В 1978 году в американском научном журнале “Journal of Personality and Social Psychology”, было напечатано исследование иллинойских психологов о том, почему одни люди счастливы, а другие – нет. Это исследование (ставшее основополагающим в науке о положительных эмоциях) проводилось так: были созданы три подопытных группы.
Первая состояла из людей, выигравших в лотерею миллионы долларов. Вторая – из людей, переживших тяжелые автомобильные аварии и полностью или частично парализованных. И третья – контрольная - из людей, выбранных наугад. Неожиданностей было несколько: во-первых, счастливчики-миллионеры оказались не более счастливыми, чем люди из контрольной группы; во-вторых, надежд на будущее у жертв аварий было больше, чем у миллионеров. И, наконец, от каждодневной жизни обладатели миллионов получали не только меньше удовольствий, чем члены контрольной группы, но даже меньше, чем жертвы аварий. (Тут надо отметить разницу между русским словом “счастье” и английским “happiness”, которое, в зависимости от контекста, может оказаться ближе к умеренному русскому слову “радость”, “довольство”, “удовлетворение”). Тем не менее:
Диктор: “Психологи по всей Америке всполошились. Была выдвинута идея, что люди, покупающие лотерейные билеты, меланхолики по природе и потому несчастливы. Но это предположение опровергла новая группа, составленная из постоянных покупателей лотерейных билетов, - их характеры оказались самыми разными. Озадачило психологов и несоответствие реальной ситуации принятым мнениям: например, до иллинойского исследования в Америке считалось, что три фактора (повышение по службе, рождение ребенка и переезд в Калифорнию) неминуемо делают людей счастливыми. Но оказалось, что ни повышение, ни Калифорния не производят сильного эффекта. А забота о детях, судя по опросу, НЕнамного приятней, чем мытье посуды”.
Марина Ефимова: Что было делать с такими результатами? “На личном уровне, - пишет рецензент книг о счастье Элизабет Колберт, - каждый мог учесть их в соответствии со своим характером: не покупать лотерейных билетов, не заводить детей или переехать из Калифорнии обратно в Миннесоту. Но исследование было важно и для общества в целом”. Именно этот аспект и рассматривает автор книги “Политика счастья” Дерек Бок (в прошлом - президент Гарвардского университета):
Диктор: “За последние тридцать пять лет средний доход американца вырос с 17 000 долларов в год до 27-ми тысяч. Средний размер частных домов увеличился вдвое. Число автомобилей в стране возросло на 120 миллионов. Число владельцев персональных компьютеров выросло с нуля до 70% населения. Тем не менее, количество людей, признающих себя очень счастливыми, не изменилось с начала 70-х годов. А число людей, признающих себя просто счастливыми, снизилось до уровня 50-х, когда средний доход был вдвое меньше”.
Марина Ефимова: Словом, “не в деньгах счастье”. Бок приводит две известные гипотезы о том, почему Америка стала страной “безрадостных лотерейных миллионеров”. По одной – люди быстро привыкают к улучшениям и перестают им радоваться. По другой - улучшение жизни радует человека только в сравнении с другими.
Сам профессор Бок не считает, что причины “застоя в счастливости” кроются в материальной сфере, но при этом делает неожиданный и радикальный вывод:
Диктор: “Если за 50 лет рост благосостояния не сделал американцев счастливее, то какой смысл так много работать? А в масштабе страны – зачем ставить целью непрерывный экономический рост (в ущерб окружающей среде) и постоянное увеличение общенационального дохода?”
Марина Ефимова: На вопрос “Что делать с растущим экономическим неравенством?” Бок отвечает: “Ничего”. И далее:
Диктор: “Главная причина, заставляющая нас думать о выравнивании доходов, - сочувствие к тем, кто вынужден жить с гораздо меньшими средствами и с худшим обслуживанием. Но почему это вызывает такое сочувствие в обществе, если тех, кто непосредственно испытывает нехватку, это не делает несчастными?”.
Марина Ефимова: Этот довод Бока просится в пьесу Евгения Шварца. Хочется скомандовать: “Бедняки! Несчастливость громко выра-жай!”. Думаю, что и экономистам есть что возразить Боку. Ведь перепад в доходах после определенного предела опасен тем, что вызывает перекос всей структуры общества, его поляризацию, его сегрегацию.
Однако профессор Бок равнодушен только к тем, кто счастлив, а о несчастливых людях он полон заботы и делает несколько конкретных предложений:
Диктор: “Наиболее частыми причинами несчастливости американцев (как показывают опросы) являются: потеря работы, развод, хронические боли, клиническая депрессия. Мне кажется естественным ожидать от правительства простых мер помощи: бОльшей доступности сильных болеутоляющих, страхования душевнобольных, разработки новых средств от бессонницы, вовлечения американцев в общественную активность”.
Марина Ефимова: Настаивая на правительственных мерах, Бок аргументирует это тем, что “сами люди не всегда знают, что именно принесёт им счастье”. И вот это наблюдение (известное, но подтвержденное исследованием иллинойских ученых) показалось мне действительно интересным. Гарвардский психолог Дэниел Гилберт в книге “Спотыкаясь о счастье” составил каталог наиболее частых ошибок:
Диктор: “Они думают, что будут счастливее при наличии разнообразия, а оказывается, что настоящее удовлетворение им приносит многократное повторение одного и того же. Они готовы дорого платить за то, чтобы иметь разные возможности, а потом оказывается, что ощущение счастья приходит, когда они выбрали что-то одно. Они, волнуясь, ждут какого-то события, но это событие, наступив, оставляет их безразличными. Поражение и победа действуют на них слабее, чем ожидание победы или поражения”.
Марина Ефимова: Все исследователи согласны с тем, что душевное состояние граждан должно учитываться политиками и законодателями, но радикалы вроде Бока идут дальше.
Диктор: “Законодатели должны действовать в соответствии с научными исследованиями о счастье, даже если меры, которые рекомендуют ученые, идут вразрез с волей избирателей. Для избирателей важней быть счастливыми, чем знать, что их представители послушно повторяют их ошибки на пути к цели”.
Марина Ефимова: Я думаю, что какими бы благими ни были намерения профессора Бока, никому не удастся подменить человеческие чувства научными знаниями и душевные поиски административными мерами. К тому же счастье – все же не единственная и, может быть, даже не главная составляющая человеческой жизни.
Первая состояла из людей, выигравших в лотерею миллионы долларов. Вторая – из людей, переживших тяжелые автомобильные аварии и полностью или частично парализованных. И третья – контрольная - из людей, выбранных наугад. Неожиданностей было несколько: во-первых, счастливчики-миллионеры оказались не более счастливыми, чем люди из контрольной группы; во-вторых, надежд на будущее у жертв аварий было больше, чем у миллионеров. И, наконец, от каждодневной жизни обладатели миллионов получали не только меньше удовольствий, чем члены контрольной группы, но даже меньше, чем жертвы аварий. (Тут надо отметить разницу между русским словом “счастье” и английским “happiness”, которое, в зависимости от контекста, может оказаться ближе к умеренному русскому слову “радость”, “довольство”, “удовлетворение”). Тем не менее:
Диктор: “Психологи по всей Америке всполошились. Была выдвинута идея, что люди, покупающие лотерейные билеты, меланхолики по природе и потому несчастливы. Но это предположение опровергла новая группа, составленная из постоянных покупателей лотерейных билетов, - их характеры оказались самыми разными. Озадачило психологов и несоответствие реальной ситуации принятым мнениям: например, до иллинойского исследования в Америке считалось, что три фактора (повышение по службе, рождение ребенка и переезд в Калифорнию) неминуемо делают людей счастливыми. Но оказалось, что ни повышение, ни Калифорния не производят сильного эффекта. А забота о детях, судя по опросу, НЕнамного приятней, чем мытье посуды”.
Марина Ефимова: Что было делать с такими результатами? “На личном уровне, - пишет рецензент книг о счастье Элизабет Колберт, - каждый мог учесть их в соответствии со своим характером: не покупать лотерейных билетов, не заводить детей или переехать из Калифорнии обратно в Миннесоту. Но исследование было важно и для общества в целом”. Именно этот аспект и рассматривает автор книги “Политика счастья” Дерек Бок (в прошлом - президент Гарвардского университета):
Диктор: “За последние тридцать пять лет средний доход американца вырос с 17 000 долларов в год до 27-ми тысяч. Средний размер частных домов увеличился вдвое. Число автомобилей в стране возросло на 120 миллионов. Число владельцев персональных компьютеров выросло с нуля до 70% населения. Тем не менее, количество людей, признающих себя очень счастливыми, не изменилось с начала 70-х годов. А число людей, признающих себя просто счастливыми, снизилось до уровня 50-х, когда средний доход был вдвое меньше”.
Марина Ефимова: Словом, “не в деньгах счастье”. Бок приводит две известные гипотезы о том, почему Америка стала страной “безрадостных лотерейных миллионеров”. По одной – люди быстро привыкают к улучшениям и перестают им радоваться. По другой - улучшение жизни радует человека только в сравнении с другими.
Сам профессор Бок не считает, что причины “застоя в счастливости” кроются в материальной сфере, но при этом делает неожиданный и радикальный вывод:
Диктор: “Если за 50 лет рост благосостояния не сделал американцев счастливее, то какой смысл так много работать? А в масштабе страны – зачем ставить целью непрерывный экономический рост (в ущерб окружающей среде) и постоянное увеличение общенационального дохода?”
Марина Ефимова: На вопрос “Что делать с растущим экономическим неравенством?” Бок отвечает: “Ничего”. И далее:
Диктор: “Главная причина, заставляющая нас думать о выравнивании доходов, - сочувствие к тем, кто вынужден жить с гораздо меньшими средствами и с худшим обслуживанием. Но почему это вызывает такое сочувствие в обществе, если тех, кто непосредственно испытывает нехватку, это не делает несчастными?”.
Марина Ефимова: Этот довод Бока просится в пьесу Евгения Шварца. Хочется скомандовать: “Бедняки! Несчастливость громко выра-жай!”. Думаю, что и экономистам есть что возразить Боку. Ведь перепад в доходах после определенного предела опасен тем, что вызывает перекос всей структуры общества, его поляризацию, его сегрегацию.
Однако профессор Бок равнодушен только к тем, кто счастлив, а о несчастливых людях он полон заботы и делает несколько конкретных предложений:
Диктор: “Наиболее частыми причинами несчастливости американцев (как показывают опросы) являются: потеря работы, развод, хронические боли, клиническая депрессия. Мне кажется естественным ожидать от правительства простых мер помощи: бОльшей доступности сильных болеутоляющих, страхования душевнобольных, разработки новых средств от бессонницы, вовлечения американцев в общественную активность”.
Марина Ефимова: Настаивая на правительственных мерах, Бок аргументирует это тем, что “сами люди не всегда знают, что именно принесёт им счастье”. И вот это наблюдение (известное, но подтвержденное исследованием иллинойских ученых) показалось мне действительно интересным. Гарвардский психолог Дэниел Гилберт в книге “Спотыкаясь о счастье” составил каталог наиболее частых ошибок:
Диктор: “Они думают, что будут счастливее при наличии разнообразия, а оказывается, что настоящее удовлетворение им приносит многократное повторение одного и того же. Они готовы дорого платить за то, чтобы иметь разные возможности, а потом оказывается, что ощущение счастья приходит, когда они выбрали что-то одно. Они, волнуясь, ждут какого-то события, но это событие, наступив, оставляет их безразличными. Поражение и победа действуют на них слабее, чем ожидание победы или поражения”.
Марина Ефимова: Все исследователи согласны с тем, что душевное состояние граждан должно учитываться политиками и законодателями, но радикалы вроде Бока идут дальше.
Диктор: “Законодатели должны действовать в соответствии с научными исследованиями о счастье, даже если меры, которые рекомендуют ученые, идут вразрез с волей избирателей. Для избирателей важней быть счастливыми, чем знать, что их представители послушно повторяют их ошибки на пути к цели”.
Марина Ефимова: Я думаю, что какими бы благими ни были намерения профессора Бока, никому не удастся подменить человеческие чувства научными знаниями и душевные поиски административными мерами. К тому же счастье – все же не единственная и, может быть, даже не главная составляющая человеческой жизни.
