Accessibility links

«Заединщики» сражаются до конца


Виталий Шария
Виталий Шария

Когда в минувшее воскресенье под сводами величественного Новоафонского монастыря проходило Второе Церковно-народное собрание, на которое, по данным организаторов, собралось около полутора тысяч человек, мне вспомнились две цитаты, которые несколько недель назад, конечно, совсем по другому поводу, какой-то форумчанин в абхазском сегменте интернета выложил как козыри в полемике.

Первая из них звучит так: «Если бы в одно прекрасное утро мы обнаружили, что отныне все люди – одной нации, одной веры и одной расы, то еще до обеда мы бы изобрели новые предубеждения». Выяснил, что фраза принадлежит Джорджу Эйкену, американскому сенатору прошлого века. Я и сам давно люблю порассуждать на эту тему, представляя, что в таком случае блондины, наверное, начали бы враждовать с брюнетами, или те, у кого мочка уха приросшая, с остальными, или правши с левшами и т.д., но американец, надо отдать ему должное, сформулировал мысль кратко и блестяще.

«Заединщики» сражаются до конца
please wait

No media source currently available

0:00 0:04:07 0:00
Скачать

А вот автора другой фразы, приведенной форумчанином «до кучи»: «Люди не делятся на национальности, партии, фракции и религии. Люди делятся на умных и дураков, а вот дураки делятся на национальности, партии, фракции и религии», я в интернете так и не нашел (хотя она и встречается в некоторых подборках афоризмов). Что показалось вполне объяснимым. Фразочка, честно говоря, так себе, вызывающая немало сомнений и возражений. Ведь при таком подходе триста спартанцев, Жанна д'Арк, Минин и Пожарский и подобные им должны вызывать осмеяние…

Но можно догадываться, что хотел, но не смог сказать автор этой мудрости: большинство людей, увы, склонно отнюдь не к компромиссам, а к конфронтации. Как полагают некоторые ученые, это доминирующая черта нас, воинственных кроманьонцев, которые около тридцати тысяч лет назад окончательно вытеснили с планеты другую, тупиковую, ветвь гоминид – неандертальцев. Те, хоть были и помощнее физически, но обладали менее развитыми интеллектом и способностью адаптироваться к окружающей среде. А еще – более покладистым и миролюбивым характером. Если это действительно так, то, может, центристы среди нас – это те, кто унаследовал гены неандертальцев, которых кроманьонцы, опять же по одной из версий, частично ассимилировали?

Впрочем, вернемся из этого полушутливого экскурса в палеонтологию в наши времена.

Деление человечества на языки и этносы – это нечто, не зависящее от человеческого сознания, данное нам свыше. И потому предубеждения, выливающиеся в ксенофобские проявления, в неприязнь к другому народу – одно, а защита своего этноса от уничтожения и порабощения – совсем другое. Но чем более сомнительны основания, по которым происходит деление общества на группы, и чем скорее это деление ведет к активному, порой яростному противостоянию, тем уместнее бывает вспомнить афоризм Эйкена. Ах, как же увлекательны эти войнушки для «заединщиков» (слово, ставшее популярным в разгар борьбы двух лагерей среди русских писателей на рубеже восьмидесятых-девяностых прошлого века и употреблявшееся обычно в ироничном ключе)! Как часто приходилось мне наблюдать азартный блеск в глазах коллег в трудовом коллективе, который поражала так называемая групповщина! Как стремительно втягиваются сейчас в ожесточенные споры о том, вырубать или не вырубать деревья на ремонтируемой улице в Ткуарчале, люди, имеющие о предмете разговора самое смутное представление!

Противостояние «команд» главы Абхазской православной церкви о. Виссариона (Аплиаа) и председателя Священной митрополии Абхазии о. Дорофея (Дбара) впервые получило публичную огласку весной 2005 года во время беседы за круглым столом с участием обоих в Национальной библиотеке Абхазии, на которой мне довелось присутствовать. Сперва оно воспринималось как привычный конфликт «отцов и детей». О. Дорофей демонстрировал высокую теологическую и общую ученость, выпускал книги, проявил незаурядные административные способности, и неудивительно, что абхазская интеллигенция в основной своей массе начала выказывать симпатии к его команде. Тем более что, учась позже в аспирантуре в Греции, он получил там сан архимандрита.

Но о. Виссарион оказался крепким орешком. В его команде осталось большинство абхазских священников, именно его однозначно поддерживает руководство Русской православной церкви, а о. Дорофея и его соратника оно «запретило в служении». Вес же РПЦ в православном мире несопоставим с весом любой другой автокефальной Церкви, включая Вселенскую (Константинопольскую), к которой решила апеллировать в борьбе за восстановление абхазской автокефалии Священная митрополия Абхазии во главе с архимандритом.

