СУХУМИ---Комментаторы устроили целую заочную дискуссию о том, почему 8 августа, в день двухлетия начала пятидневной войны на Южном Кавказе, Дмитрий Медведев совершил рабочий визит в Абхазию, а не в Южную Осетию. Какие только глубокомысленные объяснения ни приводили участники этой дискуссии, которая нашла отражение и на “Эхо Кавказа”. Но почему-то никто из них не вспомнил элементарное: Медведев ездил в Цхинвал год назад, а в Сухум тогда, в прошлом августе, поехал Путин. И вот нынче, по-моему, было абсолютно логично, что Медведев совершил свой первый в качестве президента России визит в Абхазию – одно из двух признанных Москвой в 2008-м государств. Но сейчас я не о политике, хотя боюсь, что совсем без нее и в данном случае не обойтись.
Так вот, по словам Медведева, произнесенным в прошлое воскресенье в Сухуме, в Абхазии он раньше был лишь в 1990-м в качестве туриста. Тут же в ходе его беседы с Сергеем Багапшем прозвучали две цифры: в последние годы в Абхазию приезжает ежегодно почти миллион туристов, а в советское время эта цифра достигала 2,5 –3 миллионов. Впрочем, тут, конечно, надо внести некоторые уточнения: значительная часть из этого “почти миллиона” – российские отдыхающие в Сочи, которые совершают однодневные поездки на автобусах к нам по так называемому “золотому кольцу Абхазии” и другим туристическим маршрутам (года три назад я тоже, прибегнув к приему “Журналист меняет профессию”, совершил такую поездку из Сочи); и если сейчас эти туристы – почти исключительно из России, то в позднесоветские времена они были из всего Советского Союза плюс те, кто в соответствии с традициями советского новояза назывались интуристами. Разумеется, почти все из последних были из социалистических стран и только единицы – из капиталистических стран.
После грузино-абхазской войны понятие “иностранный турист” в смысле “турист из дальнего зарубежья” по понятным причинам практически исчезло из нашего обихода. (Если, конечно, не причислять к таковым многочисленных сотрудников бывшей миссии ООН разных национальностей и рас, которые еще не так давно то и дело попадались на глаза в Сухуме). Впрочем, одного интуриста, привязавшегося к Абхазии, наверное, навсегда, я знаю лично, и знаю очень хорошо.
Вчера в полдень на бывшем сухумском медицинском пляже, самом популярном некогда в городе, произошла моя первая за почти двадцать лет встреча со старинным приятелем из Венгрии профессором-славистом Будапештского университета, специалистом по Булгакову Ласло Халлером. Сколько было разговоров, сколько воспоминаний… И как все-таки здорово, сказал я ему, что в этом безумном, трагическом мире есть нечто вот такое неизменное: жара, сухумский пляж и смех загоревшего до черноты Ласло! Все так, как было четверть века назад.
А вот как он сам рассказывает о том, как когда-то в далеком уже 1978 году впервые попал в Абхазию. Когда Ласло был еще студентом, жена его преподавателя, русская, много рассказывала об этом удивительном месте – Абхазии, говорила, что это настоящий рай. И вот он решил поехать сюда.
“У меня было приглашение из Москвы, и потом я пошел в эту славную организацию ОВИР и просил разрешения поехать в Сухуми. Приехали… Кагэбэшники не знали, что делать: приехал иностранец без группы, без руководителя… Разрешили жить только в гостинице “Абхазия” и сказали: никаких контактов с местным населением. Очень строго приказали”,- рассказывает Ласло.
Напомню, что Венгрия относилась к категории соцстран – совсем не таких “страшных”, как “капстраны”, и тем не менее.
На самом деле Ласло Халлер подружился тогда со множеством сухумцев разных национальностей и стал приезжать сюда ежегодно, часто на все лето. Это был, конечно, очень необычный турист: как правило, он весь день, с утра до вечера, проводил на пляже, на одном и том же своем излюбленном месте, с книжкой в руках. А для нас, его сухумских друзей, это место стало своеобразным клубом под открытым небом, куда мы приезжали по выходным, чтобы не только искупаться и позагорать, но и пообщаться – и с ним, и друг с другом. Несколько раз, помню, я, как, наверное, и другие, приглашал Ласло в поездки в интересные уголки Абхазии. А еще помню один из эпизодов, когда и я столкнулся с суровым идиотизмом советской эпохи. Ласло пригласил меня в гости к себе в Будапешт. И вот обычная для тех лет беготня со сбором разных справок, рекомендаций партбюро, месткома профсоюза. А потом звонок в КГБ – и бесстрастный голос в трубке: “Вам отказано”. Причем отказывать тогда было положено без объяснения причин: живи, мол, и сам думай, что в твоей жизни и образе мыслей что-то не так. Я это прекрасно знал и не стал ни о чем допытываться.
