СУХУМИ---Церковные трения в Абхазии, долгое время остававшиеся в тени, получили огласку в связи с попыткой Московской патриархии назначить нового настоятеля Новоафонского монастыря. Даже после того, как патриархия заявила, что ее неправильно поняли и в Абхазию отправили лишь помощника настоятелю, конфликт не угас. В обществе активно говорят о том, что о новом назначении Русскую церковь попросил иерей Виссарион Апплиа, который таким образом пытался сместить своего конкурента - действующего настоятеля монастыря отца Андрея (Ампар). О том, как выходить из этого кризиса и как выстраивать отношения с РПЦ, с жителями абхазской столицы побеседовала наш корреспондент Анаид Гогорян.
Анаид Гогорян: Как вы относитесь к ситуации, которая вчера сложилась в Новом Афоне? Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию?
Мужчина: Нужно, чтобы все священники друг друга любили. Они противостоят друг другу, неизвестно из-за каких позиций. Церковь должна быть единой. Мы должны строить отношения, в первую очередь, с Русской Православной Церковью. Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь был построен русскими монахами. Вклад Русской Православной Церкви очень велик. И дальше должно быть такое сотрудничество. Если Абхазская церковь будет признана, я думаю, что это поднимет взаимоотношения наших народов на более широкую ступень. Если Абхазия в церковном плане не будет признана – наступит неопределенность, кто-то всегда будет недовольный.
Женщина: Это серьезные вещи, которые происходят в Православной церкви. Я думаю, что им нужно обязательно собираться вместе, открываться друг перед другом. Выкладывать все как на духу. И тогда выявится, кто истинно с Богом, чье мнение авторитетнее, кто какие цели преследует.
Молодой парень: Абхазы исторически приняли христианство раньше, чем Россия. Поэтому я считаю, что Абхазия не должна подчиняться РПЦ. Глава Пицундской епархии был на Никейском соборе, почему мы должны зависеть от Российской епархии? Мы должны иметь свою автокефалию. Мы обязаны иметь свою независимость, и в церковном плане тоже.
Анаид Гогорян: Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы не было раскола, было единство внутри Абхазской церкви?
Парень: Учитывая последние события, я считаю, что лучше этот вопрос вообще прекратить обсуждать, потому что Московская патриархия не даст нам автокефалии. Она будет выступать против этого. А в Абхазии случится раскол, если будет присоединение к РПЦ. Это не политика мирская, которую можно менять постоянно, это все-таки духовное, его не поменяешь просто так.
Вахтанг: Россия должна вмешиваться во всю политическую жизнь Абхазии. Без русских, без русского человека нам не жить – нам, абхазам. Мы малочисленная нация, мы не сможем сами себя накормить без русского. Я – абхазец, коренной житель, я за эту землю кровь проливал, я свою землю очень люблю, и свой народ тоже люблю. Эта церковь пускай тоже русская будет. Церковь тоже отнимут, грузины отнимут. Наше православие или русское – какая разница! Пусть своего назначают. Больше инвестиций будет, больше денег и в церкви, и для Абхазии - это очень хорошо. Во всем мире все малочисленные народы с кем-то связаны. Мы, абхазы, должны быть связаны с русскими.
Анаид Гогорян: Что мешает церкви быть самостоятельной и самостоятельно принимать решения?
Вахтанг: Мешает то, что нас мало, мы не сможем это вытянуть. Нация маленькая, русские знают, что делают. Кто будет финансировать? А в монастыре уже подземные воды фундамент размывают, на ремонт кто деньги даст, хотел бы я знать? Я не уверен, что наша церковь платит.
Роман: Местные священники, у них своя община – они должны выбирать. Обязательно, я считаю, священник абхазоязычным должен быть, потому что абхазы – христианский народ. Поэтому обязательно, чтобы службы проводились на абхазском языке.
Рудольф Викторович: Сегодня просматривается чрезмерная политизированность религии с определенной целью. Это нам, абхазам, не нужно. Живущие здесь абхазы больше относят себя к Православной церкви, а в Турции они мусульмане. Чтобы впредь между нами не было каких-то трений, не надо чересчур подымать религиозную тему. Светской темы нам достаточно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Анаид Гогорян: Как вы относитесь к ситуации, которая вчера сложилась в Новом Афоне? Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию?
Мужчина: Нужно, чтобы все священники друг друга любили. Они противостоят друг другу, неизвестно из-за каких позиций. Церковь должна быть единой. Мы должны строить отношения, в первую очередь, с Русской Православной Церковью. Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь был построен русскими монахами. Вклад Русской Православной Церкви очень велик. И дальше должно быть такое сотрудничество. Если Абхазская церковь будет признана, я думаю, что это поднимет взаимоотношения наших народов на более широкую ступень. Если Абхазия в церковном плане не будет признана – наступит неопределенность, кто-то всегда будет недовольный.
Женщина: Это серьезные вещи, которые происходят в Православной церкви. Я думаю, что им нужно обязательно собираться вместе, открываться друг перед другом. Выкладывать все как на духу. И тогда выявится, кто истинно с Богом, чье мнение авторитетнее, кто какие цели преследует.
Молодой парень: Абхазы исторически приняли христианство раньше, чем Россия. Поэтому я считаю, что Абхазия не должна подчиняться РПЦ. Глава Пицундской епархии был на Никейском соборе, почему мы должны зависеть от Российской епархии? Мы должны иметь свою автокефалию. Мы обязаны иметь свою независимость, и в церковном плане тоже.
Анаид Гогорян: Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы не было раскола, было единство внутри Абхазской церкви?
Парень: Учитывая последние события, я считаю, что лучше этот вопрос вообще прекратить обсуждать, потому что Московская патриархия не даст нам автокефалии. Она будет выступать против этого. А в Абхазии случится раскол, если будет присоединение к РПЦ. Это не политика мирская, которую можно менять постоянно, это все-таки духовное, его не поменяешь просто так.
Вахтанг: Россия должна вмешиваться во всю политическую жизнь Абхазии. Без русских, без русского человека нам не жить – нам, абхазам. Мы малочисленная нация, мы не сможем сами себя накормить без русского. Я – абхазец, коренной житель, я за эту землю кровь проливал, я свою землю очень люблю, и свой народ тоже люблю. Эта церковь пускай тоже русская будет. Церковь тоже отнимут, грузины отнимут. Наше православие или русское – какая разница! Пусть своего назначают. Больше инвестиций будет, больше денег и в церкви, и для Абхазии - это очень хорошо. Во всем мире все малочисленные народы с кем-то связаны. Мы, абхазы, должны быть связаны с русскими.
Анаид Гогорян: Что мешает церкви быть самостоятельной и самостоятельно принимать решения?
Вахтанг: Мешает то, что нас мало, мы не сможем это вытянуть. Нация маленькая, русские знают, что делают. Кто будет финансировать? А в монастыре уже подземные воды фундамент размывают, на ремонт кто деньги даст, хотел бы я знать? Я не уверен, что наша церковь платит.
Роман: Местные священники, у них своя община – они должны выбирать. Обязательно, я считаю, священник абхазоязычным должен быть, потому что абхазы – христианский народ. Поэтому обязательно, чтобы службы проводились на абхазском языке.
Рудольф Викторович: Сегодня просматривается чрезмерная политизированность религии с определенной целью. Это нам, абхазам, не нужно. Живущие здесь абхазы больше относят себя к Православной церкви, а в Турции они мусульмане. Чтобы впредь между нами не было каких-то трений, не надо чересчур подымать религиозную тему. Светской темы нам достаточно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
