Еще 19 июля я выступил на «Эхе Кавказа» с публикацией «Руслан Гвашев, каким его знают в Абхазии». Это было еще до того, как Руслан Индрисович объявил голодовку протеста, но после того, как узнал из сообщений СМИ, что правоохранительные органы Краснодарского края привлекли его к ответственности за участие в традиционном молебне шапсугов 21 мая, а Лазаревский районный суд постановил взыскать с него за это 10 тысяч рублей штрафа, в день, когда Краснодарский краевой суд должен был рассмотреть его апелляцию. Напомню, что общую реакцию его абхазских друзей и знакомых я охарактеризовал бы так: недоумение и возмущение действиями сегодняшних унтеров Пришибеевых.
Как оказалось в дальнейшем, дело было вовсе не в узколобости и невежестве какого-то конкретного судебного клерка районного уровня. Не пересказывая весь ход событий, которые обстоятельно описаны в репортажах разных постоянных авторов «Эха Кавказа», отмечу только, что 16 октября краевой суд оставил приговор районного суда в силе, но многочисленные акции поддержки Руслана Гвашева, в том числе и в Абхазии, вызвали значительный общественный резонанс, а друзья шапсугского старейшины убедили-таки его отказаться от голодовки.
Сегодня мы встретились и долго говорили с абхазским общественным деятелем Давидом Дасания, который был одним из организаторов кампании в поддержку Гвашева в Абхазии. Он рассказывает, что в день, когда Гвашев начал голодовку, Руслан Индрисович написал об этом Давиду «в личку», как, наверное, и многим друзьям в соцсетях. Несколько дней после этого Дасания был занят приемом гостей из Ярославской области. Но сердце было, конечно, не на месте. Он говорит:
«Но прошло восемь дней, никакой реакции не было. И тут у меня включился принцип: «Если не я, то кто же?» Я понял, что мы можем его реально потерять. Человек, который пошел на этот шаг, все обдумал, поставил на карту практически все. И вдруг он замечает, что ни в абхазском обществе, ни в адыгском обществе, никто конкретно, кроме некоторых правозащитников, кроме некоторых простых людей и адвокатов, никто его не поддержал. Моральная поддержка Гвашева, конечно, была. Но люди, особенно на Северном Кавказе, они загнаны в угол. Если сегодня они выскажут свое мнение, то завтра они могут потерять работу, их могут начать преследовать. И реально я знаю такие факты. На восьмой день его голодовки, 20 сентября, я обратился на своей странице в «Фейсбуке» к своим друзьям. Я конкретно поставил этот вопрос и спросил: «Кто со мной?»
Вместе с Давидом к Гвашеву на двух больших автомобилях выехало еще 12 человек. Это были поэт Дмитрий Габелия, старейшина из села Лыхны Како Чедия, Астамур Кация, Беслан Адлейба, Астамур Хашба. Из Ростова-на Дону, бросив все дела, приехал поддержать их Ираклий Бжинава. Помогли материально осуществить эту поездку Рафаэль Бения, Леварса Ампар, Зарина Когония. Абхазы показали, говорит Давид, что они помнят подвиг этого человека во время Отечественной войны народа Абхазии.
Когда они приехали в аул Большой Кичмай, это, конечно, было для Гвашева важной эмоциональной поддержкой. Дасания рассказывает: «Нас ожидал там большой стол. Мы не могли сесть за него. Человек, наш брат, с такими проблемами для своего здоровья… - и мы будем там пировать? Ни в коем случае. Мы об этом заявили ему. Но Гвашев был непреклонен. И когда он действительно стал обижаться, тогда сделали зацепку: «Вот если ты с сегодняшнего дня начнешь употребление лекарства, которое необходимо употреблять, чтобы шунты держались…» Вот тогда он согласился и при нас выпил лекарство. Тогда мы сели. Тут через некоторое время нам сообщают, что приехал бывший глава Кабардино-Балкарской Республики Арсен Каноков. Я был очень рад этому. Действительно из всех политиков адыгских он повел себя так, как никто не повел».
После возвращения в Абхазию Давидом и его друзьями была создана группа поддержки Руслана Гвашева. И совершенно независимо от них парень из Гагры Шалва Анкваб разместил в Фейсбуке видеообращение с призывом провести митинг на эту тему на площади Свободы в Сухуме. Группа Дасания к нему присоединилась. Пришло около 70 человек, из госчиновников был глава Администрации Гальского района Темур Надарая. Стал откликаться весь черкесский мир. Прошли митинги в адыгском селе Кафаркама в Израиле 22 сентября, в Стамбуле – 24 сентября. 27 сентября уже несколько сот человек пришло на митинг в Сухуме.