А потом грянула грузино-абхазская война, которая, как я вчера узнал, застала Ласло именно здесь, на этом пляже. Но в 1994-м он снова приехал сюда и дал тогда, рассказывает, интервью Абхазскому радио, в котором предсказал, что через десять лет здесь будет мировой курорт. Увы, увы… Если в центре Сухума сейчас, спустя шестнадцать лет, уже наведен кое-какой лоск, то здесь, именно на этом пляже, все с годами только ветшает и ветшает. Ведь после войны горожане и приезжие ходят, в основном, на пляжи в центре города, на которых раньше вообще не полагалось купаться. Но вот уже несколько лет Ласло снова стал постоянно приезжать сюда.
“Зато здесь, – шутит он, – у меня такое ощущение, что вся эта безлюдная полоса песчаного пляжа – моя частная собственность. Ведь в Италии, Франции или в Сочи на пляжах не протолкнуться”.
А в этом году он приехал еще и на презентацию изданной в Будапеште на венгерском языке книги воспоминаний сухумчанки Адиле Аббас-оглы о временах сталинско-бериевских репрессий. Адиле в этом году исполнилось 90 лет. Ее дедушка, как и дедушка Фазиля Искандера, был иммигрантом из Персии, а остальные предки абхазами. Пятнадцатилетней красавицей она вышла замуж за брата жены лидера Абхазии Нестора Лакоба, а потом, в конце тридцатых, вместе со всей его родней попала под страшный каток репрессий. Перевод осуществила бывшая студенка Ласло Халлера, а он ей помогал.
А еще я рассказал вчера Ласло (он, оказывается, не знал), что 31 июля в Будапеште, в парке имени Шандора Петефи, открылся памятник народному поэту Абхазии Баграту Шинкуба. В церемонии открытия принимали участие министр культуры Абхазии Нугзар Логуа и автор бюста поэта, скульптор Цира Ахба.
“Ну а многие ли вообще в Венгрии знают что-либо об Абхазии?”, – спрашиваю я у Ласло. “Да, очень мало знают, к сожалению. Очень противоположные мнения… У меня был большой спор с одной дамой, которая занимается грузинской литературой. Она кричала, что это часть Грузии, что Абхазия вообще не существует… Но это политика, это Америка, Евросоюз, все вместе взятое. Поэтому очень хорошо, что сейчас вышла эта книга на венгерском, и читатели у нас смогут получить реальную картину того, что же такое Абхазия”.
А завтра я снова пойду на пляж. Сколько у нас есть еще с Ласло, о чем вспомнить и поговорить.
Так вот, по словам Медведева, произнесенным в прошлое воскресенье в Сухуме, в Абхазии он раньше был лишь в 1990-м в качестве туриста. Тут же в ходе его беседы с Сергеем Багапшем прозвучали две цифры: в последние годы в Абхазию приезжает ежегодно почти миллион туристов, а в советское время эта цифра достигала 2,5 –3 миллионов. Впрочем, тут, конечно, надо внести некоторые уточнения: значительная часть из этого “почти миллиона” – российские отдыхающие в Сочи, которые совершают однодневные поездки на автобусах к нам по так называемому “золотому кольцу Абхазии” и другим туристическим маршрутам (года три назад я тоже, прибегнув к приему “Журналист меняет профессию”, совершил такую поездку из Сочи); и если сейчас эти туристы – почти исключительно из России, то в позднесоветские времена они были из всего Советского Союза плюс те, кто в соответствии с традициями советского новояза назывались интуристами. Разумеется, почти все из последних были из социалистических стран и только единицы – из капиталистических стран.
После грузино-абхазской войны понятие “иностранный турист” в смысле “турист из дальнего зарубежья” по понятным причинам практически исчезло из нашего обихода. (Если, конечно, не причислять к таковым многочисленных сотрудников бывшей миссии ООН разных национальностей и рас, которые еще не так давно то и дело попадались на глаза в Сухуме). Впрочем, одного интуриста, привязавшегося к Абхазии, наверное, навсегда, я знаю лично, и знаю очень хорошо.
Вчера в полдень на бывшем сухумском медицинском пляже, самом популярном некогда в городе, произошла моя первая за почти двадцать лет встреча со старинным приятелем из Венгрии профессором-славистом Будапештского университета, специалистом по Булгакову Ласло Халлером. Сколько было разговоров, сколько воспоминаний… И как все-таки здорово, сказал я ему, что в этом безумном, трагическом мире есть нечто вот такое неизменное: жара, сухумский пляж и смех загоревшего до черноты Ласло! Все так, как было четверть века назад.
