Арендная плата в одном из общежитий Владикавказа, где проживают беженцы, за последние годы выросла в пять раз – с 1100 до 5500 рублей в месяц. Осилить ее могут не все. В канун Нового года с беженцами встретился североосетинский министр жилищно-коммунального хозяйства Игорь Шаталов, который пригрозил выселять неплательщиков. На улице может оказаться и Ирина Хубулова, потерявшая супруга в Цхинвале в августе 2008 года.
Я познакомилась с Ириной Хубуловой в 2013 году в общежитии для беженцев «Коммунальник». Тогда я рассказала слушателям «Эха Кавказа» о трагической истории этой женщины. Ее супруг Мурат Дряев был среди первых добровольцев, отправившихся защищать Южную Осетию в 2008 году. Он погиб 8 августа на подступах к Цхинвалу, попав под минометный огонь. В ноябре 2008 года экс-глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров посмертно наградил Дряева медалью «Во Славу Осетии» «за мужество и самоотверженность, провяленные в ходе вооруженной агрессии против народа Осетии», говорится в указе. Спустя пять лет Ирина с десятилетней дочерью Миланой может оказаться на улице.
В канун Нового года в общежитии «Коммунальник» побывал североосетинский министр жилищно-коммунального хозяйства Игорь Шаталов. Чиновник поставил Ирине Хубуловой ультиматум: платить за проживание 5000 рублей в месяц или перебраться с десятилетней дочерью в комнату поменьше, где помещается всего одна кровать. Ирина Хубулова – безработная. Она живет на государственное пособие по потере кормильца – 6300 рублей в месяц. Ирина говорит, что они с дочерью еле сводят концы с концами и платить за аренду ей нечем:
«У меня муж погиб на войне в Южной Осетии в 2008 году. Я осталась с малолетней дочкой в гостинице «Коммунальник», пока нас не обеспечат жильем или материальной помощью. У меня неврозы, физической работой я не могу заниматься. Я лечусь. В конце декабря к нам приехал Шаталов Игорь и сказал мне: «Будешь платить 5500 рублей и будешь дальше жить. Если не будешь платить, переселись в комнату с одной койкой». Я хочу от государства помощи – или жилье, или материальную помощь. А сейчас я прошу, чтобы меня оставили в покое, не выселяли с дочкой на улицу».
Игорь Шаталов – племянник экс-мэра Владикавказа Михаила Шаталова, многолетнего хозяина североосетинской столицы. Вряд ли чиновник и племянник чиновника могут понять всю тяжесть положения беззащитной вдовы. Ему не интересны бытовые проблемы беженцев: с потолка во время дождя течет ржавая вода, в морозные дни от радиатора вместо тепла отдает холодом и стены от сырости покрываются плесенью.
Вдова Мурата Дряева вываливает на стол написанные от руки письма на имя чиновников Северной и Южной Осетии. Ирина Хубулова безуспешно обращается в госучреждения с 2008 года. Вместо помощи она неожиданно столкнулась с новой проблемой.
Ирина говорит, что многие ее соседи получили от государства сертификаты на жилье и переехали в собственные дома. Ей звонят знакомые и рассказывают, что даже те, кто во время войны никак не пострадал, отремонтировали дома или перебрались в новые. Семья Мурата Дряева, отдавшего жизнь за свободу Осетии, до сих пор не обзавелась крышей над головой.
Несколько лет назад Ирина обращалась за помощью к руководству Южной Осетии. Она и ее супруг – уроженцы Ленингорского района. В 2008 году Мурат Дряев погиб, защищая историческую родину. По словам моей собеседницы, она надеялась, что в Цхинвале ей помогут. Впрочем, чиновница из приемной Эдуарда Кокойты вскрыла письмо на имя президента на ее глазах и тут же отсоветовала обращаться к нему:
«Она мне сразу сказала, что я и мой муж прописаны во Владикавказе, не живем в Южной Осетии и поэтому мне ничего не положено, что пускай меня там обеспечивают. Она мне сказала, что президент уже не рассматривает такие обращения. Я сильно удивилась такому поведению. В Северной Осетии я тоже обращалась к главе, и в приемной сотрудница всегда принимает мои документы, она ни разу их не вскрывала при мне, не комментировала содержание. Мне сказали, что в Южной Осетии я не должна ни на что рассчитывать. Я так и ушла восвояси. Я осталась ни с чем, я повисла в воздухе. Я все-таки надеюсь, что югоосетинские власти помогут мне с жильем, обратят внимание на мои проблемы, потому что отец моего ребенка погиб за независимость Южной Осетии во время грузинской агрессии и Южная Осетия – моя родина».
Ирина неохотно рассказывает о своих проблемах на диктофон. Она говорит, что ей неудобно перед людьми из-за своей недееспособности и бедственного положения.
Пока я разговаривала с ней, к нам подошел один из жильцов общежития, мужчина средних лет. Не скрывая разочарования, он начал говорить о том, что люди больше не верят в высокопарные слова политиков о патриотизме и любви к родине. «Все эти идеалы забываются на фоне чиновников, живущих на широкую ногу и тратящих на личные торжества и юбилеи миллионы. С 90-х годов нас называют беженцами, с тех пор не перестаем удивляться черствости и равнодушию чиновников, которые рассматривают народ не как хозяина своей страны, а как ресурс и средство для личного обогащения». Мой собеседник засомневался, что моя публикация пробудит совесть в чиновниках и Ирине Хубуловой наконец помогут.
На днях женщина обратилась и в приемную премьер-министра Северной Осетии Вячеслава Битарова. Ирине пообещали устроить встречу с высокопоставленным чиновником в течение месяца.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