За истекшие одиннадцать лет противостояния бывали моменты, внушавшие надежду на «замирение», но чем дальше, тем больше копились взаимные выпады и обиды и тем очевиднее для наблюдателей становилась невозможность компромисса. Вот почему мне кажется верхом как наивности, так и неосведомленности в «истории вопроса» такое высказывание одного из интернет-комментаторов, прочитанное на днях:

«Собрания ничего не дадут. Все гораздо проще на самом деле. СМА надо сесть с о. Виссарионом за один стол и положить конец расколу. О. Виссарион должен дать дорогу молодым и прогрессивным священникам, тем более что они выступают за автокефалию Абхазской церкви».

Нечто подобное, с использованием той же лексики излагала и одна из выступавших на заседании в минувшую пятницу политсовета партии «Единая Абхазия»: надо, мол, их посадить друг перед другом и убедить… Ну, не смешно ли, если знать, сколько раз с одной стороны было произнесено: «Мы готовы к диалогу только после того, как раскольники покаются», а с другой – «Мы готовы сотрудничать со всеми, кроме него» (т.е. отца Виссариона)?

На самом деле, и это очевидно, в основе противостояния двух групп священников и мирян в абхазской православной общине лежит исключительно столкновение двух сильных характеров, их личные амбиции (как говорится, нашла коса на камень). Здесь, разумеется, нет и намека на «теологические разногласия», раздирающие многие конфессии. А тактические различия – АПЦ уповает на Москву, а СМА на Константинополь – это вовсе не причина, а следствие данного личностного противостояния.

А вот мнение еще одного интернет-форумчанина:

«Я был в числе тех, кто активно поддерживал в нашем районе и агитировал при сборе подписей за идею независимой церкви, за о. Дорофея! Но... Я был 27.05 2014 года на обоих митингах до штурма! Слышал, что говорили... О. Дорофей поддержал только тогдашнюю оппозицию... Он, как духовное лицо, по моему мнению, должен был: 1. Не участвовать в политических дрязгах! 2. Если пошел, то побывать в обоих местах! Там расстояние близкое, а Дорофей – молодой. Трудов-то? 3. Или, еще лучше, встать между собравшимся! Но он выбрал то, что выбрал! Поддержал того, кого поддержал! Из песни слов не выкинешь… Теперь ультиматум ставят ему те, кто, вроде, поддерживали его при Церковно-народном собрании в 2011-м, кого он поддерживал 27.05.2014 года. Неисповедимы пути Господни...»

Тут, мне кажется, тоже есть определенные упрощение и наивность. «Быть над схваткой» – вы слишком многое требуете от человека, пусть и облаченного в сутану. Дорофей был тогда, два года назад, на стороне Хаджимба, поскольку ранее тот поддерживал СМА, а также поскольку надеялся, что после прихода к власти он всецело поддержит митрополию. Но любой, кто сегодня становится во главе Абхазии, должен так или иначе ориентироваться на позицию Москвы…

Я тоже некогда был в числе тех, кто активно поддерживал СМА, – так же, как и многие мои друзья, представители интеллигенции, которых я весьма уважаю и которые продолжают делать это и теперь. Сегодня же скорее придерживаюсь нейтральной позиции. Но не исходя из тех претензий, которые высказывает о. Дорофею процитированный интернет-пользователь. А просто потому, что во мне, наверное, больше генов, оставшихся от неандертальцев, и меньше страсти к «заединству». Да и многие другие, знаю, отошли от активного участия в этой борьбе – видя, наверное, всю ее тупиковость. А еще по той же причине, по которой одна моя знакомая любит говорить по разным поводам: «А зачем я должна тратить на участие в их препирательствах свою единственную жизнь?»

Второе Церковно-народное собрание, прошедшее в преддверии Вселенского православного Собора на греческом острове Крит и спустя ровно пять лет после первого и избравшее новый состав совета СМА, ознаменовалось в Абхазии новым бесплодным обострением внутри- и околоцерковной полемики. При этом противники СМА воспользовались ею, чтобы попросить светские власти отобрать у митрополии Новоафонский монастырь. Дискуссия разгорелась в канун Собрания, но продолжалась и после него, в основном среди интернет-пользователей. И, как обычно, предлагаемые пути преодоления раскола представляют собой попытки перетянуть одеяло на ту или другую сторону.

«А что же предлагаешь ты?» – спросит, возможно, кто-то. Да ничего. Единственное, что могу предложить, – оставить все как есть, ибо это меньшее из зол. Ведь нередко «борьба за объединение» бывает такой, что камня на камне может не остаться. В начале нулевых годов я, как и многие в абхазском обществе, возмущался и недоумевал: зачем откалывать от Союза писателей Абхазии почти половину его состава и создавать на ее основе Ассоциацию писателей? Ну и что? Сосуществуют они уже почти полтора десятка лет, и никому это, кажется, не мешает... Да, кроманьонцы мы, и ничего тут не поделаешь.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG