СУХУМИ---В минувшую субботу ведущий передачи «Смак» Первого российского телеканала Иван Ургант завершил очередной выпуск витиеватой шуткой: «Знаете ли вы, что «лобио» в переводе с грузинского означает: «Мама, иди скорее, по телевизору юбилей Горбачева показывают!»
Для десятков миллионов телезрителей эти слова наверняка наложились на показанный накануне поздним вечером по тому же каналу репортаж о торжествах 30 марта в лондонском Роял Альберт Холле в честь 80-летия Михаила Горбачева. Можно не сомневаться, что множество зрителей, чертыхаясь, переключали в тот вечер телевизор на другие каналы, поскольку до того собирались смотреть замененную этим репортажем передачу «Закрытый показ». А если даже и не собирались, то переключали потому, что все равно одно имя Горбачева, так обожаемого на Западе, вызывает у них аллергию…
Как-то довелось мне перед этим заглянуть на один российский интернет-форум, где обсуждался юбилей Михаила Сергеевича, и был поражен… Нет, не языком ненависти, который преобладает, говорят, на таких форумах во всем мире, а тем, что среди десятков комментариев не нашлось, кажется, ни одного, где его удостоили бы добрым словом. И той дружностью, с которой юбиляра поносили люди с совершенно разными взглядами на мир. Что ж, это не ново, что у столь многих к нему находятся свои счеты. О ностальгирующих по «славному советскому прошлому» и говорить нечего.
Но разве мало единомышленников и у бывшего советского диссидента Буковского (того самого «хулигана», которого в 76-м обменяли на Луиса Корвалана), живущего в Лондоне и обратившегося 30 марта в Вестминстерский мировой суд с требованием арестовать бывшего президента СССР за приказы о разгоне антисоветских демонстраций в 1989-1991 годах в Тбилиси, Баку и Вильнюсе, и гибель в результате этого более ста человек?
Что ж, никогда не спорил и не спорю: не по Сеньке оказалась шапка. И пушкинское «правитель слабый и лукавый» куда больше, наверное, подходит Горбачеву, а не Александру I.
Но тут же вспоминаются и другие, уже почти хрестоматийные строчки, Игоря Губермана – о том, как ненавидят Фанни Каплан: одни «за то, что стреляла в вождя», другие «за то, что она промахнулась». И вот перебираю в уме имена известных исторических деятелей, с масштабом личности неизмеримо крупнее, чем у Горбачева, и честно говоря, не думаю, что кто-то из них, окажись на его месте, остался бы для всех «покрытым славой». Да, многие из них выглядели бы намного достойнее Горби, их не упрекали бы в малодушии, недальновидности, но ведь факт: если ты сказал «а», то должен сказать и «б». И в итоге кто-то за что-то их обязательно ненавидел бы. Поэтому все, кто считает Горбачева исчадием ада, повинным во всем плохом, что произошло на шестой части суши с 1985 года, для меня прежде всего недалекие, не способные к аналитическому мышлению люди, которые не могут увидеть махину исторического процесса во всей ее сложности и противоречивости.
А мне хочется рассказать историю, которая произошла больше четверти века назад, в первый год пребывания Михаила Горбачева у руля одной из двух тогдашних сверхдержав мира. В ту пору в Тбилиси выходил и пользовался немалой популярностью ежегодный сборник «Дом под чинарами» - произведения писателей, живущих в Грузинской ССР и пишущих на русском языке. Составителем его был прозаик Михаил Юрьевич Лохвицкий, фронтовик и адыг по происхождению, прославившийся в 80-е в черкесском мире романом «Громовый гул» о Русско-Кавказской войне XIX века.
Я познакомился с ним, когда он в середине 80-х приезжал в абхазский поселок Агудзера близ Сухума на отдых, который совмещал с работой с молодыми литераторами, входившими (и я в том числе) в литобъединение «Агудзера». В «Дом под чинарами» за 1986 год позднее вошла большая подборка стихов и рассказов участников нашего объединения. А вот сборник «Дом под чинарами», вышедший двумя годами раньше, в 1984 году, почти полностью, как мне рассказывали, был изъят и уничтожен (один из чудом сохранившихся экземпляров 10-тысячного тиража хранится в моей домашней библиотеке).