А вот как он сам рассказывает о том, как когда-то в далеком уже 1978 году впервые попал в Абхазию. Когда Ласло был еще студентом, жена его преподавателя, русская, много рассказывала об этом удивительном месте – Абхазии, говорила, что это настоящий рай. И вот он решил поехать сюда.
“У меня было приглашение из Москвы, и потом я пошел в эту славную организацию ОВИР и просил разрешения поехать в Сухуми. Приехали… Кагэбэшники не знали, что делать: приехал иностранец без группы, без руководителя… Разрешили жить только в гостинице “Абхазия” и сказали: никаких контактов с местным населением. Очень строго приказали”,- рассказывает Ласло.
Напомню, что Венгрия относилась к категории соцстран – совсем не таких “страшных”, как “капстраны”, и тем не менее.
На самом деле Ласло Халлер подружился тогда со множеством сухумцев разных национальностей и стал приезжать сюда ежегодно, часто на все лето. Это был, конечно, очень необычный турист: как правило, он весь день, с утра до вечера, проводил на пляже, на одном и том же своем излюбленном месте, с книжкой в руках. А для нас, его сухумских друзей, это место стало своеобразным клубом под открытым небом, куда мы приезжали по выходным, чтобы не только искупаться и позагорать, но и пообщаться – и с ним, и друг с другом. Несколько раз, помню, я, как, наверное, и другие, приглашал Ласло в поездки в интересные уголки Абхазии. А еще помню один из эпизодов, когда и я столкнулся с суровым идиотизмом советской эпохи. Ласло пригласил меня в гости к себе в Будапешт. И вот обычная для тех лет беготня со сбором разных справок, рекомендаций партбюро, месткома профсоюза. А потом звонок в КГБ – и бесстрастный голос в трубке: “Вам отказано”. Причем отказывать тогда было положено без объяснения причин: живи, мол, и сам думай, что в твоей жизни и образе мыслей что-то не так. Я это прекрасно знал и не стал ни о чем допытываться.
А потом грянула грузино-абхазская война, которая, как я вчера узнал, застала Ласло именно здесь, на этом пляже. Но в 1994-м он снова приехал сюда и дал тогда, рассказывает, интервью Абхазскому радио, в котором предсказал, что через десять лет здесь будет мировой курорт. Увы, увы… Если в центре Сухума сейчас, спустя шестнадцать лет, уже наведен кое-какой лоск, то здесь, именно на этом пляже, все с годами только ветшает и ветшает. Ведь после войны горожане и приезжие ходят, в основном, на пляжи в центре города, на которых раньше вообще не полагалось купаться. Но вот уже несколько лет Ласло снова стал постоянно приезжать сюда.
“Зато здесь, – шутит он, – у меня такое ощущение, что вся эта безлюдная полоса песчаного пляжа – моя частная собственность. Ведь в Италии, Франции или в Сочи на пляжах не протолкнуться”.
А в этом году он приехал еще и на презентацию изданной в Будапеште на венгерском языке книги воспоминаний сухумчанки Адиле Аббас-оглы о временах сталинско-бериевских репрессий. Адиле в этом году исполнилось 90 лет. Ее дедушка, как и дедушка Фазиля Искандера, был иммигрантом из Персии, а остальные предки абхазами. Пятнадцатилетней красавицей она вышла замуж за брата жены лидера Абхазии Нестора Лакоба, а потом, в конце тридцатых, вместе со всей его родней попала под страшный каток репрессий. Перевод осуществила бывшая студенка Ласло Халлера, а он ей помогал.
А еще я рассказал вчера Ласло (он, оказывается, не знал), что 31 июля в Будапеште, в парке имени Шандора Петефи, открылся памятник народному поэту Абхазии Баграту Шинкуба. В церемонии открытия принимали участие министр культуры Абхазии Нугзар Логуа и автор бюста поэта, скульптор Цира Ахба.
“Ну а многие ли вообще в Венгрии знают что-либо об Абхазии?”, – спрашиваю я у Ласло. “Да, очень мало знают, к сожалению. Очень противоположные мнения… У меня был большой спор с одной дамой, которая занимается грузинской литературой. Она кричала, что это часть Грузии, что Абхазия вообще не существует… Но это политика, это Америка, Евросоюз, все вместе взятое. Поэтому очень хорошо, что сейчас вышла эта книга на венгерском, и читатели у нас смогут получить реальную картину того, что же такое Абхазия”.
А завтра я снова пойду на пляж. Сколько у нас есть еще с Ласло, о чем вспомнить и поговорить.
