Сегодня Цхинвалский городской суд повторно отказал в условно-досрочном освобождении единственному ВИЧ-инфицированному заключенному цхинвалской тюрьмы Александру Абаеву. Он был осужден в 2013 году за умышленное заражение СПИДом своей супруги. Заключенный не признает вины.
Заявление заключенного Александра Абаева об УДО поддержала администрация исправительного учреждения, поскольку он отсидел уже половину срока и имел право просить об условно-досрочном освобождении. Несмотря на это, особых надежд на сегодняшнее судебное разбирательство Абаев не возлагал. Еще ни разу цхинвалские суды не выносили решения в пользу заключенных, обратившихся к ним с просьбой об условно-досрочном освобождении.
Сегодняшнее судебное заседание не заняло и 15 минут. По словам родственников заключенного, судья Инал Тибилов сразу лишил Абаева надежды, заявив, что ходатайство администрации тюрьмы не основание для УДО и он будет сидеть столько, сколько присуждено.
По информации моих источников, судья явился на процесс с заранее вынесенным и распечатанным решением. Мои источники также утверждают, что несколько дней назад генпрокурор республики Мераб Чигоев лично звонил в суд и тюремную администрацию и предупреждал не освобождать Абаева, если состояние здоровья позволяет ему находиться в тюрьме.
Заключенный не признает своей вины. Абаев считает, что следствие не представило убедительных доказательств, подтверждающих, что именно он заразил супругу ВИЧ-инфекцией. Родственники заключенного также ставят под сомнение вердикт цхинвалского суда и считают, что власти таким образом решили изолировать больного человека от общества.
Мать заключенного Зара Беппиева сегодня не ходила на судебное заседание. Она говорит, что уже не верит, что в Южной Осетии можно добиться справедливости:
«Изначально нас никто слушать не захотел, куда мы только не обращались, куда мы только не ходили. Везде был от ворот поворот. Нам отвечали: он преступник и будет сидеть. Я ходила к генпрокурору Чигоеву, сколько раз я обивала пороги (его кабинета), он меня и слушать не захотел. А сколько раз я ходила к следователю! Он ответил: я должен его посадить и я его посажу».
Зара Беппиева обращает внимание на неясности в деле ее сына. Например, она утверждает, что после его ареста из цхинвалской больницы пропала история болезни Абаева, которая могла помочь адвокатам в защите осужденного.
«В 2011 году Алик был ранен в ногу, его прооперировали в местной больнице, и у него ВИЧ не было. Все это было зафиксировано в истории болезни, но документ пропал из архива. Кому-то было выгодно, чтобы пропал. А ранившего Алика человека потом выкупили, он наказания не понес. Здесь все продажное. Его кто-то выкупил, а мы остались со своей бедой», – говорит Зара Беппиева.
Администрация тюрьмы предоставляет лечение заключенному, говорят родственники, но он лишен возможности наблюдения со стороны врача-иммунолога.
Местные НПО фактически не занимаются положением дел в пенитенциарной системе республики, а обращения заключенных цхинвалскими правозащитниками зачастую попросту игнорируются. Обходят стороной эти проблемы и югоосетинские СМИ.
Между тем на случаи давления на югоосетинские суды со стороны Генпрокуратуры обращает внимание не только семья Абаева. Сегодня я побеседовала с родственниками других заключенных. Все они на условиях анонимности говорят, что отчаялись добиться справедливости в Южной Осетии и с нетерпением ждут заключения договора об интеграции с Россией. Они надеются, что он будет предусматривать возможность обжалования вынесенных в республике вердиктов в российских судебных инстанциях. Впрочем, отправленный в Москву проект договора пока не содержит этих положений.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
