У абитуриентов в Грузии сейчас горячая пора. Единые национальные экзамены в самом разгаре. В этом году на статус студента претендуют 36 тысяч человек.
Майка в обтяжку, протертые на коленях джинсы, прямые распущенные волосы и густая длинная челка – любимый стиль семнадцатилетней Мари Маранели. Впрочем, как и многих ее сверстниц-тинэйджеров. У девушки сейчас горячая пора – недавно успешно сдала выпускные экзамены, теперь сдает Единые национальные. И хотя оценки станут известны только в конце августа, Мари знает, что она без пяти минут студентка, ведь она – беженка. Ее семья из села Авневи перебралась в Новый Самгори (пригород Рустави) в августе 2008-го, когда Мари было 11 лет. А в этом году для детей беженцев из Южной Осетии государство выделило квоты на обучение. Мари говорит, что чувствует огромную ответственность:
«Было так приятно, когда я узнала, что правительство будет финансировать мое обучение. Мои родители не смогли бы оплатить мне учебу. Эти гарантии придают мне силы. Не хочу, чтобы кто-то подумал, что я пользуюсь своим статусом беженца. Я уже выбрала свой факультет».
Мари хочет посвятить себя театральному искусству, поскольку у нее за плечами профильное музыкальное образование. Но отец вначале очень противился:
«Отец всегда был против того, чтобы я часто выходила из дома. Особенно вначале, когда мы только переехали в Рустави. Он сам толком не знал город, а я тут со своими репетициями, концертами, спектаклями. Он все боялся, чтобы со мной чего-нибудь не случилось, но потом успокоился, я ведь сильная личность», – гордо заявляет Мари.
Девушка рассказывает, как она закаляла свой характер. Говорит, что ей повезло – не пришлось столкнуться с ужасами войны и разрушений. За месяц до того рокового августа отец отвез ее и младшего брата погостить у тети в Хашури.
Для Мари «ее война» началась уже в Рустави. Маленькая девочка видела, как страдают ее близкие, тоскуя по Авневи: заплаканные глаза мамы, напуганную бабушку, которая сидела, забившись в угол, и отца, который перестал улыбаться. И тогда Мари решила действовать:
«Я пыталась шутить, петь, чтобы как-нибудь развеселить всех… Я сейчас так делаю, хотя внутренне иногда и сама нервничаю».
Мари признается: для нее Авневи – это детство. Там все мило сердцу, но туда не вернуться. Скоро девушка станет совершеннолетней. Говорит, что хочет остаться в Рустави – здесь у нее друзья, да и для ее будущей профессии лучше жить в большом городе:
«А вот мои родители очень хотят вернуться в Авневи. Большую часть своей жизни они ведь прожили там. Они не могут привыкнуть к городской жизни, хотя у нас и здесь частный дом, но в Авневи все было по-другому. Я помню сельский праздник. «Гораоба» назывался. Все родственники, соседи собирались вместе, чтобы отметить. Здесь, в Рустави, конечно, не так. Если мои родители когда-нибудь туда вернутся, то летом я буду ездить к ним, ведь я одинаково люблю и Рустави, и Авневи».
Мари немного нервничает и, чтобы разрядить ситуацию, предлагает послушать, как она поет и играет на гитаре. Говорит, что песня на стихи Анны Каландадзе «Грузия красивая» ей напоминает об Авневи:
«Когда папа увозил нас из села, я из окна автомобиля смотрела на поля, а по радио как раз звучала эта песня – «Сакартвело ламазо», и как-то очень сильно все это врезалось мне в память».
