В Абхазии в эти дни общество живет под впечатлением от съезда оппозиционной партии «Амцахара» и его требования досрочной отставки президента республики.
21 октября 2015 года, несомненно, войдет в новейшую политическую историю Абхазии как важная веха. По крайней мере, потому, что впервые у нас (не знаю, были ли такие прецеденты в мире) съезд политической партии проходил на… стадионе.
Руководство оппозиционной партии «Амцахара» объяснило это тем, что всех, включая предполагаемых гостей съезда, членов партии ни одно помещение в Сухуме не вместит. Но была, думается, тут и такая фишка: городской стадион «Динамо», который был восстановлен практически с нуля, стал настоящим символом раздора между прежней и нынешней властью. Будучи в оппозиции, нынешняя нещадно критиковала этот проект за неудачное месторасположение и непомерность капиталовложений (миллиард рублей, хотя сами строители говорят о шестистах с чем-то миллионах), а, оказавшись у государственного руля, вот уже больше года не принимает его в эксплуатацию, ссылаясь на недоделки. Тем не менее на этом стадионе уже с мая проходят соревнования по футболу, в том числе и международные, а недавно интернет-пользователи из «анквабистов» с ликованием комментировали высокую оценку стадиона, данную приезжавшими в Абхазию представителями ConIFA. («Это фантастическое сооружение и по дизайну, и по качеству, и по полю, – отмечает агент FIFA Даг Ларссон».) Словом, не исключено, что организаторы съезда рассматривали место его проведения и как некую наглядную агитацию – посмотрите, мол, как строили при Анквабе, на каком красавце-стадионе мы сидим.
В тот же день Рауль Хаджимба – по словам одного из ораторов съезда, «человек, который называет себя президентом» – отклонил требование съезда «амцахаровцев» добровольно уйти в отставку. И с исторического, золотого, по выражению в соцсетях, крыльца одного из входов в здание администрации президента (сколько раз здесь звучали пламенные речи и происходили драматические, даже трагические события) заявил, что не собирается уходить со своего поста раньше 2019 года, когда истекает срок его полномочий. В резолюции съезда был предусмотрен возможный ответ на эту, в общем-то, неизбежную реакцию главы государства – в ближайшие дни собрать всенародный сход. И вот тут возникает большущий вопрос, особенно с учетом того, что и позавчерашний партийный съезд уже был, по сути, «совмещенным со сходом»: и что? Если попытаться собрать еще больше, скажем, на тысячу или две, участников и повторить все уже сказанное в адрес «антинародного режима» в более коротких выступлениях большим числом ораторов, что в итоге это даст, кроме ощущения дежавю? Если же говорится «сход», а мыслится «силовой захват комплекса правительственных зданий», то это уже совсем другое. А ведь именно такие разговоры сейчас можно встретить в обществе. Еще говорят про «эффект бумеранга»…
Правда, лидер «амцахаровцев» Алхас Квициния и руководитель фонда «АПРА» Аслан Бжания еще накануне съезда подчеркнули, что Блок оппозиционных сил делает все от него зависящее для того, чтобы не допустить никаких инцидентов и противоправных действий. В мае 2014-го, по их словам, был создан опасный прецедент, «но мы намерены действовать строго в рамках закона». Ну, так ведь и перед 27 мая 2014 года один из лидеров тогдашней оппозиции утверждал, что никаких захватов не будет. Скажу больше: судя по ряду известных мне фактов, он был вполне искренен. Только ведь любая политическая сила разношерстна. И в сегодняшней оппозиции, конечно, немало горячих голов, так же, как полтора года назад было в тогдашней оппозиции.
