ПРАГА---Сегодня в рамках рубрики «Гость недели» мы поговорим с репортером телевизионного проекта Радио Свобода Current Time Шахидой Якуб, которая в настоящее время находится в Турции, на границе с Сирией.
Кети Бочоришвили: Шахида, где вы сейчас находитесь, ваши географические координаты?
Шахида Якуб: Я нахожусь в городе Килис, это прямо на турецко-сирийской границе, которая находится буквально в километре от меня.
Кети Бочоришвили: Она закрыта?
Шахида Якуб: Граница закрыта. Ее закрыли недавно, потому что турецкие власти опасаются наступления со стороны ИГИЛ. Это была как бы официальная версия, почему они закрыли границу. Открывается она только для тяжелораненых, которые едут с сирийской стороны. Ситуация здесь очень тяжелая, потому что граница большая, ее со стороны Сирии контролируют сразу несколько группировок. Исходя из того, что я вчера видела, насколько экипированы турецкие пограничники, этого недостаточно, потому что в любой момент там может что-то бабахнуть. Реально было видно: всего в нескольких километрах от контрольно-пропускного пункта не хватает средств для того, чтобы его укрепить. На самом деле все это висит на волоске. Просто жалко тех людей, которые еле ноги унесли от войны, не дай Бог, чтобы еще здесь с ними что-то случилось. В принципе, в Сирию можно пройти гражданам Сирии из Турции, но оттуда выйти практически невозможно.
Кети Бочоришвили: А что, есть такие, которые возвращаются в Сирию?
Шахида Якуб: Был мусульманский праздник, поэтому Турция открыла границу для тех граждан Сирии, которые имеют здесь родственников, и они переходили туда-сюда. Но в основном, конечно, поток идет оттуда, а не с турецкой стороны.
Кети Бочоришвили: Известны ли какие-нибудь цифры – сколько беженцев с того момента, как Турция стала пропускать, прошло через турецкую границу?
Шахида Якуб: Очень тяжело подсчитывать, потому что официальных, точных данных нет. Например, в городе Килис, где я нахожусь, проживает более 100 тысяч сирийских беженцев. А по всей Турции их количество, по меньшей мере, два миллиона.
Кети Бочоришвили: Есть ли сейчас беженцы, которые скопились на границе со стороны Сирии? Их вообще можно увидеть – в каком они положении, те, которые хотят пройти эту границу?
Шахида Якуб: Их трудно увидеть, потому что к границе пройти очень тяжело. Вчера я была на границе, там с турецкой стороны стоят грузовики с гуманитарной помощью, со стройматериалами, которые заберут такие же грузовики с сирийской стороны. Люди есть, но, в принципе, пройти невозможно, потому что турки пускают только тяжелораненых на данный момент.
Кети Бочоришвили: А как выглядит эта граница – это тоже колючая проволока, то есть вы можете видеть тех людей с турецкой стороны?
Шахида Якуб: Прямо к границе пройти тяжело, потому что сейчас все контролируется турецкой армией. На самом деле раньше граница была достаточно открытой, ее практически даже не было, потому что только недавно стали строить колючие проволоки. Граница была достаточно прозрачна, но в связи с событиями стали усиливать контроль над границей, чтобы люди не переходили.
Кети Бочоришвили: Шахида, а в каком положении беженцы, которые уже перешли на турецкую сторону? Где они, как их разместили, двигаются ли они дальше?
Шахида Якуб: Например, в течение последних нескольких дней я общалась с беженцами, которым удалось перейти границу. Их состояние на самом деле плачевное. Они продают или бросают все последнее дома, забирают то, что можно, и просто бегут. Семья, с которой я вчера общалась, убегала под обстрелами. Это семья из восьми человек, шестеро детей, и им удалось как-то пробраться через колючую проволоку. Денег у них нет, они находятся на попечении гуманитарных организаций, и правительство Турции тоже выделяет какие-то средства. В принципе, в Турции где-то от 22 до 25 лагерей беженцев-сирийцев. Например, два очень крупных находятся прямо рядом с границей, но, как мне сказали, сирийцы предпочитают там не оставаться, потому что там невозможно работать, в общем, как тюрьма. Поэтому те, у кого есть хоть немного денег, пытаются размещаться в арендованных квартирах или домах, чтобы где-то можно было бы подработать, потому что жить не на что. Реально у людей нет денег – они все дома оставили. Тем более, они все рассказывают такие ужасы по выходу, что волосы дыбом встают. На глазах женщины, с которой я вчера разговаривала, и ее дочери застрелили их мужа и отца, ее саму очень сильно ранили, ей тяжело ходить, а дочери пуля попала прямо в шею и она парализована. То, что им удалось выбраться, – это просто чудо. Причем, я должна отметить, что люди бегут от всех – это и ИГИЛ, и сирийская армия, – они просто бегут от войны. Уже не имеет значения, кто стреляет, – они просто бегут. Я общалась с двумя девушками, которые были игиловскими женами. Их просто выдали замуж, потому что какой-то игиловец пришел, попросил руки, а отказать было невозможно. Им удалось убежать. Они очень боятся, даже лицо свое не показывают и из дома практически не выходят. Они рассказывают жуткие истории.