И ведь, как назло, в этом выпуске были опубликованы очень интересные, на мой взгляд, прозаические вещи – повести жившего тогда в Батуми Семена Криворука «Пожаловать добро», Вадима Сухачевского «Ниноза Макушина на диспуте о любви», рассказ сухумчанки Надежды Венедиктовой «Традиция и пять бутылок шампанского»… Что же произошло? Какая-то попала «антисоветчина» в сборник по недосмотру редколлегии? Ничего подобного.
Виной всему был совершенно незначительный по художественным достоинствам рассказ некоей З. Битаровой (даже имени ее не было напечатано) с крайне неудачным названием «Этот противный Горбачев». Впрочем, когда сборник в ноябре 1984-го подписывался в печать, никому и в голову не могло прийти, насколько это название неудачно. Герой рассказа с весьма распространенной русской фамилией Горбачев – ассистент преподавателя ленинградского вуза, в которого влюбилась его студентка…
Но пока сборник печатался, в СССР произошли большие изменения. Михаил Горбачев стал первым лицом в стране. А страна еще была той, где и гораздо меньшие «накладки» карались чрезвычайно сурово. И вот можно представить себе, как запаниковало партийно-литературное начальство в Тбилиси, когда увидело выпуск «Дома под чинарами» с крамольным названием рассказа. Скорее всего, думаю, сам Михаил Сергеевич об этой истории даже и не узнал…
Черчиллю часто приписывают фразу о Сталине, что тот принял Россию с сохой, а оставил с атомным оружием (хотя на самом деле она, точнее похожая на нее фраза, принадлежит совсем другому лицу). Про Горбачева же можно сказать, что он возглавил страну, когда история с уничтожением в 85-м сборника «Дом под чинарами» воспринималась как нечто естественное и закономерное, а оставил руководство ею, когда подобное стало уже невозможным и вызывающим только осмеяние. И только уже за это Горбачев, при всем, что вызывает к нему неуважение, заслужил позитивное место в истории, которое у него никому не отнять.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Для десятков миллионов телезрителей эти слова наверняка наложились на показанный накануне поздним вечером по тому же каналу репортаж о торжествах 30 марта в лондонском Роял Альберт Холле в честь 80-летия Михаила Горбачева. Можно не сомневаться, что множество зрителей, чертыхаясь, переключали в тот вечер телевизор на другие каналы, поскольку до того собирались смотреть замененную этим репортажем передачу «Закрытый показ». А если даже и не собирались, то переключали потому, что все равно одно имя Горбачева, так обожаемого на Западе, вызывает у них аллергию…
Как-то довелось мне перед этим заглянуть на один российский интернет-форум, где обсуждался юбилей Михаила Сергеевича, и был поражен… Нет, не языком ненависти, который преобладает, говорят, на таких форумах во всем мире, а тем, что среди десятков комментариев не нашлось, кажется, ни одного, где его удостоили бы добрым словом. И той дружностью, с которой юбиляра поносили люди с совершенно разными взглядами на мир. Что ж, это не ново, что у столь многих к нему находятся свои счеты. О ностальгирующих по «славному советскому прошлому» и говорить нечего.
Но разве мало единомышленников и у бывшего советского диссидента Буковского (того самого «хулигана», которого в 76-м обменяли на Луиса Корвалана), живущего в Лондоне и обратившегося 30 марта в Вестминстерский мировой суд с требованием арестовать бывшего президента СССР за приказы о разгоне антисоветских демонстраций в 1989-1991 годах в Тбилиси, Баку и Вильнюсе, и гибель в результате этого более ста человек?
Что ж, никогда не спорил и не спорю: не по Сеньке оказалась шапка. И пушкинское «правитель слабый и лукавый» куда больше, наверное, подходит Горбачеву, а не Александру I.