Активно выступали в те дни по телевидению поэты Геннадий Аламиа и советник президента Абхазии Владимир Зантариа. По распоряжению президента Рауля Хаджимба минздрав республики послал машину «скорой помощи», чтобы доставить на ней Гвашева в Краснодар на заседание суда 5 октября.
Но заседание в суде, сославшись на некую техническую ошибку, в последний момент перенесли на 16 октября . Между тем перед зданием суда 5-го собралось около пятисот сторонников Гвашева, включая сорок человек, приехавших из Абхазии, группы поддержки из адыгских республик Северного Кавказа. Затем они отправились в близлежащий населенный пункт Яблоновка Республики Адыгея, на площадь перед торговым центром «Мега-Адыгея». Дасания вспоминает:
«Там прошел импровизированный митинг. Я бы сказал: это такой день выдался, который вызвал у меня желание объявить его днем единства и солидарности между абхазо-адыгскими народами. В этот день действительно были забыты все взаимные претензии и обиды, которые плодились весь послевоенный период времени».
На заседание суда 16 октября не пустили людей, ехавших не только из Абхазии, но и из республик Северного Кавказа, полиция тормозила их транспорт по надуманным поводам и без повода.
Хотя до этого Давид сгоряча пообещал, что на суд 16-го приедут не сорок, а уже сто человек из Абхазии, потом он, по трезвому размышлению, пришел к выводу, что не стоит, как говорится, нагнетать обстановку, и поехало 15 человек. При этом решено было включить в группу для «веса» побольше людей старшего поколения, причем у Юрия Гамсаратовича Тория, Якуба Васильевича Лакоба были удостоверения высоких казачьих чинов. Выехали заблаговременно, но проблемы начались уже на российско-абхазской границе на Псоу, там автобус, серебристый «Мерседес», «промурыжили» три часа. Большинство прошло паспортный контроль без проблем, но некоторых, того же Како Чедия, который открывал митинг в Сухуме 27 сентября, долго не пропускали.
Дальше долго ехали без проблем, но на самом подъезде к Краснодару их остановили двое полицейских и люди в штатском. Долго держали , ничего не объясняя. Когда их, наконец, допекли вопросами: «В чем вы нас обвиняете?», появилась нелепая выдумка: недавно, мол, точно такой же автобус наехал на пешехода. «Тогда осмотрите наш, - сказали им, - если был наезд, на корпусе должны остаться какие-то следы». Но осматривать автобус полицейские отказались. Потом препроводили его на полицейской машине с «мигалкой» до близлежащего населенного пункта Энем, это уже в Республике Адыгея. Давид Дасания рассказывает, что долго пытался дозвониться до каких-то ответственных лиц в Майкопе, в райцентре, но телефоны или не отвечали, или отвечавшие предлагали ему перезвонить по другим номерам, которые уже, разумеется, не отвечали.
Потом стало ясно, что полиции была поставлена задача: любыми способами продержать их до окончания судебного заседания. То же самое происходило и со сторонниками Гвашева, добиравшимися из республик Северного Кавказа. Сам Гвашев на заседание не поехал. Оно, кстати, началось в 12.30 и закончилось через полчаса. Перед здание суда при этом стояло-таки несколько сот человек. Это, в основном, были адыги и абхазы, которые живут и работают или учатся в Краснодаре. Было несколько человек и приехавших ранее, отдельно от основной группы, из Абхазии.
Как бы фантасмагорична ни была любая история, я стараюсь стать на место людей, совершающих нелепости, и попытаться понять логику их действий. По-видимому, все началось с указания кубанского начальства, которого раздражали ежегодные моления шапсугов у знаменитого тюльпанового дерева, пресечь их. Была почему-то уверенность, что удастся сделать этого «по-тихому». Когда это не удалось, вошли в раж и сделали наложение штрафа делом принципа. А после того, как 5 октября перед зданием краевого суда собралась масса возмущенных людей, власть перепугалась и стала предпринимать титанические усилия по «недопущению». Словом, как обычно: на ровном месте создали себе большие проблемы, а потом кинулись их «героически преодолевать».
Формально движение в поддержку Гвашева потерпело 16 октября поражение: решение о штрафе оставлено в силе. Но фактически, думаю, все наоборот, ибо гонители шапсугов предстали перед миром во всей своей, говоря словами Маяковского, «тупой полицейской слоновости».
Руслан Гвашев, конечно, обжалует решение краевого суда в Верховном суде России. Если выяснится, что это была не только кубанская инициатива, то, говорит Дасания, обратится и в Европейский суд по правам человека. Все понимают, что дело тут не в несчастных 10 тысячах рублей штрафа. Власти Кубани хотят создать прецедент, запрещающий шапсугам поминать своих предков . Хотя это на государственном уровне делают ежегодно 21 мая в Майкопе, Черкесске, Нальчике, а также, конечно, в Сухуме.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
