В этом месяце на курорте Пицунда начал функционировать дельфинарий – первый в Абхазии. Небольшой – всего два дельфина и два морских котика, которые выступают перед зрителями в шоу-программе. (Цена билета для взрослого – 500 рублей, дети проходят без билетов.) Ранее Министерством по курортам и туризму Абхазии было подписано соглашение с одной из российских фирм, которая бесплатно отремонтировала бассейн на территории курорта, пустовавший уже не одно десятилетие, в обмен на выделение фирме около трети его площади, на которой и создан дельфинарий.
Это весьма приятное и знаменательное для всей курортно-туристической сферы Абхазии событие – всего лишь присказка, а «сказка» у меня пойдет о другом.
Не так давно смотрел по телевизору новый фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи» по рассказам Сергея Довлатова. И какой же памятной, незабываемо затхлой атмосферой дохнуло на меня! Да, во всей советско-партийной печати, от Эстонской ССР, где проходило действие довлатовских рассказов, и до Курил, от Салехарда до Кушки, работали тогда одни и те же законы «искривления реальности». С историями, подобными той, когда в эстонском роддоме «подбирался» юбилейный новорожденный для газетного репортажа и кандидаты долго по разным причинам не устраивали редактора, мне тоже в разных интерпретациях приходилось сталкиваться не раз.
Или вот воспоминание из того же смыслового ряда. Как-то в середине восьмидесятых ко мне в кабинет в редакции «Советской Абхазии», где тогда я работал, заглянул абхазский писатель Даур Зантария (он очень рано, в 2000-м, ушел из жизни). Даур показал отрывок своей прозы, где фигурировала молодая сухумская цыганка. Текст был великолепный, но, когда Даур спросил меня, стоит ли предложить его редактору для публикации в газете, я, что называется, замахал руками: «Да ты что, в «Советской Абхазии» – про цыганку?!» И рассказал ему про недавнее свое дежурство по номеру, когда в статье о проблемах сухумского рынка, где упоминались торгующие там цыганки, читавший полосы параллельно со мной редактор заменил это слово на «люди в пестрых одеждах»… (Затрудняюсь точно сформулировать мотив, который им двигал, но в голове крутятся слова «эвфемизм» и «как бы чего не вышло».) Проза в газете вообще печаталась крайне редко, в особых случаях, и представить себе, что героиней произведения молодого автора, публикуемого в «партийной газете», будет цыганка, было нереальным. В общем, я посоветовал Дауру принести что-то другое, что сможет вписаться в «формат».
Вскоре после того, как смотрел фильм «Конец прекрасной эпохи», я встретился со своим старым приятелем Сергеем Эшба, который во второй половине восьмидесятых годов работал фотокорреспондентом республиканской газеты на абхазском языке «Апсны капш». К сожалению, он потом навсегда ушел из этой профессии. Сейчас занимается курортным бизнесом, имеет гостевой дом в сухумском микрорайоне Маяк, где и живет. Виделись мы с ним после войны крайне редко и мельком, а тут разговорились под его шикарное домашнее вино и шашлык, приготовленный в его дворе на берегу моря. И по ходу воспоминаний о былом, включая наши совместные командировки в города и веси Абхазии, он поведал историю, о которой я никогда раньше от него не слышал, но которая показалась мне блестящей иллюстрацией того идиотизма, до которого доходили порой провинциальная партийная пресса и вообще советская система.
Началось все с того, что в один прекрасный майский выходной день в его фотолабораторию в редакции, куда он пришел проявлять пленку, настойчиво постучали. Сотрудник Сухумского физико-технического института Владислав Романов на чистом абхазском языке (вот пример того, о чем мечтают многие последние годы ответственные за воплощение в жизнь программы развития абхазского языка) рассказал, что он часто рыбачит в Сухумской бухте на моторной лодке. И вот сегодня там, в бухте, напротив памятника защитникам Кавказа настоящий фурор произвело появление дельфина, который делал вокруг рыбацких лодок круги и уплывал от них туда, где находились косяки рыбы, будто зовя за собой, выпрыгивал из воды с открытой пастью, выпрашивая у людей рыбешки, и вообще выделывал номера, как цирковой. «Это же будет сенсационный снимок для вашей газеты!» – заверил он Сергея. И потащил за собой….
