Accessibility links

Эпоха международно-правовой амбивалентности


Виталий Шария
Виталий Шария

В этом году исполняется 70 лет после завершения Второй мировой войны. Много комментариев в СМИ было посвящено и 70-летию состоявшейся в феврале 1945 года Ялтинской международной конференции, определившей, как часто говорят, основы послевоенного мироустройства. Вот какое любопытное рассуждение встретилось недавно у российского публициста Николая Старикова: Сталину, мол, и в страшном сне не могло присниться, что включение после войны в состав Украины западных областей предопределит нынешние потрясения не только для нее, но и для всего мира, ибо именно «западянцы» стали ударной силой Майдана.

Так-то оно так… Но вообще-то, если идти по такому логическому пути, можно и, как один абхазский оратор накануне грузино-абхазской войны, упрекнуть в недальновидности абхазского царя Леона II. Конкретно – за то, что он начал присоединять в конце восьмого века грузинские земли, и это в конце концов привело современных абхазов к многим и многим проблемам в отношениях с восточными соседями, которые утвердились во мнении, что «Абхазия – неотъемлемая часть Грузии». Но, разумеется, любой исторический деятель решает проблемы именно своего времени, того, что происходит «здесь и сейчас». И разве не справедливым и единственно верным в 45-м представлялось воссоединение всех территорий с разными историческими судьбами, на которых живут говорящие на украинском?

Эпоха международно-правовой амбивалентности
please wait

No media source currently available

0:00 0:04:10 0:00
Скачать

70 лет… Это считается в современном мире и среднестатистической продолжительностью человеческой жизни. Разумеется, постялтинский мир не мог оставаться столь продолжительный срок совершенно неизменным. Но сперва его не только напугало, но и прочно сцементировало появление ядерного оружия. Страх человечества перед самоистреблением и сейчас является одним из факторов, которые останавливают лидеров ведущих мировых держав в ходе их конфликтов перед так называемой красной чертой, самым ярким воспоминанием о чем является карибский кризис 1962 года. В начале 90-х годов с распадом СССР и Югославии политическая карта постялтинского мира существенно изменилась. А потом появилось и то, что я назвал бы международно-правовой амбивалентностью. То есть двойственностью восприятия. Явление это, совершенно новое в истории цивилизации – когда некоторые государства признаны одной частью мирового сообщества, а некоторые другой, – берет начало в 2008 году с провозглашения независимости Косова (хотя отдельные прецеденты, в частности, Северный Кипр, Мавритания, которую Марокко долго считала незаконно отторгнутой частью своей территории, встречались и ранее) и, похоже, будет в дальнейшем только разрастаться. Почему мне так представляется?

Вспомним: после окончания Второй мировой поверженная Германия никогда не поднимала вопроса о возвращении ей Судет, Восточной Пруссии и других утраченных территорий. И потому, что переживала покаяние за преступления нацизма, и потому, главным образом, что у нее не осталось в 45-м союзников, к которым она могла апеллировать, весь мир был против нее; больше того, почти полвека после поражения Германия была расчленена. В конце же двадцатого века сложилась принципиально новая ситуация, когда стороны межэтнических конфликтов обращались за помощью к державам-покровителям, которые, в свою очередь, противостоят друг другу на мировой арене. Но не до такой, конечно, степени противостоят, чтобы раздувать пожар третьей мировой и бросаться в него с головой. А поскольку международная жизнь и дальше не обещает быть бесконфликтной, число полупризнанных, частично признанных… как хотите, так и называйте… обещает расти.

Власти же стран, считающих себя незаконно лишенными части своих территорий – Сербия и Молдавия, Грузия и Азербайджан, Украина и… не знаю, кто дальше, – будут и впредь «требовать свое», предъявлять претензии иностранцам, без их ведома посетившим «отторгнутые территории», даже подвергать этих людей уголовному преследованию и т.д. Хотя, рискну предположить, для обеих сторон конфликтов было бы лучше, если бы утратившие территории и испытывающие по ним «фантомные боли» по примеру немцев середины прошлого века сосредоточились на подъеме своей экономики. При этом, напомню, немцы-то смирились с потерей территорий, которые до этого в течение многих веков были заселены представителями их этноса…

Что лучше – мировая война и определенность с частично признанными, которая наступит-таки после победы одной из сторон, или мир с продолжением этой самой неопределенности? (Третьего варианта, кажется, не предвидится.) Думайте сами, решайте сами… Лично я за второе – «меньшее из зол».

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия

  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG