Accessibility links

О роли личности


Виталий Шария
Виталий Шария

Вчерашнее заседание абхазского парламента первоначально намечалось провести в пятницу 29 мая, но в тот день незадолго до его начала журналистов обзвонили и сообщили, что заседание откладывается из-за поездки депутатов совместно с другими руководителями страны для возложения цветов на могилу Сергея Багапша в село Джгярда. (Как говорили злые языки, кое для кого «совершенно неожиданно выяснилось», что именно 29 мая четыре года назад ушел из жизни второй президент Абхазии.) Абхазские информагентства откликнулись на печальную дату рядом публикаций. А у меня возник замысел вспомнить не только о прожившем всего 62 года Сергее Васильевиче, но и о других наиболее заметных фигурах, которые в значительной мере предопределили историю Абхазии последней четверти века.

Вычерчивать схемы «альтернативных реальностей» можно бесконечно. Легко представить себе, что не пробейся в 1985-м Михаил Горбачев в лидеры «великого, могучего», но уже стремительно дряхлевшего Советского Союза, и тот протянул бы еще несколько десятилетий, Владислав Ардзинба так и продолжил бы карьеру ученого-историка и стал, в конце концов, членом-корреспондентом, как Георгий Дзидзария, а то и академиком АН Грузинской ССР. Но получилось так, как получилось, и Владислав оказался в нужное время на крайне нужном для абхазского народа месте национального лидера.

О роли личности
please wait

No media source currently available

0:00 0:05:05 0:00
Скачать

Он был бескомпромиссный и порывистый, нередко импульсивный, радикальный в отстаивании национальных прав и интересов своего народа. Как-то мне подумалось: но ведь и лидер грузинской общины Абхазии, однозначно ставший им после избрания заместителем председателя Верховного Совета АССР в начале 92-го, Тамаз Надареишвили, тоже отличался радикальностью в отстаивании интересов своего народа. Однако какое могло быть сравнение между председателем ВС – интеллектуалом, доктором исторических наук Ардзинба и этим выходцем их «средних слоев» комсомольско-партийного аппарата Гагры!

Владислав Ардзинба был прирожденным лидером, но, как это часто бывает во власти, наиболее выдающимся и тоже обладавшим лидерскими качествами соратникам было трудно с ним ужиться. Сразу после окончания грузино-абхазской войны в Москву уехали два из них – юристы по образованию и депутаты Верховного совета Абхазии созыва 1991 года: бывший комсомольский работник и «мент» Александр Анкваб и адвокат и зампредседателя Народного форума Абхазии «Аидгылара» Зураб Ачба. Последний, яркий оратор и публицист, вернулся в Абхазию в самом конце 90-х, но его в августе 2000-го настигла пуля так и не найденного киллера. И нам остается только гадать, как развивалась бы история Абхазии начала ХХI века, если бы в ней были такие действующие лица, как Юрий Воронов, за пять лет до этого также ставший жертвой наемных убийц, и Ачба.

При всем огромном авторитете Владислава Ардзинба и кредите доверия к нему в абхазском обществе после войны его положение как лидера было очень осложнено тяжелейшей экономической ситуацией в стране. Кстати, когда в России клянут Ельцина, а в Грузии – Шеварднадзе за нищету 90-х, мне всегда хочется для объективности напомнить, что в те годы, для России еще сопряженные с падением цен на нефть, на постсоветском пространстве продолжался распад экономики, вызванный предшествующими событиями. Ну, а что тогда говорить об Абхазии, где к этому прибавились разрушительная война и блокада со стороны стран СНГ! А еще в новых мирных условиях бескомпромиссность первого президента Абхазии (как известно, наши недостатки являются продолжением наших достоинств) стала оборачиваться против него, плодя ряды политической оппозиции.

Тандем Багапша и вернувшегося из Москвы Анкваба переиграл в 2004 году сторонников Ардзинба и рекомендованного им в президенты Рауля Хаджимба. Этот тандем, как это нередко бывает, состоял из очень разных людей. Несмотря на то, что оба были выходцами из комсомольской номенклатуры и хорошо знали друг друга «по совместной работе» в ее рядах, по характерам своим они во многом являлись антиподами.

Багапш – это открытость, широта натуры, стремление ладить с людьми (показательно, что он ни разу не вступил в публичную полемику с Владиславом Ардзинба). Но мне смешно читать, когда его рисуют как некоего «душку», или так, как писал российский радиожурналист Пронько в тексте, опубликованном в пятницу на сайте «Апсныпресс»: «Багапш ушел как-то тихо, спокойно, «без эмоций». Именно таким, мол, то бишь тихим и спокойным, он был «по жизни». Порой диву даешься, как иные путают свои очень субъективные и, разумеется, случайные впечатления с объективной характеристикой той или иной личности. Вот так же другой российский верхогляд от журналистики описывал Владислава Ардзинба после одной-единственной беседы с ним – чуть ли не как «мягкотелого интеллигента». Что касается Сергея Багапша, то, чтобы иметь адекватное представление о нем, надо бы, к примеру, знать такой факт из его юных лет - свое несогласие с решением баскетбольного судьи он, капитан сборной Абхазии, выразил одной из игр тем, что с силой запустил в него мяч (поступок, в общем-то, неоднозначный). А еще – его «хук справа», которым он, первый секретарь Очамчырского райкома партии, вырубил директора соседнего с райкомом ресторана, продолжавшего, несмотря на неоднократные предупреждения, держать подпольный игорный салон.

Александр Анкваб – это целеустремленность, деловитость и жесткость в общении, рационализм, закрытость. Памятен такой эпизод. В июле 2011-го два кандидата на выборах в президенты страны Рауль Хаджимба и Сергей Шамба проезжали один за другим село Тамыш, направляясь в сороковой день после смерти Багапша на его могилу в Джгярду, и вышли там посочувствовать родным, хоронившим двоих молодых людей, погибших в страшной автоаварии, а «сухарь» Анкваб, тоже ехавший туда, не сделал этого. «В Тамыше решили за него не голосовать», – чуть не скрежетал зубами, рассказывая об этом эпизоде, один мой родственник из этого села. (Однако в августе того года большинство там проголосовало именно за него.)

Наверное, Анкваб был бы идеальным правителем у немцев, или в других обществах, привыкших к порядку, четкости и дисциплине. Однако в кавказских обществах такие руководители воспринимаются часто как нечто чужеродное. В таких обществах могут много говорить, даже кричать о необходимости борьбы с непотизмом, кланово-родственными отношениями, но на деле человек, пренебрегающий отношениями «свой – чужой», выглядит в глазах окружающих странно. И вот парадокс: Анкваб, который десятилетие назад воспринимался многими в абхазском обществе как более сильный политик, чем Багапш (более образованный, остро и четко мыслящий), и лишь волею судьбы ставший «вторым номером», после ухода своего соратника из жизни не смог устоять перед напором объединенной оппозиции. И не в последнюю очередь потому, что, в отличие от мастера командной игры Багапша, он пренебрегал правилом, что надо повсюду выдвигать и расставлять на ключевых постах людей, лично ему преданных. (Из каждого правила бывают исключения, но поддержка Анквабом весьма непопулярной в обществе чиновницы Индиры Вардания, в конечном счете, тоже сыграла против него.)

Сегодня мало кто в абхазском обществе сомневается, что Александр Анкваб из «московского подполья», так же, как это было на рубеже веков, негласно руководит оппозиционными силами в Абхазии, по крайней мере значительной их частью. (Бывших политиков не бывает.) Но о возвращении его в президентское кресло никто не помышляет. И дело не только и не столько в возрасте, близком к предельному для президентских выборов; примечательно, что ровно год после его заявления об отставке 1 июня 2014 он не делал никаких публичных заявлений, не выступил за это время ни с одним интервью. И, думаю, его явно преследует комплекс «хромой утки» в политике.

Рауль Хаджимба еще более десятилетия назад представлялся политиком, который, персонально уступая целому ряду своих соперников, силен теми, кто стоит за ним, своей командой. Об этом говорят и сейчас. И даже такие очевидные ошибки и промахи в глазах общества, как его непохожее на «равноудаленность» поведение во время недавних «кулачных боев» милиции и ГСО, пока не уменьшили серьезно его запаса прочности как первого лица государства. У Хаджимба, как говорят в спортивных играх, «длинная скамейка», а у его политических оппонентов, по общему мнению, не хватает явного харизматичного лидера.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG