ВЗГЛЯД ИЗ МОСКВЫ -- Проблема восстановления территориальной целостности остается для Грузии важнейшей внутренней и внешнеполитической задачей. Новым доказательством этого стало появление новой стратегии реинтеграции Абхазии и Южной Осетии, названной «Участие путем сотрудничества». С одной стороны данная стратегия- реакция на общественный запрос, существующий у граждан Грузии, а с другой стороны - новый сигнал мировому сообществу. Не зря презентация этого проекта состоится 3 февраля 2010 года в штаб-квартире Совета Европы.
Детальный постатейный анализ текста стратегии в рамках одного комментария невозможен. Отметим лишь основные предложения, сформулированные в документе. И зафиксируем принципиальный момент: в «Участии путем сотрудничества» акцент сделан не на геополитику, а на социально-экономический блок проблем. Документ указывает на то, что грузинские власти готовы оказывать всестороннюю помощь Абхазии и Южной Осетии в развитии торговли, разных видов мелкого и среднего бизнеса, сельского хозяйства, способствовать развитию местных рынков труда.
Однако непраздный вопрос, а каким путем будет реализована данная программа? Конечно, фактор российского военно-политического присутствия (который, заметим, не уменьшается, а увеличивается) не будет способствовать реализации новой грузинской стратегии. Но только ли в нем все дело? Начнем с того, что сами территории Абхазии и Южной Осетии законодательство Грузии определяет, как «оккупированные территории». И новая стратегия ничего в этом смысле не изменяет принципиально. Между тем, положения грузинских законов недвусмысленно запрещают любую экономическую деятельность на территории Абхазии и Южной Осетии, если она не лицензирована в Тбилиси. Заметим также, что многие пункты законодательства об «оккупированных территориях» были критически встречены на Западе. В самом деле, непонятно, с кем собираются вести бизнес получатели тбилисской лицензии в Цхинвали или в Сухуми, где таковой лицензии нет ни у кого, и ее приобретение не входит в число приоритетных задач? Лидеры двух республик (а за ними есть ресурс поддержки населения) полагают, что имея российскую финансовую поддержку и военное присутствие участие Тбилиси им не интересно.
Тем более, сами жители этих бывших автономий Грузии не ощущают себя оккупированными и порабощенными. Итог пропаганды? Националистический угар? Рука Кремля? Все эти элементы имеют место быть. Но имеет место (особенно в Абхазии) и стойкая неприязнь любой формы идентификации с Грузией. При этом из личного общения с представителями абхазской элиты можно вынести убеждение: в разрешении гуманитарных проблем у Сухуми есть заинтересованность. Но видится она на путях симметричного диалога в формате двух отдельных субъектов международных отношений. В Грузии очень часто можно услышать следующий тезис: «Но Кремль своей «суверенной демократией» настроят абхазов против себя!» Такого сценария никто полностью исключить не может. Но сегодня для него нет реальных предпосылок. И даже если реализуется, это не будет автоматически означать успешной интеграции населения (не территории) в состав Грузинского государства, поскольку нервом двух кавказских конфликтов является не регламентация экономической деятельности, а вопросы этнической, политической и культурной идентичности.
В этой связи возникает вопрос, как реагировать Москве? В принятом ироничном ключе, то есть рассматривать стратегию Тбилиси, как изначально провальную? Или в алармистском тоне, создавая вокруг документа ненужный ажиотаж, скрывая информацию о нем и не допуская абхазов и осетин к грузинским инициативам? Думается, что оба эти пути не слишком эффективны. Если не эта, то появится еще одна, вторая и двадцать пятая стратегия. И те, кто захочет с ней ознакомиться, сделают это, игнорируя любые запреты. Таким образом, наиболее продуктивным видится «ревизионистский подход» к тбилисской инициативе. Не принимая близко к сердцу статусные моменты, следует искать гуманитарные точки, которые могут стать общими и для Тбилиси с одной стороны, и для Сухуми с Цхинвали с другой. Закрытие границ, режимы «усиления» и прочие «чрезвычайные меры» вряд ли добавят Москве новую популярность. Не в Тбилиси, а внутри Абхазии и Южной Осетии.
Детальный постатейный анализ текста стратегии в рамках одного комментария невозможен. Отметим лишь основные предложения, сформулированные в документе. И зафиксируем принципиальный момент: в «Участии путем сотрудничества» акцент сделан не на геополитику, а на социально-экономический блок проблем. Документ указывает на то, что грузинские власти готовы оказывать всестороннюю помощь Абхазии и Южной Осетии в развитии торговли, разных видов мелкого и среднего бизнеса, сельского хозяйства, способствовать развитию местных рынков труда.
Однако непраздный вопрос, а каким путем будет реализована данная программа? Конечно, фактор российского военно-политического присутствия (который, заметим, не уменьшается, а увеличивается) не будет способствовать реализации новой грузинской стратегии. Но только ли в нем все дело? Начнем с того, что сами территории Абхазии и Южной Осетии законодательство Грузии определяет, как «оккупированные территории». И новая стратегия ничего в этом смысле не изменяет принципиально. Между тем, положения грузинских законов недвусмысленно запрещают любую экономическую деятельность на территории Абхазии и Южной Осетии, если она не лицензирована в Тбилиси. Заметим также, что многие пункты законодательства об «оккупированных территориях» были критически встречены на Западе. В самом деле, непонятно, с кем собираются вести бизнес получатели тбилисской лицензии в Цхинвали или в Сухуми, где таковой лицензии нет ни у кого, и ее приобретение не входит в число приоритетных задач? Лидеры двух республик (а за ними есть ресурс поддержки населения) полагают, что имея российскую финансовую поддержку и военное присутствие участие Тбилиси им не интересно.
Тем более, сами жители этих бывших автономий Грузии не ощущают себя оккупированными и порабощенными. Итог пропаганды? Националистический угар? Рука Кремля? Все эти элементы имеют место быть. Но имеет место (особенно в Абхазии) и стойкая неприязнь любой формы идентификации с Грузией. При этом из личного общения с представителями абхазской элиты можно вынести убеждение: в разрешении гуманитарных проблем у Сухуми есть заинтересованность. Но видится она на путях симметричного диалога в формате двух отдельных субъектов международных отношений. В Грузии очень часто можно услышать следующий тезис: «Но Кремль своей «суверенной демократией» настроят абхазов против себя!» Такого сценария никто полностью исключить не может. Но сегодня для него нет реальных предпосылок. И даже если реализуется, это не будет автоматически означать успешной интеграции населения (не территории) в состав Грузинского государства, поскольку нервом двух кавказских конфликтов является не регламентация экономической деятельности, а вопросы этнической, политической и культурной идентичности.
В этой связи возникает вопрос, как реагировать Москве? В принятом ироничном ключе, то есть рассматривать стратегию Тбилиси, как изначально провальную? Или в алармистском тоне, создавая вокруг документа ненужный ажиотаж, скрывая информацию о нем и не допуская абхазов и осетин к грузинским инициативам? Думается, что оба эти пути не слишком эффективны. Если не эта, то появится еще одна, вторая и двадцать пятая стратегия. И те, кто захочет с ней ознакомиться, сделают это, игнорируя любые запреты. Таким образом, наиболее продуктивным видится «ревизионистский подход» к тбилисской инициативе. Не принимая близко к сердцу статусные моменты, следует искать гуманитарные точки, которые могут стать общими и для Тбилиси с одной стороны, и для Сухуми с Цхинвали с другой. Закрытие границ, режимы «усиления» и прочие «чрезвычайные меры» вряд ли добавят Москве новую популярность. Не в Тбилиси, а внутри Абхазии и Южной Осетии.
