ЦХИНВАЛИ---Поколение, которое прошло через войны и волею судеб должно было держать в руках оружие, а не учебники и конспекты, иногда называют слишком строго - потерянным. Возможно, это не всегда правильно. Мурат Гукемухов встретился в Цхинвале с бывшим ополченцем и ветераном силовых структур Республики Южная Осетия, 45-летним майором Маирбеком Плиевым.
Я в гостях у героя Южной Осетии, майора спецназа Маирбека Плиева.
23 ноября 1990 года, когда вспыхнул осетино-грузинский конфликт, он встал в ряды стихийно возникшего ополчения. С тех пор, почти 20 лет он воин - сначала в ополчении, потом в югоосетинском спецназе.
В Цхинвале его знают как Диба – это не прозвище и не кличка , а городское имя. Явление, которое я кроме как в Цхинвале, нигде не встречал. Надо же как-то различать многочисленных Аланов, Сарматов и Андреев. Диба в переводе с осетинского означает “птенчик”.
Довольно странное имя для мужчины с такой свирепой внешностью. Широкие плечи, крепкие руки, черная с проседью борода на короткой борцовской шее.
Смысл такова имени я начинаю понимать через десять минут общения, когда свирепый вид майора заслоняют добрые, почти детские глаза. И вообще, какой-то он не геройский. Никаких рассказав о подвигах, к которым я привык в Цхинвале. Типа “нас было трое, а их триста”. Никакой военной бравады и презрения к смерти. В его рассказах только боль за убитых и сожаление, что за все эти годы он так и не научился мирному ремеслу.
“Двое моих друзей умерли у меня на руках. Один просил меня, не дай мне умереть. А я не знал что делать. Это тяжело”,- говорит он.
Впрочем, так было не всегда. 20 лет назад он поклялся, если потребуется, пожертвовать даже своей семьей ради независимости Южной Осетии.
В августе 2008 года он пожалел о своей клятве, когда его сын принял на себя осколки, которые, считает Диба, были предназначены ему.
Диба принес в госпиталь нашпигованного осколками сына, еще не зная, что он выживет. Просил Бога прощения за неосторожную клятву и тут же клялся отомстить.
“К нам в плен попали восемь грузин. И тут подхожу я, в крови сына. Пацан-грузин подбежал ко мне и говорит: "Не убивайте, дядя!" И плачет. Смотрю, он такого же роста как мой сын, такой же худощавый, того же возраста. Я ему говорю: "Не бойся!". А он плачет. Я его обнял, и у самого слезы потекли”, - говорит Диба.
Диба говорит, что и эта война не вымыла из него стремления к примирению и добрососедству. Ожесточение пришло позже, когда майор спецназа окунулся в блоговое пространство и не обнаружил там ни слова сожаления со стороны тех людей, которых он готов был простить.
“Захожу на грузинские сайты. Просто лицемерие то, что они там пишут. Два года прошло, а никто из их интеллигенции не вышел и не извинился от своего народа”,- говорит он.
Вот такой у меня герой – Диба. “Птенчик” с внешностью тигра, и герой с влажными от слез глазами.
Время прощаться. Диба торопится. В его родовом селении сегодня празднуют Рождество Пресвятой Богородицы, заступницы всех, кто готов к покаянию и прощению.
Я в гостях у героя Южной Осетии, майора спецназа Маирбека Плиева.
23 ноября 1990 года, когда вспыхнул осетино-грузинский конфликт, он встал в ряды стихийно возникшего ополчения. С тех пор, почти 20 лет он воин - сначала в ополчении, потом в югоосетинском спецназе.
В Цхинвале его знают как Диба – это не прозвище и не кличка , а городское имя. Явление, которое я кроме как в Цхинвале, нигде не встречал. Надо же как-то различать многочисленных Аланов, Сарматов и Андреев. Диба в переводе с осетинского означает “птенчик”.
Довольно странное имя для мужчины с такой свирепой внешностью. Широкие плечи, крепкие руки, черная с проседью борода на короткой борцовской шее.
Смысл такова имени я начинаю понимать через десять минут общения, когда свирепый вид майора заслоняют добрые, почти детские глаза. И вообще, какой-то он не геройский. Никаких рассказав о подвигах, к которым я привык в Цхинвале. Типа “нас было трое, а их триста”. Никакой военной бравады и презрения к смерти. В его рассказах только боль за убитых и сожаление, что за все эти годы он так и не научился мирному ремеслу.
“Двое моих друзей умерли у меня на руках. Один просил меня, не дай мне умереть. А я не знал что делать. Это тяжело”,- говорит он.
Впрочем, так было не всегда. 20 лет назад он поклялся, если потребуется, пожертвовать даже своей семьей ради независимости Южной Осетии.
В августе 2008 года он пожалел о своей клятве, когда его сын принял на себя осколки, которые, считает Диба, были предназначены ему.
Диба принес в госпиталь нашпигованного осколками сына, еще не зная, что он выживет. Просил Бога прощения за неосторожную клятву и тут же клялся отомстить.
“К нам в плен попали восемь грузин. И тут подхожу я, в крови сына. Пацан-грузин подбежал ко мне и говорит: "Не убивайте, дядя!" И плачет. Смотрю, он такого же роста как мой сын, такой же худощавый, того же возраста. Я ему говорю: "Не бойся!". А он плачет. Я его обнял, и у самого слезы потекли”, - говорит Диба.
Диба говорит, что и эта война не вымыла из него стремления к примирению и добрососедству. Ожесточение пришло позже, когда майор спецназа окунулся в блоговое пространство и не обнаружил там ни слова сожаления со стороны тех людей, которых он готов был простить.
“Захожу на грузинские сайты. Просто лицемерие то, что они там пишут. Два года прошло, а никто из их интеллигенции не вышел и не извинился от своего народа”,- говорит он.
Вот такой у меня герой – Диба. “Птенчик” с внешностью тигра, и герой с влажными от слез глазами.
Время прощаться. Диба торопится. В его родовом селении сегодня празднуют Рождество Пресвятой Богородицы, заступницы всех, кто готов к покаянию и прощению.
