Дата подписания соглашения об ассоциации Грузии с Евросоюзом назначена, и полемика о том, чья подпись – премьера или президента – должна остаться в истории, символична. В том, что должно выглядеть историей, важны лишь сопутствующие обстоятельства. В чем и заключен истинный политический смысл того, что произойдет 27 июня в городе Брюсселе.
Приобщение к Европе с формальной точки зрения очень большой и очень скучный документ. Стандартизация, правила регулирования – юридического, бюрократического, которые писаны профессионально аполитичными и никому не известными людьми. Зато политика вокруг истории захватывающа и жизнелюбива. Это Вильнюс, ван Ромпей и его визит, его слова и грузинские слова в ответ, которые в сумме весят в десятки раз меньше, чем один скучный абзац из текста самого соглашения. Это очередное ожидание комментариев Зураба Абашидзе после его очередной встречи с Карасиным в Праге. Это вечное доказательство верности курса, иногда война.
Европа – как любая идея, здесь спор о белизне одежд важнее реальной сути. Как модернизация, которую тоже делают люди, которых никто не знает. Обычные профессионалы в тиши кабинетов и вдали от площадей. Что интересного в кадастре или структуре электроэнергетики? Путь в Европу – это процедура, что может быть скучнее процедуры? Но правда именно в том, что это процесс, и право последней подписи стоит той борьбы, в которой будто и решается европейское будущее, и это логично и где-то даже правильно.
Европа – это действительно большое и долгое доказательство. Пути, курса, жанра. Только – внутриполитического. Знак политического самочувствия, как температура и давление. Европа для тех, кто в нее идет с наших широт, не может быть сухим перечнем мероприятий. Вильнюс затевался как общеевропейский праздник, обернулся драмой и почти войной на Украине. Гарибашвили и Маргвелашвили. Но для Грузии все началось еще тогда, когда ни премьеру, ни президенту еще не грезились ни такие вершины, ни Брюссель. Все начиналось еще при Шеварднадзе, хотя он уж точно ничего не подпишет. А может быть, и раньше.
Европа – это отнюдь не только выбор, хотя так хочется верить в хорошее. Европа – это внутриполитический инструмент, и хорошо, когда и то, и другое, и еще лучше, когда хороши пропорции.
Армения по форме выбрала евразийство, по сути предпочла сохранить стиль власти, в котором ей приходится полагаться на Москву. Москва ведь помогает только тем, кто хранит преданность нашей странной евразийской демократии. И лично армянский президент не прогадал, и все логично. Баку вовсе крепит свое самовластье безо всякой рефлексии, никакой Европой там никто не обеспокоен, правда, и в услугах Москвы тамошняя власть не нуждается. У Грузии не было этих крайностей и этой заданности и потому не было выбора. Как на Украине, они в этом схожи. Так, сначала Грузия ответила пять лет назад за всех, начиная с 91-го. А сегодня за всех отвечает Украина, прикрывая решающий бросок Грузии.
Не то, чтобы Грузия и грузины были более склонны к европейству, чем армяне, или здесь точнее знали, что под этим имеется в виду. Ничуть не бывало, и поначалу еще большим вопросом было то, кто лидер. Только все стало на свои места. Грузия по отношению к России могла не быть Арменией, а грузинская власть не могла относиться к своим гражданам, как азербайджанская. Все грузинские лидеры в меру своего темперамента и предпочтений исходили из этого факта с самого начала. На Украине же тоже каждый из лидеров, включая последнего, шаг за шагом уводил страну все дальше с востока.
В Грузии, как на Украине, не было нефти, памяти о геноциде и, стало быть, излишних импровизаций. Можно что угодно говорить об Иванишвили. Но он не мог пойти в Каноссу, как не мог и Янукович, но пошел, будто специально для того, чтобы показать, как безумные исключения только подтверждают правило.
