Было время, когда, рассуждая о внешней политике, грузинское общество уподоблялось романтичной особе лет 18 отроду. Повсюду мерещились статные принцы на белых жеребцах, которые никак не могли выстроиться в очередь, затуманенное бессонницей сознание выискивало тайный смысл в каждом встречном слове, сердце жаворонком взмывало ввысь и трепетало в изнурительной аритмии. Но это было давно, с тех пор девушка повзрослела. Душа покрылась шрамами, и править ею стал холодный расчет, словно тиран, захвативший власть в годы смуты.
О внешнеполитических вопросах говорят все меньше, но посмотреть, как они отражаются в кривом зеркале предвыборной пропаганды, тем не менее стоит. Каждый из них, подобно кораблю Одиссея, проходит между Сциллой и Харибдой двух радикальных теорий. Согласно одной, от действий грузинского руководства почти ничего не зависит, поскольку страна является лишь разменной монетой на торжище великих держав. В рамках другой мы не только распоряжаемся своей судьбой, но можем оказывать определяющее влияние на региональную политику и «в детской резвости колебать треножник сложных дипломатических расчетов», как писал Зураб Авалишвили, который 100 (без малого) лет назад метался между европейскими столицами, пытаясь спасти молодую грузинскую республику. Не спас, конечно, но оставил чудесные мемуары.
На западном фронте большие перемены, и правящая партия будет указывать на бонусы от сближения с Евросоюзом и, в частности, либерализацию визового режима как на одно из главных достижений. Сопутствующий энтузиазм на сей раз многократно компенсирует неудовлетворенность тем, что процесс интеграции Грузии в НАТО буксует, словно «кюбельваген» в полесской грязи. Но он не решит проблемы, возникшей из-за Михаила Саакашвили, – тот в свое время счел, что быстрое предоставление Грузии Плана действий по членству в альянсе (MAP – если использовать английскую аббревиатуру) является неизбежным, и его пропагандистская машина принялась насаждать это мнение, как Хрущев кукурузу, – повсеместно, бессмысленно и беспощадно. Когда иллюзии развеялись, выяснилось, что наличие или отсутствие МАР превратилось в главный критерий оценки политики, направленной на интеграцию в НАТО. Вообще, человек с микрофоном иногда создает больше проблем, чем обезьяна с гранатой.
Сближение с Евросоюзом – единственный вопрос, вокруг которого в Грузии сложился общенациональный консенсус, и выступать против него не станет никто. А вот с НАТО не все так однозначно – недостижимость МАР остается важным аргументом антизападной пропаганды. Есть и противники, и скептики, и политики, призывающие брать пример с послевоенной Финляндии. Но, оценивая ситуацию в контексте предвыборной агитации в целом, можно сказать, что европейский локомотив пока уверенно тащит за собой бронированный пломбированный натовский вагон.
Смотрим на север, а там Россия-Сфинкс, как и утверждал Александр Блок. Здесь «Грузинская мечта» попадет под перекрестный огонь. «Западники» будут обвинять власти в излишней уступчивости на грани коллаборационизма, а «восточники» в том, что они подставляют страну под удар, избегая обсуждения условий Путина (каких именно – не уточняет никто). В такой ситуации будет сложно представить как бесспорное достижение снижение риска начала новой войны или отмену торгового эмбарго. Температура, как и водится, повысится в августе, если в Цхинвальском регионе действительно пройдет референдум о присоединении к России.
Грузинское руководство попытается использовать его для дискредитации югоосетинского проекта, указывая всему миру на то, что не управляемые извне свободолюбивые сецессионисты, как правило, не проводят референдумов о вхождении в состав соседних держав и не передают судьбу суверенитета в руки одного человека (а именно Леонида Тибилова). Внутри страны власти, вероятно, будут упирать на то, что мировое сообщество не признает итогов референдума, а Кремль, несмотря на крымский прецедент, попросту не решится на аннексию. Ну, а Москве грузинская сторона, не имея, по сути, возможности для маневра, скорее всего, продемонстрирует, что не воспринимает угрозу как реальную, и это почти гарантированно приведет к повышению ставок и росту напряженности после четырех лет относительного спокойствия. Но, поскольку грубая конфронтационная риторика во многом изжила себя в ходе кризиса десятилетней давности и раздражает большую часть электората, политикам придется искать изощренные средства для мобилизации эмоций.
Тем временем над Карабахом пылает зарево в багровых тонах, и правящая партия будет тщательно следить за тем, чтобы необдуманные комментарии ее представителей не отпугнули ни азербайджанцев, ни армян. «Национальное движение», которое выступает за тесный союз с Анкарой и Баку и стремится сохранить (впечатляющую в прошлом) поддержку в районах населенных преимущественно азербайджанцами, может в какой-то момент потерять равновесие и поставить свою нейтральность под сомнение. Другие партии, по всей вероятности, просто не полезут на это минное поле, ограничив свою позицию по карабахскому вопросу ритуальным заклинанием: «Не стреляйте, братья!» В то же время пророссийские группы будут крайне настойчиво указывать на угрозу со стороны Турции.
Об Украине и Сирии в ходе предвыборных дебатов вспомнят разве что мимоходом. События в этих странах, безусловно, важны и интересны, но коллективное бессознательное, как правило, стремится вытолкнуть из повестки дня элементы хаоса, привнесенные извне, ему и своего бардака достаточно.
Скорее всего, ни один из внешних импульсов не окажет значительного влияния на результаты выборов, внимание грузин будет приковано к гордиеву узлу внутренних проблем. И пусть весь мир подождет, если это возможно.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
