СУХУМИ--Тбилисский вузовский преподаватель, историк Георгий Анчабадзе – один из немногих известных граждан Грузии, к которым в сегодняшнем абхазском обществе существуют доверие и симпатии.
Конечно, немалую роль здесь играет то обстоятельство, что он сын выдающегося абхазского историка, первого ректора Абхазского госуниверситета, покойного Зураба Вианоровича Анчабадзе. Но главное все же, на мой взгляд, – в его собственных качествах и профессиональных достоинствах как ученого, благодаря которым ему удается отстаивать ту трактовку истории грузино-абхазских отношений, которая сегодня в Грузии, скажем так, не слишком популярна, и приезжать читать лекции из Тбилиси в Абхазский университет, что в условиях послевоенной Абхазии воспринимается как нечто малоправдоподобное.
Поэтому я ничуть не удивился, узнав о том, что сегодня в Ассоциации работников средств массовой информации Республики Абхазия пройдет пресс-конференция Георгия Зурабовича. Но лишь перед самым ее началом узнал, что она состоится по его собственной инициативе и по конкретному поводу. Больше того, той же теме была посвящена его вчерашняя встреча с представителями общественности в Центре «Мир без насилия» имени Зураба Ачба, а уже после нашей пресс-конференции – с сотрудниками Абхазского института гуманитарных исследований имени Дмитрия Гулиа.
Дело в том, что в фильме грузинского режиссера-документалиста Мамуки Купарадзе «Отсутствие воли: путешествие по конфликтным зонам Грузии», демонстрация которого летом по Абхазскому телевидению вызвала у многих в абхазском обществе бурную негативную реакцию, высказывания и позиция Георгия Анчабадзе по вопросам новейшей истории грузино-абхазских отношений были, по его словам, существенно искажены, и ученому хотелось восстановить истинное их содержание. Искажения эти, как следовало из его объяснений на пресс-конференции, возникли по двум основным причинам: из-за неточного перевода с грузинского на русский («Я, к примеру, вообще не произносил фразы «абхазы тоже не ангелы», говорит историк), а главным образом – из-за того, что из 80-минутной записи его интервью в фильме были использованы отдельные фразы, создававшие не совсем адекватное представление о его позиции. Скажем, приводится фраза, что война 1992-1993 годов не началась бы, если б абхазы не оказали сопротивления войскам Госсовета Грузии, но опущено сказанное перед этим, что ввод войск в Абхазию уже был шагом к войне. Историк не усматривает в этом злого умысла создателей фильма, но они должны были показать ему фильм после монтажа, а этого не было сделано.
Журналистов интересовало, конечно, и многое другое, помимо фильма Мамуки Купарадзе. В частности, я задал вопрос об абхазской диаспоре в Тбилиси, которая по переписи 1989 года насчитывала около пятисот человек. Как она себя сейчас чувствует? Увеличилась ли она после того, как ее пополнили абхазки – жены грузинских беженцев из Абхазии в 1993 году, или, наоборот, уменьшилась? Георгий Анчабадзе подтвердил, что действительно в 89-м в Тбилиси и Рустави было зафиксировано около полутысячи этнических абхазов. «Из них примерно половина таких, которые там родились и фактически были интегрированы в грузинское общество. И другая половина – те, кто находился там по службе, по учебе. И вот когда началось осложнение в 1989 году, а потом и война, те, кто был в Тбилиси временно, у кого корни были в Абхазии, они вернулись в Абхазию. Остались такие, как я. Я родился в Тбилиси».
Незадолго до войны в Тбилиси было создано абхазское землячество, в работе которого он принимал активное участие, но потом его деятельность была свернута.
Георгий Анчабадзе ответил на много других вопросов, которые касались перспектив грузино-абхазского урегулирования, взаимоотношений двух народов, его отношения к народной дипломатии и так далее.
Конечно, немалую роль здесь играет то обстоятельство, что он сын выдающегося абхазского историка, первого ректора Абхазского госуниверситета, покойного Зураба Вианоровича Анчабадзе. Но главное все же, на мой взгляд, – в его собственных качествах и профессиональных достоинствах как ученого, благодаря которым ему удается отстаивать ту трактовку истории грузино-абхазских отношений, которая сегодня в Грузии, скажем так, не слишком популярна, и приезжать читать лекции из Тбилиси в Абхазский университет, что в условиях послевоенной Абхазии воспринимается как нечто малоправдоподобное.
Поэтому я ничуть не удивился, узнав о том, что сегодня в Ассоциации работников средств массовой информации Республики Абхазия пройдет пресс-конференция Георгия Зурабовича. Но лишь перед самым ее началом узнал, что она состоится по его собственной инициативе и по конкретному поводу. Больше того, той же теме была посвящена его вчерашняя встреча с представителями общественности в Центре «Мир без насилия» имени Зураба Ачба, а уже после нашей пресс-конференции – с сотрудниками Абхазского института гуманитарных исследований имени Дмитрия Гулиа.
Дело в том, что в фильме грузинского режиссера-документалиста Мамуки Купарадзе «Отсутствие воли: путешествие по конфликтным зонам Грузии», демонстрация которого летом по Абхазскому телевидению вызвала у многих в абхазском обществе бурную негативную реакцию, высказывания и позиция Георгия Анчабадзе по вопросам новейшей истории грузино-абхазских отношений были, по его словам, существенно искажены, и ученому хотелось восстановить истинное их содержание. Искажения эти, как следовало из его объяснений на пресс-конференции, возникли по двум основным причинам: из-за неточного перевода с грузинского на русский («Я, к примеру, вообще не произносил фразы «абхазы тоже не ангелы», говорит историк), а главным образом – из-за того, что из 80-минутной записи его интервью в фильме были использованы отдельные фразы, создававшие не совсем адекватное представление о его позиции. Скажем, приводится фраза, что война 1992-1993 годов не началась бы, если б абхазы не оказали сопротивления войскам Госсовета Грузии, но опущено сказанное перед этим, что ввод войск в Абхазию уже был шагом к войне. Историк не усматривает в этом злого умысла создателей фильма, но они должны были показать ему фильм после монтажа, а этого не было сделано.
Журналистов интересовало, конечно, и многое другое, помимо фильма Мамуки Купарадзе. В частности, я задал вопрос об абхазской диаспоре в Тбилиси, которая по переписи 1989 года насчитывала около пятисот человек. Как она себя сейчас чувствует? Увеличилась ли она после того, как ее пополнили абхазки – жены грузинских беженцев из Абхазии в 1993 году, или, наоборот, уменьшилась? Георгий Анчабадзе подтвердил, что действительно в 89-м в Тбилиси и Рустави было зафиксировано около полутысячи этнических абхазов. «Из них примерно половина таких, которые там родились и фактически были интегрированы в грузинское общество. И другая половина – те, кто находился там по службе, по учебе. И вот когда началось осложнение в 1989 году, а потом и война, те, кто был в Тбилиси временно, у кого корни были в Абхазии, они вернулись в Абхазию. Остались такие, как я. Я родился в Тбилиси».
Незадолго до войны в Тбилиси было создано абхазское землячество, в работе которого он принимал активное участие, но потом его деятельность была свернута.
Георгий Анчабадзе ответил на много других вопросов, которые касались перспектив грузино-абхазского урегулирования, взаимоотношений двух народов, его отношения к народной дипломатии и так далее.
