Accessibility links

На что журналист имеет право?


Журналист оказывается в суде обычно в двух ипостасях – либо в качестве наблюдателя за судебным процессом, либо в роли ответчика. Однако сегодня в городском суде Цхинвала журналисту «Эхо Кавказа» Ирине Келехсаевой была отведена роль истца по гражданскому делу против МВД республики Южная Осетия.

4 августа этого года на «Эхо Кавказа» вышел мой материал под названием «Пора бить тревогу!», в котором я рассказывала о резонансной для нашего небольшого города гибели молодого человека – предположительно от употребления курительной смеси «спайс». В материале прозвучала информация, полученная от заведующего реанимационным отделением местной соматической больницы Алика Плиева, который рассказал, что это не единственный случай наркотического отравления за последние дни (правда, определение происхождения наркотиков не входит в круг его обязанностей, пояснил Плиев).

Звучал в материале и голос врача-нарколога Эллы Джиоевой, которая сообщила, что смертельных исходов от употребления «спайсов» в ее практике пока не было. После чего она выразила обеспокоенность, что если следствием будет доказан факт употребления наркотика погибшим, то это плохой знак для всей республики. Ведь появление доселе неизвестного наркотика-убийцы может повлечь за собой все новые трагедии.

please wait

No media source currently available

0:00 0:04:21 0:00
Скачать

Материал, главным посылом которого было желание предупредить об уже нагрянувшей беде, был совершенно неожиданным образом воспринят МВД республики. Ответ пресс-службы ведомства, опубликованный в конце августа под заголовком «Надо слышать не только звон», вынудил меня обратиться в суд с иском «О защите чести и достоинства».

В своем исковом заявлении я обосновала свои претензии, назвав ответ МВД тенденциозным, содержащим клевету и оскорбления в мой адрес. Меня обвиняли в том, что я назвала «бедного парня наркоманом», хотя в моем материале звучит фраза о том, что употребить этот наркотик он мог впервые. Также МВД утверждало, что я «с беспрекословной логикой Джейн Псаки шлепаю свои версии», что я постоянно пользуюсь в своих материалах анонимными источниками. Кстати, использование анонимных источников прописано в статье 39 местного закона о СМИ, к тому же использование конфиденциальной информации на условиях анонимности – это нормальная практика всех ведущих мировых, в том числе и российских СМИ.

Сегодня в зале суда я надеялась услышать позицию МВД по каждому пункту своего гражданского иска. Тем более что делегацию они прислали солидную – кроме начальника правового отдела ведомства на заседании присутствовали еще три сотрудника пресс-службы МВД. Все сказанное главой пресс-службы ведомства Земой Кулумбеговой можно свести к нескольким пунктам. Оказывается, весь мой материал кричит не о проблеме употребления наркотиков молодежью, а о том, что погибший был наркоманом. Что ответ МВД никак не касался моей журналистской личности, а был направлен против подрывной деятельности «Эха Кавказа». Даже цитата из текста послания «империалистическому радио», зачитанная судьей, где упоминается именно моя фамилия, а не главы Госдепа, не произвела впечатления на представителей МВД. Безуспешной была и моя попытка объяснить начальнику пресс-службы МВД разницу между фактом и предположением, на которое журналист имеет право.

Далее пресс-служба МВД представила суду объяснительные расписки двух моих респондентов – Алика Плиева и Эллы Джиоевой. Сделано это было так, будто это какие-то козырные карты, которые должны решить судьбу процесса. Однако расписки гласили ровно то же, что и было отражено в моем материале: об употреблении «спайса», как о факте, эксперты не говорили.

В результате ни с одним из пунктов моего искового заявления представители МВД не согласились. Более того, они попросили у судьи разрешения на проведение лингвистической экспертизы моего текста. Они хотят, чтобы эксперты доказали, что мой материал был призван не рассказать о проблеме, а был написан для того чтобы объявить о наркотической зависимости погибшего молодого человека. Учитывая, что сертифицированных специалистов-лингвистов у нас в республике, да и в соседнем Владикавказе нет, а сама процедура, как мне сказали в одном из экспертных бюро Москвы, длится как минимум 14 дней, рассмотрение судебного дела обещает быть долгим.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия

XS
SM
MD
LG