Но тут же вспоминаются и другие, уже почти хрестоматийные строчки, Игоря Губермана – о том, как ненавидят Фанни Каплан: одни «за то, что стреляла в вождя», другие «за то, что она промахнулась». И вот перебираю в уме имена известных исторических деятелей, с масштабом личности неизмеримо крупнее, чем у Горбачева, и честно говоря, не думаю, что кто-то из них, окажись на его месте, остался бы для всех «покрытым славой». Да, многие из них выглядели бы намного достойнее Горби, их не упрекали бы в малодушии, недальновидности, но ведь факт: если ты сказал «а», то должен сказать и «б». И в итоге кто-то за что-то их обязательно ненавидел бы. Поэтому все, кто считает Горбачева исчадием ада, повинным во всем плохом, что произошло на шестой части суши с 1985 года, для меня прежде всего недалекие, не способные к аналитическому мышлению люди, которые не могут увидеть махину исторического процесса во всей ее сложности и противоречивости.
Слушать
А мне хочется рассказать историю, которая произошла больше четверти века назад, в первый год пребывания Михаила Горбачева у руля одной из двух тогдашних сверхдержав мира. В ту пору в Тбилиси выходил и пользовался немалой популярностью ежегодный сборник «Дом под чинарами» - произведения писателей, живущих в Грузинской ССР и пишущих на русском языке. Составителем его был прозаик Михаил Юрьевич Лохвицкий, фронтовик и адыг по происхождению, прославившийся в 80-е в черкесском мире романом «Громовый гул» о Русско-Кавказской войне XIX века.
Я познакомился с ним, когда он в середине 80-х приезжал в абхазский поселок Агудзера близ Сухума на отдых, который совмещал с работой с молодыми литераторами, входившими (и я в том числе) в литобъединение «Агудзера». В «Дом под чинарами» за 1986 год позднее вошла большая подборка стихов и рассказов участников нашего объединения. А вот сборник «Дом под чинарами», вышедший двумя годами раньше, в 1984 году, почти полностью, как мне рассказывали, был изъят и уничтожен (один из чудом сохранившихся экземпляров 10-тысячного тиража хранится в моей домашней библиотеке).
И ведь, как назло, в этом выпуске были опубликованы очень интересные, на мой взгляд, прозаические вещи – повести жившего тогда в Батуми Семена Криворука «Пожаловать добро», Вадима Сухачевского «Ниноза Макушина на диспуте о любви», рассказ сухумчанки Надежды Венедиктовой «Традиция и пять бутылок шампанского»… Что же произошло? Какая-то попала «антисоветчина» в сборник по недосмотру редколлегии? Ничего подобного.
Виной всему был совершенно незначительный по художественным достоинствам рассказ некоей З. Битаровой (даже имени ее не было напечатано) с крайне неудачным названием «Этот противный Горбачев». Впрочем, когда сборник в ноябре 1984-го подписывался в печать, никому и в голову не могло прийти, насколько это название неудачно. Герой рассказа с весьма распространенной русской фамилией Горбачев – ассистент преподавателя ленинградского вуза, в которого влюбилась его студентка…
Но пока сборник печатался, в СССР произошли большие изменения. Михаил Горбачев стал первым лицом в стране. А страна еще была той, где и гораздо меньшие «накладки» карались чрезвычайно сурово. И вот можно представить себе, как запаниковало партийно-литературное начальство в Тбилиси, когда увидело выпуск «Дома под чинарами» с крамольным названием рассказа. Скорее всего, думаю, сам Михаил Сергеевич об этой истории даже и не узнал…
Черчиллю часто приписывают фразу о Сталине, что тот принял Россию с сохой, а оставил с атомным оружием (хотя на самом деле она, точнее похожая на нее фраза, принадлежит совсем другому лицу). Про Горбачева же можно сказать, что он возглавил страну, когда история с уничтожением в 85-м сборника «Дом под чинарами» воспринималась как нечто естественное и закономерное, а оставил руководство ею, когда подобное стало уже невозможным и вызывающим только осмеяние. И только уже за это Горбачев, при всем, что вызывает к нему неуважение, заслужил позитивное место в истории, которое у него никому не отнять.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
