11 декабря комиссия по этике нижней палаты российского парламента вынесла предупреждение скандально известному политику, лидеру ЛДПР Владимиру Жириновскому. Ему было указано на недопустимость националистических высказываний наподобие тех, что он позволил себе в телевизионном шоу в октябре нынешнего года. Тогда Жириновский призвал оградить Кавказ колючей проволокой и ограничить рождаемость среди кавказских народов. Можно ли считать это решение Госдумы неким сигналом власти? Означает ли это, что Москва отныне будет более жестко реагировать на публичные проявления кавказофобии?
Владимир Жириновский – особая фигура российской политики. Долгие годы он позволяет себе говорить то, за что любой другой деятель уже попрощался бы с карьерой. При этом в критические моменты лидер ЛДПР неизменно и последовательно поддерживает власть. В этом, вероятно, и кроется секрет его политического долголетия. Однако своими высказываниями в ходе телевизионной дискуссии с известным журналистом Максимом Шевченко он, похоже, перешел некие «красные линии». Слишком уж отчетливым расистским душком несло от его заявлений относительно демографических инструментов обеспечения безопасности на северокавказском направлении. Трудно себе представить аналогичные требования из уст американских конгрессменов даже самой консервативной направленности, выражающих беспокойство относительно миграционной ситуации в стране.
Отсюда и жесткая реакция Владимира Путина, подвергшего недвусмысленной критике (едва ли не впервые) лидера ЛДПР. Вряд ли является случайностью и то, что думская комиссия по этике огласила свой вердикт в канун очередного ежегодного послания Федеральному собранию президента России. В своем обращении Путин заявил о необходимости недопущения раскола страны и предотвращения экстремистской деятельности всех сортов и направлений. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать: если высказывания, аналогичные заявлениям Жириновского (а он занимает пост вице-спикера нижней палаты Федерального собрания), будут тиражироваться и далее, лучшего подарка сепаратистам (не только северокавказским) трудно и придумать. Итак, экстравагантному политику указали на недопустимость заигрывания с ксенофобскими инстинктами.
Но проблема, затронутая «делом Жириновского», намного более сложная и многослойная. Лидер ЛДПР вызывает разноречивые оценки. Однако за все годы своего долгого политического бытия он прекрасно продемонстрировал свое чутье на острые темы. Темы, которые могут быть привлекательными у специфического электората. Сегодня же происходят серьезные подвижки в определении приоритетов для обсуждения Северного Кавказа. Если раньше происходящее там рассматривалось, прежде всего, в контексте межэтнических отношений и региональной политики, то сегодня данная тема превратилась в сюжет общероссийского масштаба. Ни Чечня, Ингушетия, Дагестан сами по себе, а их восприятие «ядром России» выходит на первый план.
Какова цена Северного Кавказа для РФ? Не только и не столько материальная, но и политическая. Усиливает или ослабляет страну нахождение проблемного региона в ее составе? В какой степени государство может доверять северокавказским региональным элитам, и готовы ли россияне из Москвы, Санкт-Петербурга или Новосибирска рассматривать других россиян из Махачкалы, Грозного или Нальчика как своих соотечественников. На эти вопросы однозначного ответа нет.
У власти нет стратегии развития сложного региона. Политика ведется в реактивном режиме. За примерами далеко ходить не надо. Возьмите хотя бы историю с кадровыми перестановками в Кабардино-Балкарии. Между тем одной ставки на силу явно не хватает, а в информационном плане центр сильно проигрывает. Фактически кроме ставки на безопасность нет предложения по проекту будущего для региона. Как части в составе России. Впрочем, несмотря на создание президентского Совета и появление Стратегии по национальной политике аж до 2025 года, реальным содержанием это направление так и не наполняется. Стоит ли удивляться росту популярности лозунга «хватит кормить Кавказ!»? Он не может не появиться, если террористическая угроза из республик региона сохраняется, а социальные и культурные связи между ними и остальной Россией заметно ослабевают. Стоит сказать и о непоследовательности самой власти, чьи представители время от времени то регистрацию крепить предложат, то «миграционные фильтры» создавать, то вспомнят про «особые традиции», якобы мешающие осуществлять народное волеизъявление напрямую.
