Accessibility links

Ария московской гостьи, или Провокатор всегда на шаг впереди


Вадим Дубнов
Вадим Дубнов

Служба безопасности Украины запретила въезд на территорию страны Юлии Самойловой, российской участнице «Евровидения», финал которого должен пройти в Киеве. Ловушка, которую придумали Украине московские музыковеды в штатском, сработала.

Дружить с разлагающейся империей опасно. Время подтвердило трюизм: шанс на постсоветский прорыв имеется только у тех, кто вовремя соскочил с ее орбиты. Но это, как выяснилось, только половина правды. Грамотно бежать – тоже большое и все еще недоступное искусство. Провокация вроде девушки в инвалидном кресле – тот же стиль, в котором строятся отношения с миром вообще. Порой для успеха провокации даже не требуется никакого участия враждебного контрагента – достаточно просто факта его существования. Но гораздо лучше, если этот контрагент ведется. А не вестись не получается, вот в чем вся историческая незадача.

Можно убедительно и справедливо обвинять Саакашвили в том, что он так легко поддался на югоосетинскую провокацию в 2008 году, объясняя все его личностными особенностями. Но кто с уверенностью возьмется утверждать, что не оступился бы и более разумный реформатор – не здесь бы, так где-нибудь еще, потому что, как в игре «полицейские и воры», инициатива у последних, провокатор всегда на шаг впереди. И провоцируемому просто не остается времени догадаться и заметить, что весь секрет в том, чтобы заставить его играть по правилам, навязанным провокатором. «Евровидение» – очередной образец логики, отработанной за десятилетия и простой, как лексикон Януковича: ну пусть Крым, пусть война в Донбассе – но девушка-то чем виновата?

За откровенным кичем между тем сокрыта целая, можно сказать, философия исторического подхода. Истина в вине, вернее, в ее отсутствии.

В Балтии, на Кавказе, в Украине и Молдавии, в общем, по всей площади тени от никогда не заходившего солнца русофобами считаются те, кто исходит из очень простого образа: когда-то в его родовой дом пришли хмурые люди, кого-то из обитателей постреляв, кого-то выгнав, нарожали детей, ничего не желавших знать о проделках родителей, которые в любом случае всегда правы, а тех, кто вспоминал о своем праве на свой дом, называли фашистами, националистами, иногда ваххабитами. Ведь сами потомки пришельцев никого не ссылали, не расстреливали, они просто жили там, где родились, и разве они виноваты в том, что мечтают о возвращении тех, кто, как их родители, сделали их детство в чужих домах таким счастливым?

С точки зрения потомков тех, кто был в лучшем случае изгнан или, революционно говоря, уплотнен, то, что они не требуют теперь ока за око, – воплощение снисходительности и всепрощения, верх компромисса, на который способна жертва, и кто с уверенностью скажет, что это не так или, по крайней мере, несправедливо?

Ведь штука с виной она на самом деле непонятна. Да, цепляют по поводу и без свои георгиевские ленточки. Но ведь, как ни крути, прожили жизнь, не вместе, так рядом, тоже, можно сказать, не совсем по своей воле – не изгонять же, в самом деле?

Зазор между исторической справедливостью и человеческой нормальностью неформален и субъективен. Модель одновременного существования двух несовместимых правд устойчива только при доброй воле обеих сторон, что, как правило, исключено. Поэтому, как в истории с девушкой в инвалидном кресле, хороших ответов у того, кому задали плохой вопрос, нет. Если только не вырваться из замкнутого круга, навязанного провокатором.

Нарушить заданную причинно-следственную связь тем, кто уже соскочил с имперской карусели, ничуть не легче, чем тем, кто на ней продолжает кататься. Как бунтующие время от времени, например, в Армении боятся показаться Майданом, так в Киеве любое движение души должно проверяться верностью его идеалам, даже если оно к нему и не имеет прямого отношения, и умение этим воспользоваться успешно заменяет Кремлю любые другие полезные политико-экономические навыки.

Но бунтари тоже не в состоянии устоять перед соблазнами простых ответов, что опять же очень помогает Москве, куда более опытной в этой интриге. Но и это полбеды. Хуже то, что они уверены, что Кремль такой, какой он есть – сам по себе оправдание их неудач и тех ошибок, которые зачастую больше, чем преступление. Какой бы ни была Москва в 2008 году, она, может быть, что-то объясняет в провале Саакашвили, но никак не оправдывает его. Ни Крым, ни Донбасс не оправдывают ни игр украинских олигархов и делателей политики, единственная историческая связь которых с Майданом состоит лишь в том, что ни одного из них он лучше и чище не сделал.

Обезоружить империю можно только одним способом – перестать играть по ее правилам, потому что играть по ним – значит, соглашаться, что империя жива. Отказаться от самой предметной области, состоящих из ставших вечно вчерашними артефактов – языка, исторических споров, чувства или отсутствия чувства чьей-то вины. В Литве не перестают считать Россию тем потенциальным противником, который в любую минуту может оказаться реальным, но это не мешает в Вильнюсе переходить на русский с той приветливой легкостью, которая лучше всего доказывает, что все, действительно, в прошлом. Все это, впрочем, не мешает и Москве что-нибудь привычно провоцировать – но уже без особого успеха.

Конечно, у Киева были совершенно неоспоримые основания отказывать Юлии Самойловой. Можно по-разному оценивать практический смысл запрета въезда в Крым – как и вообще всех аналогичных норм в Грузии или Азербайджане (последний, кстати, был круче Киева и любого Евровидения, наказав саму Монтсеррат Кабалье). Но закон есть, и все можно было бы понять. Если бы запрет был продиктован исключительно неукоснительностью его соблюдения. Но что-то подсказывает: запрет арии московской гостьи – продолжение все той же, нашей общей системы координат, в которой война списывает все по очень общим правилам – и запрет на ввоз русских книг, и отключение российских телеканалов, и неоправданно частое употребление слова «ненависть» в любом диалоге через линию фронта, которого, что бы ни происходило на Донбассе, на самом деле нет. Подозрение подтверждается тем, что его никто и не собирается опровергать. Провокатор снова на шаг впереди.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

XS
SM
MD
LG