Если можно сохранить власть без Каноссы, в нее не ходят. Если можно укрепить ее без Европы, в нее не идут. Грузии повезло. В итоге, как выяснилось, даже больше, чем Украине. Это, в самом деле, даже занимательно: кто именно поставит последнюю подпись?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Приобщение к Европе с формальной точки зрения очень большой и очень скучный документ. Стандартизация, правила регулирования – юридического, бюрократического, которые писаны профессионально аполитичными и никому не известными людьми. Зато политика вокруг истории захватывающа и жизнелюбива. Это Вильнюс, ван Ромпей и его визит, его слова и грузинские слова в ответ, которые в сумме весят в десятки раз меньше, чем один скучный абзац из текста самого соглашения. Это очередное ожидание комментариев Зураба Абашидзе после его очередной встречи с Карасиным в Праге. Это вечное доказательство верности курса, иногда война.
Европа – как любая идея, здесь спор о белизне одежд важнее реальной сути. Как модернизация, которую тоже делают люди, которых никто не знает. Обычные профессионалы в тиши кабинетов и вдали от площадей. Что интересного в кадастре или структуре электроэнергетики? Путь в Европу – это процедура, что может быть скучнее процедуры? Но правда именно в том, что это процесс, и право последней подписи стоит той борьбы, в которой будто и решается европейское будущее, и это логично и где-то даже правильно.
Европа – это действительно большое и долгое доказательство. Пути, курса, жанра. Только – внутриполитического. Знак политического самочувствия, как температура и давление. Европа для тех, кто в нее идет с наших широт, не может быть сухим перечнем мероприятий. Вильнюс затевался как общеевропейский праздник, обернулся драмой и почти войной на Украине. Гарибашвили и Маргвелашвили. Но для Грузии все началось еще тогда, когда ни премьеру, ни президенту еще не грезились ни такие вершины, ни Брюссель. Все начиналось еще при Шеварднадзе, хотя он уж точно ничего не подпишет. А может быть, и раньше.
Европа – это отнюдь не только выбор, хотя так хочется верить в хорошее. Европа – это внутриполитический инструмент, и хорошо, когда и то, и другое, и еще лучше, когда хороши пропорции.
Армения по форме выбрала евразийство, по сути предпочла сохранить стиль власти, в котором ей приходится полагаться на Москву. Москва ведь помогает только тем, кто хранит преданность нашей странной евразийской демократии. И лично армянский президент не прогадал, и все логично. Баку вовсе крепит свое самовластье безо всякой рефлексии, никакой Европой там никто не обеспокоен, правда, и в услугах Москвы тамошняя власть не нуждается. У Грузии не было этих крайностей и этой заданности и потому не было выбора. Как на Украине, они в этом схожи. Так, сначала Грузия ответила пять лет назад за всех, начиная с 91-го. А сегодня за всех отвечает Украина, прикрывая решающий бросок Грузии.
Не то, чтобы Грузия и грузины были более склонны к европейству, чем армяне, или здесь точнее знали, что под этим имеется в виду. Ничуть не бывало, и поначалу еще большим вопросом было то, кто лидер. Только все стало на свои места. Грузия по отношению к России могла не быть Арменией, а грузинская власть не могла относиться к своим гражданам, как азербайджанская. Все грузинские лидеры в меру своего темперамента и предпочтений исходили из этого факта с самого начала. На Украине же тоже каждый из лидеров, включая последнего, шаг за шагом уводил страну все дальше с востока.
В Грузии, как на Украине, не было нефти, памяти о геноциде и, стало быть, излишних импровизаций. Можно что угодно говорить об Иванишвили. Но он не мог пойти в Каноссу, как не мог и Янукович, но пошел, будто специально для того, чтобы показать, как безумные исключения только подтверждают правило.
Если можно сохранить власть без Каноссы, в нее не ходят. Если можно укрепить ее без Европы, в нее не идут. Грузии повезло. В итоге, как выяснилось, даже больше, чем Украине. Это, в самом деле, даже занимательно: кто именно поставит последнюю подпись?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