Таким образом, казус Жириновского в очередной раз ставит вопрос о том, что противодействие ксенофобии – это не выбор эстетического стиля. Это – прагматика. Или дискурс разделения разных частей страны становится неприемлемым, а его тиражирование автоматически означает выбывание из «системы», или вопрос о том, кто кого должен кормить станет материальной силой. Именно так происходит с идеями, которые, как говорил классик, «овладевают массами». А классик в этом знал толк.
Владимир Жириновский – особая фигура российской политики. Долгие годы он позволяет себе говорить то, за что любой другой деятель уже попрощался бы с карьерой. При этом в критические моменты лидер ЛДПР неизменно и последовательно поддерживает власть. В этом, вероятно, и кроется секрет его политического долголетия. Однако своими высказываниями в ходе телевизионной дискуссии с известным журналистом Максимом Шевченко он, похоже, перешел некие «красные линии». Слишком уж отчетливым расистским душком несло от его заявлений относительно демографических инструментов обеспечения безопасности на северокавказском направлении. Трудно себе представить аналогичные требования из уст американских конгрессменов даже самой консервативной направленности, выражающих беспокойство относительно миграционной ситуации в стране.
Отсюда и жесткая реакция Владимира Путина, подвергшего недвусмысленной критике (едва ли не впервые) лидера ЛДПР. Вряд ли является случайностью и то, что думская комиссия по этике огласила свой вердикт в канун очередного ежегодного послания Федеральному собранию президента России. В своем обращении Путин заявил о необходимости недопущения раскола страны и предотвращения экстремистской деятельности всех сортов и направлений. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать: если высказывания, аналогичные заявлениям Жириновского (а он занимает пост вице-спикера нижней палаты Федерального собрания), будут тиражироваться и далее, лучшего подарка сепаратистам (не только северокавказским) трудно и придумать. Итак, экстравагантному политику указали на недопустимость заигрывания с ксенофобскими инстинктами.
Но проблема, затронутая «делом Жириновского», намного более сложная и многослойная. Лидер ЛДПР вызывает разноречивые оценки. Однако за все годы своего долгого политического бытия он прекрасно продемонстрировал свое чутье на острые темы. Темы, которые могут быть привлекательными у специфического электората. Сегодня же происходят серьезные подвижки в определении приоритетов для обсуждения Северного Кавказа. Если раньше происходящее там рассматривалось, прежде всего, в контексте межэтнических отношений и региональной политики, то сегодня данная тема превратилась в сюжет общероссийского масштаба. Ни Чечня, Ингушетия, Дагестан сами по себе, а их восприятие «ядром России» выходит на первый план.
Какова цена Северного Кавказа для РФ? Не только и не столько материальная, но и политическая. Усиливает или ослабляет страну нахождение проблемного региона в ее составе? В какой степени государство может доверять северокавказским региональным элитам, и готовы ли россияне из Москвы, Санкт-Петербурга или Новосибирска рассматривать других россиян из Махачкалы, Грозного или Нальчика как своих соотечественников. На эти вопросы однозначного ответа нет.
У власти нет стратегии развития сложного региона. Политика ведется в реактивном режиме. За примерами далеко ходить не надо. Возьмите хотя бы историю с кадровыми перестановками в Кабардино-Балкарии. Между тем одной ставки на силу явно не хватает, а в информационном плане центр сильно проигрывает. Фактически кроме ставки на безопасность нет предложения по проекту будущего для региона. Как части в составе России. Впрочем, несмотря на создание президентского Совета и появление Стратегии по национальной политике аж до 2025 года, реальным содержанием это направление так и не наполняется. Стоит ли удивляться росту популярности лозунга «хватит кормить Кавказ!»? Он не может не появиться, если террористическая угроза из республик региона сохраняется, а социальные и культурные связи между ними и остальной Россией заметно ослабевают. Стоит сказать и о непоследовательности самой власти, чьи представители время от времени то регистрацию крепить предложат, то «миграционные фильтры» создавать, то вспомнят про «особые традиции», якобы мешающие осуществлять народное волеизъявление напрямую.
Таким образом, казус Жириновского в очередной раз ставит вопрос о том, что противодействие ксенофобии – это не выбор эстетического стиля. Это – прагматика. Или дискурс разделения разных частей страны становится неприемлемым, а его тиражирование автоматически означает выбывание из «системы», или вопрос о том, кто кого должен кормить станет материальной силой. Именно так происходит с идеями, которые, как говорил классик, «овладевают массами». А классик в этом знал толк.