Так или иначе, но склоняюсь к мысли, что на сей раз подобного не произойдет. Во всяком случае, очень на это надеюсь. Да и думаю, что лидеры оппозиции по трезвому расчету понимают, что это был бы для них неоправданный авантюризм. Все-таки, что ни говори, событиям 27 мая предшествовали более девяти лет оппозиционной деятельности «Форума народного единства Абхазии», в течение которых он смог объединить вокруг себя почти все остальные политические силы республики. Те годы превратились в настоящую осаду властных бастионов, время от времени переходившую в острую фазу (вспомнить хотя бы захват митингующими здания парламента в августе 2007 года). Сейчас прошло чуть больше года после инаугурации Рауля Хаджимба, и никаких явных признаков раскола в Координационном совете политических партий и общественных движений, на который, понятное дело, рассчитывали нынешние оппозиционеры, не наблюдается; против требований о досрочной отставке президента выступило и недавно созданное общественное движение «Апсадгьыл» во главе с Бесланом Эшба. И, может, самое важное обстоятельство – обыватель, далекий от внутриполитической борьбы, был напуган прошлогодними майскими событиями и хочет прожить ближайшие годы, а лучше десятилетия, без новых потрясений, и это оппозиционеры не могут не учитывать. Кроме того, оппозиция потеряла бы в таком случае козырь, который постоянно использует в полемике с властями, вспоминая о событиях 27 мая.
Впрочем, многие полагают, что майские события прошлого года были реваншем в ответ на ноябрьские 2004 года, когда в период избирательного кризиса в «клинче» сошлись «багапшисты» и «хаджимбисты», что повлекло – по терминологии первых – разблокирование, а по терминологии вторых – захват комплекса правительственных зданий сторонниками Сергея Багапша и Александра Анкваба. А этому, в свою очередь, предшествовала ситуация, когда «хаджимбисты» захватили здание Верховного суда и заставили судью произнести на телекамеру решение, прямо противоположное тому, которое он только что огласил. Акция была насколько беспрецедентная в мировой судебной практике, настолько и бессмысленная, ибо вывезенный в безопасное место судья, естественно, тут же дезавуировал сказанное под давлением.
Все возвращается на круги своя? Нет, в данном случае более уместной будет другая крылатая фраза: «история развивается по спирали». В послевоенной независимой Абхазии сложилась именно такая внутриполитическая система, основанная на противостоянии двух основных лагерей, в которые разве что рекрутируются с течением времени новые действующие лица. Для сравнения: в Грузии в результате «розовой революции» к власти пришел Саакашвили, но поражение его сторонников на выборах в парламент спустя девять лет вовсе не привело к реставрации власти команды Шеварднадзе, к ней пришли в подавляющем большинстве совершенно другие люди. В Южной Осетии смена властных команд проходила тоже не без осложнений, но опять же по-своему, без борьбы и реваншей двух лагерей.
Конечно, «абхазская модель» была связана с уймой, мягко говоря, «издержек». В то же время для Абхазии просто немыслим разгон демонстраций, каковой произошел в Тбилиси в 2007 году. Не было, слава Богу, и ситуаций с «маски-шоу» и задержанием человека, фактически победившего на выборах, как во время «снежной революции» в Цхинвале.
В одном из интернет-комментариев я прочел примерно такое рассуждение: Абхазия, мол, маленькая страна, и в обоих противостоящих друг другу политических лагерях явно не хватает способных и опытных управленцев высокого уровня; вот если бы они объединились и работали вместе на благо всего общества…. Признаюсь, что такие благостно-утопические мысли приходили мне в голову еще много лет назад, но усмехался себе, вспоминая слова из популярной некогда оперетты: «Так в жизни не бывает, кто этого не знает! Кто этого не знает, так в жизни не бывает!» Альтернатива же политической борьбе за власть хорошо известна – это однопартийная система. Только не секрет и то, сколько приходило тогда во власть людей по блату, не отягощенных профессионализмом. Или диктатура, которая воцарилась в некоторых постсоветских странах, лучше? Так что нам в Абхазии остается уповать на то, что «развитие по спирали» все же будет способствовать росту политической культуры и сведению «издержек» к минимуму.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