Сергей отснял целую пленку, а в понедельник утром, с трудом сдерживая нотки торжества в голосе, выложил на стол редактора своей газеты кучу снимков, на которых была в разных ракурсах изображена выпрыгивающие из моря и хватающая угощение из рук рыбака афалина – черноморский дельфин. Каков же был его «облом», когда редактор, просмотрев снимки, накинулся на фотокора: «Кто тебе сказал это снимать? А, может, это дельфин-шпион, из тех, что американцы к нам засылают? В колхозах разгар продажи государству табака, а ты тут ерундой занимаешься». Сергей, зная, что спорить с шефом, когда тот завелся, бесполезно, молча сгреб снимки в охапку и ретировался. Когда спускался с третьего этажа в фотолабораторию на первом, решил заглянуть в расположенную на втором этаже редакцию газеты на русском языке «Советская Абхазия» – ту самую, где я тогда работал. Исполняющий обязанности ее редактора Тариэл Аршба, увидев его со снимками, инстинктивно протянул к ним руку. Решили опубликовать снимок в «СА» под псевдонимом, ибо редактор Сергея обязательно обиделся бы на его «измену». Подумав, Сергей остановился на псевдониме «К. Гупский». Буквой «К» он зашифровал слово «князь», а Гуп – это село, откуда его корни. Правда, Эшба – фамилия не княжеская, а дворянская, но неважно…
Получилось, однако, так, что пока снимки лежали в редакции «Советской Абхазии», их увидел собкор газеты «Правда» и, что называется, «обошел на повороте» Сергея. Прошло несколько дней, и вдруг выходит сенсационный материал в газете «Правда» под заголовком «В сухумской акватории дельфин помогает рыбакам» с фотографией Бориса Соколова. Наконец снимок Сергея напечатали в «Советской Абхазии». Обошлось ему это очередным строгим выговором от своего редактора, но снимок все же был опубликован потом и в «Апсны Капш». Правда, как-то и Аршба стал с подозрением расспрашивать, что означает инициал «К.» в его псевдониме. (Мне так кажется, что Сергей Эшба похвалился перед сверстниками-коллегами своей изобретательностью, и это дошло до Тариэла Леонтьевича – а ведь слово «князь» было в те времена, не такие уж далекие, неприемлемым для партийной газеты.) «Ну, так это… Константин», – выкрутился Сергей.
Как говорится, прошли годы. Спустя немало лет после грузино-абхазской войны Эшба был на похоронах одного сухумца. Перед «посадкой» за поминальный стол среди собравшихся мужчин зашел разговор о дельфинах, и Сергей спросил, помнят ли собеседники того дельфина из восьмидесятых, который попал в газету «Правда». И коротко рассказал историю про него. Далее, по словам Сергея:
«Один из них пристально посмотрел на меня, как бы решая, говорить или не говорить, и наконец начал свой рассказ: «Да, прекрасно помню того дельфина. Прошло более двадцати лет, как уже нет СССР; думаю, можно говорить. Работал в то время я механиком научного судна «Сигнал». К нам поступило задание из КГБ поймать дельфина, который крупнее обычно встречающихся у нас и подозрительно кружится возле закрытого объекта – акустической научной станции. Вполне вероятно, что он напичкан наблюдательными приборами и является американским военным шпионом, решили там. И вот, вооружившись снастями, пошли мы на поиски. Крутились в море почти целый день – от аэропорта до Эшеры. Только к вечеру он попался на глаза, плыл со стороны Нового Афона. Долго мы с ним возились, никак не могли выловить сетями, все хитро увиливал, уходил на глубину. Наконец, видимо, от усталости он сдался, не стал глубоко нырять и легко попался к нам в сети. Мы чувствовали себя героями, рассуждали, что теперь нам по медали дадут. Выпотрошили его, но, естественно, ничего в его внутренностях не нашли. И нам очень стало жаль этого дельфина». Так закончил свой рассказ этот старик, и в это время попросили нас пройти за стол и помянуть покойного. За столом мне хотелось поднять стакан отдельно за того дельфина, но промолчал: не все поймут, подумал. Позже выяснил, что в то время, когда «научники» пытались выловить дельфина в море, в кабинете редактора «Советская Абхазия» Тариэл Леонтьевич по красной вертушке позвонил в Аджарию и спросил прямо у ее тогдашнего руководителя, не пропали ли из Батумского дельфинария их питомцы. Оттуда позже пришла телефонограмма, что в море было выпущено два больных дельфина. Эта практика такая: в неволе могут умереть, а в открытом море – выжить. В вашем случае, видимо, был один из них – сообщили оттуда».
«Научники» же из тогдашнего секретного института «Атолл» узнали о подозрительном дельфине из КГБ Абхазии, куда просигнализировал бдительный редактор Сергея.
Оглядываясь сегодня вокруг, я думаю вот о чем: люди рождаются все те же, средний интеллектуальный уровень их не вырос и не снизился. И глупостей творится уйма. Просто та эпоха в силу ее специфики рождала «перлы», в реальное существование которых молодому поколению в наши дни верится с трудом.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