Кети Бочоришвили: Что они думают о своем будущем? Чего бы они хотели?
Шахида Якуб: Они все хотят домой, но прекрасно понимают, что домой попадут еще нескоро. В принципе, большая их часть хочет остаться в Турции, есть те, которые хотят поехать в Европу. В семье, с которой я разговаривала, очень больной мальчик – мало того, что он инвалид с рождения, еще и попал под обстрел, и мать, конечно, хочет его вывезти в Европу для того, чтобы его лечить. Женщина с парализованным ребенком, о которой я говорила, тоже хочет в Европу только для того, чтобы вылечить дочь и встать на ноги. На самом деле они с удовольствием остались бы жить в Турции, потому что это близко к дому, и они на самом деле все хотят домой.
Кети Бочоришвили: А в каком гуманитарном положении они сейчас находятся?
Шахида Якуб: Им помогают турецкие гуманитарные организации, правительство Турции тоже выделило какие-то деньги, которые они получают на руки, у них есть временная прописка – разрешение на проживание в Турции. Им также помогают американские гуманитарные организации, но основной груз этих беженцев лежит на правительстве Турции.
Кети Бочоришвили: Шахида, а что говорят местные жители, как они настроены по отношению к беженцам?
Шахида Якуб: Знаете, они настроены на удивление очень дружелюбно. Я была в городе Газиантеп, Килисе – нет никаких терок между людьми, все очень спокойно и нормально. Эти арабы учат турецкий язык и как бы ассимилируются. Ну, их жалко, мы помогаем, чем можем, то есть никаких таких трений я не заметила.
Кети Бочоришвили: А каков этнический состав тех, кто бежит оттуда?
Шахида Якуб: В основном арабы, есть курды, которые приехали из Кобани – из тех районов, которые были оккупированы ИГИЛ. В основном мусульмане.
Кети Бочоришвили: Есть ли среди них сирийские христиане?
Шахида Якуб: Может быть, и есть, но я не видела.
Кети Бочоришвили: Шахида, а что-нибудь говорят о бомбежках российской армии?
Шахида Якуб: Все жалуются на то, что российская авиация наносит удары по позициям оппозиционных Асаду группировок, а не по позициям ИГИЛ. Мне сегодня сказали, что ночью ИГИЛ сделал достаточно серьезный прорыв в сторону Алеппо и контролирует уже его северную часть.
Кети Бочоришвили: Вы говорите, что они жалуются на то, что русские бомбят не те объекты, которые нужно бомбить. А откуда они об этом знают? Там же, собственно говоря, такое пекло, что и не разберешь...
Шахида Якуб: Дело в том, что у всех, кто здесь, там есть родственники, и все прекрасно знают, кто что контролирует. Например, территории вблизи Алеппо не были подконтрольны ИГИЛ, а сегодня, когда начался этот серьезный прорыв, они подошли прямо к ним. Это указывает на то, что если бы позиции ИГИЛ бомбила российская авиация, они наверняка не смогли бы этого сделать. На самом деле они все жалуются на это. Правительство Турции опасается, что поток беженцев будет еще сильней после атак российской авиации, видимо, поэтому они перекрыли границу. Турция просто не в состоянии больше принимать столько людей. Больше двух миллионов – это огромное количество человек.
Кети Бочоришвили: Можно ли сказать, что после российских бомбежек поток беженцев увеличился?
Шахида Якуб: Невозможно так сказать по двум причинам, потому что люди сейчас зажаты в тех ключевых местах: с одной стороны у них ИГИЛ, с другой стороны сирийская армия, оппозиционная группировка, да еще и бомбит российская авиация. Выехать невозможно. После того как ИГИЛ сделал прорыв, а от Алеппо до границы с Турцией около 30 километров, и эти 30 километров – это дорога жизни. Проедешь – выживешь, не проедешь – до свидания. Там полный бардак, поэтому они не едут – просто невозможно выехать.
