждало. И глубже, чем во вместе взятых различиях в вероисповедании, цвете кожи и сексуальных предпочтениях, мир делится на тех, для кого государство по прежнему святыня, а для кого, как заповедал Руссо, – договор и инструмент. На тех, для кого границы на замке, и тех, кто предпочитает защищать не территориальную целостность, которая в этом кругу никого не привлекает, а образ жизни.
В общем, полный пересмотр патриотических ценностей. На украинском востоке с украинским патриотизмом тоже плохо. И в Грузии, говорят, вот-вот пройдет маршем пятая колонна.
На самом деле грузин, которые бы хотели однажды утром проснуться завоеванными Россией, вряд ли больше, чем украинцев, а их немного, даже в Славянске. Просто в Славянске очень скверно с работой и с зарплатой. Намного, намного хуже, чем с русским языком. Вот в чем штука: не в Россию здесь хотят. Она – чужая.
Но и Украина за два десятка лет не стала своей. То есть с работой и с зарплатой.
Пораженчество – не позор, а просто одна из точек зрения. Бессмысленно клеймить «пятой колонной» тех, у кого так не появилось ощущения той грузинской независимости, которой стоит дорожить. Если гражданин не чувствует себя благодарным государству, это беда государства, а не гражданина.
К этому тезису на наших широтах привыкнуть очень нелегко. В России тот, кто привык, – маргинал и национал-предатель. Но Грузия, идущая в Европу, уже не может называть своих граждан пятой колонной и совками. Она не может себя вести так, как ведет себя российская власть. Как Киев не может отвечать Москве, дескать, посмотрите на свою федерализацию или вспомните свою Чечню.
В Европе тоже имеются отдельные граждане, которым близка позиция Москвы, и никто за это не подвергает их остракизму и даже не очень крутит пальцем у виска. Гражданин имеет право на пораженчество. Он имеет право умирать и имеет право не умирать за свое государство, он имеет право сам решать, чего оно вообще достойно и достойно в его глазах быть своим вообще. В отдельных случаях гражданин имеет право на запальчивость, в которой собственное государство может даже показаться хуже соседа-агрессора. Просто потому, что от последнего он все равно ничего не может потребовать, оно чужое, а вот свое ему должно. За Россию пусть мучаются россияне, грузину она все равно ничего и ни за что не ответит. А Грузия обязана ему ответить, почему до сих пор не стало государством, которое хочется защищать. Гражданин в Грузии, кстати, уже избалован уверенностью в том, что государство обязано отвечать. Потому для жизни в России у него перспектив не больше, чем у донецкого олигарха. Это к вопросу о пятой колонне.
В общем, украинская контртеррористическая операция – чистая трагикомедия. Но это лучше, чем прилив патриотизма, чреватый войной, и, может быть, именно грузины способны оценить разницу. Бывает, очень трудно совместить свободу и общенациональную гордость. И не ошибиться в выборе того, что важнее.
