Вот и закончились выборы, как драка в кафе на набережной, пропитанном запахом вина, шашлыка и моря, где пьяный студент вознамерился отбить девушку у боксера-разрядника. Да, было много шума и фаянсовых осколков, но люди бывалые наблюдали за схваткой вполглаза, поскольку ее исход не вызывал сомнений.
Утром, тщетно пытаясь прикрыть синяки солнцезащитными очками, можно долго убеждать себя в том, что это была победа, почти победа, немножечко победа или, на худой конец, боевая ничья перед неизбежным триумфом. Но боль и стыд, рано или поздно, заставят вспомнить все, что произошло на самом деле.
«Национальное движение» потерпело очередное, четвертое по счету (за четыре года) поражение на выборах. Принося долгосрочные интересы партии в жертву тактической выгоде, Михаил Саакашвили утверждал, что до его возвращения в Грузию и бегства Иванишвили остаются считанные дни, и довел своих сторонников до эмоционального перевозбуждения. Но когда выборы были проиграны и стало ясно, что за обещаниями вождя не стоит «ничего, кроме томления духа и суеты», люди, четыре года лелеявшие надежду на реванш и действительно поверившие в то, что он уже близок, испытали сильнейшее разочарование. И еще, им теперь каждый день приходится выслушивать издевательские вопросы о том, покинул ли Саакашвили Одессу, идет ли он по воде, аки посуху, или плывет на плоту, как Тур Хейердал.
Все, что произошло внутри «Нацдвижения» на минувшей неделе, может быть попыткой минимизации имиджевых потерь. Саакашвили призвал сопартийцев отказаться от участия во втором туре, который пройдет в 50 мажоритарных округах, и бойкотировать новый парламент, но политсовет партии большинством голосов отверг его предложение. И Саакашвили получил возможность сказать, что он вел своих сторонников к неизбежной победе, но эти оппортунисты в ЦК ему помешали, «навалились гурьбой, стали руки вязать». Таким образом, вождь, чей имидж является наиболее ценным активом партии, выводится из-под удара и под него подставляются другие, не столь важные лидеры. Разумеется, рейтинг все равно пострадает, но, вероятно, в меньшей степени. Не исключено, что сюжет с разногласиями и чуть ли не расколом в партии лишь дымовая завеса, прикрывающая попытку отвести от Саакашвили гнев разочарованных сторонников. А он угаснет не скоро – нельзя вводить массы в революционный экстаз, когда для смены режима нет предпосылок, зная наперед, что возможности выплеснуть накопленную энергию не будет.
Сторонники «Грузинской мечты» успокоились и расслабились, и если лидеры не растормошат их перед вторым туром, у них возникнут проблемы в некоторых мажоритарных округах. Но в любом случае представительство правящей партии в новом парламенте по сравнению с предыдущим значительно увеличится, что опасно прежде всего для нее самой, так как грузинские политики, опьянев от избыточной власти, обычно стремятся превратить свое правление в бесконечный пир Валтасара. Если партия Иванишвили получит конституционное большинство, одним из первых будет рассмотрен вопрос о передаче депутатам права выбора президента и переходе к стандартной парламентской республике. Нынешняя гибридная модель со всенародными выборами бесправного главы государства никуда не годится и ведет к серьезному конфликту в будущем; первой на это указала Венецианская комиссия. Но, поскольку Бидзина Иванишвили с целеустремленностью парового катка подминает под себя все ветви власти, может возникнуть подозрение, что он попросту хочет утопить слабосильную грузинскую демократию, как Герасим Муму. И данная законодательная инициатива будет воспринята многими, как передача права назначения президента Грузии обществу с ограниченной ответственностью «Иванишвили и сыновья».
«Альянс патриотов» в парламенте в первую очередь потребует сурово наказать бывших высокопоставленных чиновников. Это, вероятно, привлечет внимание непримиримых противников старого режима и в то же время даст правительству возможность представить свою политику в отношении Саакашвили и его присных как весьма умеренную на фоне радикальных призывов Ирмы Инашвили – здесь интересы «Мечты» и «Альянса» совпадают.
Политические комментаторы размышляют о том, почему голоса распределились именно так и приписывают решающее влияние эмоциям, обещаниям и т.д. Но, кажется, следует копнуть немного глубже (как завещал Джон Сильвер). В 1958-м американский политолог Эдвард Банфилд описал жизнь жителей Южной Италии в замечательной книге «Моральные основы отсталого общества», и современная Грузия отражается в ней как в зеркале. Там говорится и о выборах, например, о том, что избирательный бюллетень рассматривается как инструмент получения выгоды для семьи, а ее материальное положение становится единственным критерием оценки работы правительства. Избиратель, описанный Банфилдом, всегда голосует против улучшений, которые принесут пользу всему обществу, но не ему лично, и за тех политиков, от которых его семья получила что-либо в прошлом. Вместе с тем он убежден, что «любая властная группа коррумпирована и работает на себя». Отталкиваясь от интересов семьи и клана, такой гражданин (а их в Грузии большинство) всегда будет ставить Cosa Nostra (Наше дело) выше, чем Res Publica (Общее дело).
Мераб Мамардашвили говорил об этом: «...каждый пытается выжить самостоятельно, оказавшись в отдельной лодке со своими знакомыми и родственниками. Отдельной от чего? От республики, от respublica, то есть общественного дела, общественного пространства... Почти как в Италии в XIX и даже XX веках». Но грузины тогда не слышали Мамардашвили.
Три непохожих друг на друга человека с разными биографиями и приоритетами могли очень помочь Грузии в 90-х. Мераб Костава мог воспрепятствовать расколу национально-освободительного движения, ставшему прелюдией к гражданской войне. Лидер НДП Гия Чантурия мог помешать укоренению отвратительных традиций новогрузинского авторитаризма. А Мераб Мамардашвили мог подтолкнуть общество к подлинной европеизации. Но смерть тройным крестом перечеркнула все эти возможности.
А теперь на развалинах часовни, на руинах экономики и культуры, вместо того чтобы с замиранием сердца следить за депутатской чехардой, вероятно, стоит задуматься о том, что все зло, которое принесли Грузии сменяющие друг друга режимы, является прямым следствием отсталости общества. «А отсталых бьют», – как справедливо отметил еще один грузин на первой Всесоюзной конференции хозяйственников 4 февраля 1931 года. Отсталых действительно бьют.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
