Сколько сил и времени пришлось потратить мне в числе других абхазских авторов, начиная с осени прошлого года, для опровержения сонма ложных аналогий между событиями последних месяцев на Украине и в Абхазии. Тем не менее было бы нелепо утверждать, что разность движущих мотивов оппозиционных выступлений на Украине и в Абхазии полностью отвергает возможность тех или иных совпадений. Они, разумеется, есть – уже хотя бы потому, что развитие протестных настроений «всех времен и народов» и вызванные ими революционные изменения происходят в основном согласно общим закономерностям.
Но еще было совпадение во времени двух самых больших внутриполитических обострений в украинском и абхазском обществах последнего двадцатилетия, на которое просто невозможно не обратить внимания тем, кто достаточно давно отслеживает ситуацию в обеих странах. Политолог, доцент МГИМО Кирилл Коктыш писал пару недель назад в «Актуальных комментариях»:
«Так уж получилось, что Абхазия и Украина оказались в одном и том же «революционном цикле», впервые в него войдя в 2004 году».
Тогда противостояние на Украине и в Абхазии развивалось в основном осенью 2004-го и шло параллельно, что прекрасно можно отследить, скажем, по публикациям российской прессы. Нынче, спустя почти десятилетие, на Украине оно развернулось с ураганной силой. Причем в отличие от бескровной оранжевой революции нынешний Майдан принес не только десятки жертв в канун свержения Януковича, но и повлек за собой по сути гражданскую войну на юго-востоке страны с применением тяжелой техники. В Абхазии волнения начались, пожалуй, раньше, еще в феврале 2013-го, но растянулись во времени. И дай Бог, если все ограничится сломанной челюстью одного из защитников сухумского «белого дома» – здания администрации президента. Кстати, еще накануне схода 27 мая один из интернет-пользователей уверял своих собеседников на форуме, что «майдана» у нас, имея в виду трансформацию противостояния в перестрелки, не будет: ведь мы же все свои, «родные» люди. И пока что, если сравнивать ситуацию с украинской, он, к счастью, оказался прав.
И снова к абхазско-украинским параллелям. Многие за пределами Абхазии упорно проводят их не столько имея в виду внутриполитический дискурс, сколько роль России и грузино-абхазские отношения. Вчера ряд СМИ цитировал рассуждения экс-президента Грузии и, как многие утверждают, советника украинских властей Михаила Саакашвили, в которых он сравнивает события грузино-абхазской войны и нынешних боевых действий в Донбассе:
«Тогда Шеварднадзе подписал три соглашения по перемирию, и каждый раз Россия использовала это для перегруппировки сил и захвата новых территорий».
А Путин сегодня, по мнению Миши, поддерживая перемирие на Украине, преследует три цели: избежать «секторальные санкции» со стороны Запада, «создать новые субъекты в виде бандитов из ДНР, что позволит в будущем ссылаться на конфликт между Украиной и ДНР, а не Украиной и Россией»; попытаться снизить бдительность украинского правительства...
Всерьез и всесторонне анализировать высказывания Саакашвили, конечно, не имеет смысла; скажу только, что его мышление, мягко говоря, крайне однобоко. И в тысячный раз приходится повторить: если сегодня Россия, конечно же, стоит за русским и русскоязычным населением юга и востока Украины (Новороссии), то в начале 90-х российское правительство в большей мере поддерживало Шеварднадзе, чем Ардзинба (российские парламентарии – наоборот). И почему бы не считать, что как раз украинские военные будут стараться использовать перемирие для перегруппировки своих сил и нанесения «решающего удара»? Ну, а то, что Саакашвили – против перемирия, никого, конечно, удивить не может. Он ведь такой ястреб... правда, не на поле боя.
Отмечу также очевидное: если в Абхазии более двадцати лет назад был классический этнический конфликт, то нынешняя ситуация на Украине гораздо сложнее и запутаннее. Большинство населения Донбасса – это тоже украинцы, но русскоязычные. Цель украинских националистов вполне можно понять и даже назвать благой – сохранение идентичности своего народа, которой не может быть без сохранения и развития языка. Но оправдывают ли цель такие средства? В Белоруссии русский язык занимает куда более мощные позиции, чем на Украине, но его носителям не объявляют войну!
Что дальше будет на Донбассе? Логика развития подобных конфликтов, в том числе и в бывшей Югославии, подсказывает, что, боюсь, точка невозврата к тому, что было «до», уже пройдена.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия