В Грузии сформировался консенсус – или почти консенсус – по одному поводу: премьер-министр Георгий Квирикашвили намного лучше, чем его предшественник Ираклий Гарибашвили.
Он выгодно выделяется и по сравнению с подавляющим большинством своих нынешних коллег по партии и кабинету министров. Квирикашвили излучает спокойствие, респектабельность, рассудительность; почти не говорит откровенных глупостей и иногда даже высказывает вполне разумные соображения, например, о европейском и демократическом предназначении Грузии.
Он прекратил перебранку между правительством и президентом Георгием Маргвелашвили и стал проявлять элементарную вежливость: пришел на заседание Совета безопасности, председателем которого по Конституции является президент, и даже привел свой кабинет в парламент, чтобы послушать его ежегодное послание (Гарибашвили эту ветвь власти демонстративно игнорировал). Он встретился с представителями оппозиционных партий либерального направления, «Свободными демократами» и «Гирчи» («Шишка»), проявив интерес к их соображениям по поводу направления развития страны.
Он также встретился с представителями бизнеса и, похоже, очаровал даже некоторых из тех, кто до сих пор правительство постоянно поносил. Даже курс грузинского лари, до того все время падающий, в последние пару недель пошел на поправку.
Я тоже часть консенсуса: мне нравится, что у нас появился премьер, которого не стыдно показать в приличном обществе и от которого можно услышать что-то разумное. Но мне также полагается смотреть в корень и постараться разобраться, что его появление на вершине власти может означать для страны. Как раз прошло сто дней после его назначения – полагается подвести первые итоги.
Вот этих итогов, которые можно непосредственно связать с новым руководством, или даже какого-то нового направления пока нет. Благозвучные и иногда разумные высказывания нового премьера пока не преобразились в конкретные действия, которые можно было бы счесть «политическими инициативами». Самым реальным, что приходит в голову, можно назвать улучшение отношений с президентом, но и это имеет скорее символическую нагрузку. Что не исключает, что какие-то решения Квирикашвили могут в будущем принести позитивные результаты в какой-то сфере. Но чего-то осязаемого еще не видно.
Что заставляет нас вернуться к вопросу: а в чем, собственно, роль и функция премьер-министра? По Конституции он – лицо, принимающее самые главные решения в государстве. Но ни у кого нет иллюзий, что он таковым на самом деле является. Это видно хотя бы из того, что новый премьер не сделал ни одного изменения в кабинете министров по сравнению со своим предшественником (не считая назначения министра на пост, который ранее занимал сам). В странах, где премьер действительно принимает решения, такого быть не может – это противоречит природе политического лидерства. Но в Грузии это происходит уже во второй раз: так же «скромно» начинал и Гарибашвили, принявший бразды правления непосредственно у Бидзины Иванишвили.
Главные политические события, которые объективно определяют период правления Квирикашвили, – фактический распад коалиции «Грузинская мечта», лидером которой он стал по должности, а также кампания морального террора при помощи распространения или угрозы распространения секс-видео с участием важных политических и общественных фигур. И то и другое полярно противоположно имиджу, который проецирует Квирикашвили. Смысл распада коалиции сводится к вытеснению из нее «республиканцев» – единственного остающегося элемента, олицетворяющего направленность грузинской политики на европейские ценности; те, кто остался в «Мечте», по своей ментальности гораздо ближе к Путину, чем к Европе. «Республиканцы» объявили, что остаются в коалиции до выборов (или до того, как их окончательно выгонят). В данном случае важно, чем они такое решение оправдывают: кроме «сталинистов» и «видео-шантажистов» (это их слова), в «Мечте» есть и хороший Квирикашвили.
Все это заставляет думать что Квирикашвили – прежде всего новый пиар-проект Бидзины Иванишвили. Он – соломинка, за которую могут ухватиться те, кто продолжает верить в то, что правительство хочет сделать Грузию европейской страной. Если понимать его роль именно так, этот проект пока успешный: ему удалось сбалансировать впечатление от вытеснения «республиканцев» и усиления антизападной риторики в рядах «Мечты». Но это еще не означает, что, кроме функций каждодневного менеджмента, у него действительно есть реальные властные полномочия, позволяющие влиять на направление грузинской политики.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
